Предвестник (ЛП) - Керамати Нелу. Страница 13

Закончив, он отошел от стены, чтобы рассмотреть лучше. Сны были рассеянны. Большие бреши на линии отмечали время, когда он был на таблетках.

Он прищурился. Он точно…

Его глаза расширились от мелькнувшей идеи. Он схватил со стола фломастер и прошел к линии с датами. В этот раз он отметил даты событий, которые предсказали его сны.

Его сердце билось все быстрее с каждой датой. Он работал так слева направо, с раннего детства до сегодня, а потом снова отошел от стены.

— О боже… — в ужасе пробормотал он.

«Числа Фибоначчи».

Он выронил фломастер на пол, его ладонь взлетела к волосам. Он стоял и смотрел на нечто такое очевидное, что он поражался, как упускал это все время.

Он ошибался. Ответ был не в содержимом снов. Он был скрыт в их появлении. В их частоте.

Он прошел к столу и посмотрел на числа Фибоначчи, чтобы подтвердить подозрения:

Числа Фибоначчи:

Каждое последующее число равно сумме двух предыдущих:

1 + 2 = 3

2 + 3 = 5

3 + 5 = 8

5 + 8 = 13

И так далее…

Дилан прищурился.

«Расширяется, как река».

Он вспомнил занятия миссис Колфилд, когда она показывала всем раковину наутилуса, как на серьге Нив — последовательность дает спираль. Жирная 6 появлялась в природе снова и снова. Как изгиб мочки уха человека. Или ураган. Или даже галактики!

Дилан посмотрел на красные метки на своей линии. Пространство между ними все сокращалось, пока он смотрел слева направо. И если это нарисовать…

Он представил, как смотрит на винтовую лестницу сверху. Нижний этаж был таким далеким, не больше монеты. Но Дилан как — то видел черно — белую плитку на полу в шахматном стиле, и алая кровь разливалась под ним.

«Спираль идет вниз, — подумал он, дрожащие руки закрыли рот. — Это обратный отсчет».

Он это не заметил.

Он не замечал очевидное, потому что ему не хватало информации. Потому что он тратил ценное время на простое решение.

А теперь было слишком поздно.

— Обратный отсчет… — пробормотал он, его руки упали на колени. Если сны связаны с последовательностью Фибоначчи, то у него осталось всего два дня до конца этой последовательности. Только два дня до центра спирали.

Он вдруг вспомнил повторившийся кошмар, и его кожа ощутила волдыри и жар огня.

Он встал, пробежал мимо стены, у которой раньше подавлял боль, ведь она была теперь исписана датами, предвещающими его конец.

Его фантомная боль вспыхнула, он сосредоточился на двери в коридоре. Но, как бы он ни пытался, он не мог мысленно погасить дом, который представил горящим. Огонь разгорался, и боль становилась сильнее.

Он застонал и побежал в ванную рядом с его спальней.

Он снова заметил сияние в глазах. Дьявольское сияние, которое становилось ярче от его боли.

Он схватился за край рукомойника, склонился и зажмурился. Он пытался подчинить боль, но мысли были слишком рассеянными. Он открыл глаза, посмотрел на жуткое отражение и ударил по зеркалу, разбивая его.

Осколки, отражая все, полетели в рукомойник.

На пол.

На его проклятую жизнь.

Он отпрянул, стена удержала его от падения. Он опустился на пол с кровоточащими костяшками. Он закрыл ладонью глаза, поглощающая боль пустила в нем корни.

А потом он посерьезнел от внезапного осознания.

Он склонился и схватил осколок зеркала. Он поднял его и посмотрел в него, сияние в глазах почти пропало. Он бросил осколок и вспомнил сон с крышей конференц — центра. Он вспомнил, как Ромер держал его лицо руками, заглядывал в глаза и кричал: «Станьте зелеными! Станьте зелеными!».

«А если…».

Он полез в карман, костяшки болели, задев ткань. Он вытащил телефон. Дилан ощущал себя глупо. Почему он решил, что последовательность ведет к его гибели, когда ему недавно снились кошмары о смертях Ромера и Нив?

Он посмотрел на черный экран.

Он не мог позвонить ему.

Глава 17

Склонность к подтверждению точки зрения

Цемент, холодный куб. Закрытая комната без заметных дверей или окон. Горели лишь лампочки в потолке. Скромная камера, где был лишь стул.

Тихое место. Пугающее место.

В таком с губ срываются секреты.

Как хищник, кружащий возле добычи, Дилан ходил вокруг стула продуманными шагами, глядя только на жертву.

Нив.

Он ходил вокруг нее, отмечая, как ее волосы выбились из хвостика. Как рана на ее левой щеке переходила в разбитый нос. Как ее синяки уже из розовых становились багровыми, как порез на нижней губе начал засыхать. Но лучше всего было то, как она, стараясь казаться сильной, не могла скрыть, как напугана.

— Думаешь, хуже уже некуда? — спросил Дилан не своим низким голосом.

Нив молчала. Она смотрела на стену перед собой, сжимая подлокотники стула, к которому была пристегнута.

— Думаешь, я только так могу тебя запугать? — он прошел в поле зрение Нив, увидел свое отражение в горизонтальном зеркале за ней. Он понял, что его лицо закрыто черной маской, и ощутил ткань кожей.

Он посмотрел на Нив, с поражающим упрямством смотрящую вперед, опустился перед ней на колени.

— Думаешь, есть границы, которые даже я не пересеку? — спросил он и снова не получил ответа.

Он убрал выбившуюся прядь с ее лица. Нив поежилась, когда он задел рану на ее носу, оставив на щеке дорожку крови.

— Думаешь, я не могу тебя сломать? — прошептал он, щуря глаза.

Нив молчала, но капли пота выступили на ее лбу. Ее дрожь теперь была не только видна, но и ощущалась.

— Я спрошу еще раз, — сказал Дилан, голос был низким и холодным. — Где он?

Нив закрыла глаза, сдвинула брови, ее полные губы дрожали, выражение лица принадлежало тому, кто знал, что грядет.

Дилан понимающе кивнул, поднялся и отошел в сторону, схватился за спинку стула Нив и бросил ее лицом в твердый пол.

Лоб Нив ударился первым, ее стул не успел перевернуться на бок. Дилан схватил его и поставил на ножки.

Голова Нив отдернулась, она опустила ее со значительным усилием.

Кровь лилась из пореза на ее лбу, разделяясь на переносице на два ручейка. Они бежали по ее щекам и попадали в морщинки от смеха.

— Где он? — снова спросил Дилан.

— Не знаю, — сказала она.

— Где… он?

— Я, — Нив сглотнула, дрожа. — Я не…

— ГДЕ ОН?! — прокричал Дилан в ее лицо, и от шока она расплакалась.

— Я люблю его, — всхлипывала Нив, ее тело и дух были сломлены. — Прошу. Я люблю его.

Дилан схватил ее за шею и отдернул голову назад.

— А теперь слушай меня, — прошептал он ей на ухо. — Если не скажешь, где он, я порву тебя на кусочки голыми руками. Я сожгу мир дотла, если нужно.

— Прошу, — взмолилась она, кровь текла по лицу и собиралась в раскрытом рте.

— Ты знаешь, где он. Я знаю это. Если не скажешь за десять секунд, я сломаю тебя как игрушку.

С хлюпаньем кровь стекала на подбородок Нив.

— Не знаю, — сказала она, словно в последний раз. А потом было слышно лишь ее тяжелое дыхание.

Дилан понимающе кивнул, схватил голову Нив и опустил, открывая ее шею. Он вытащил нож с зубчатым лезвием и от этого вида…

— Стойте… — выдавила Нив. — Нет, нет, нет, прошу! Прошу! Нет! НЕ — Е–Е — ЕТ! — ее визг обдирал ей горло, пока Дилан отрезал ее голову.

Дилан проснулся в кабинете рывком. Он хотел встать с дивана, но ноги не послушались, и он упал на колени. Он сжался на сложившихся ногах, борясь с желанием разрыдаться, а потом принялся колотить кулаком по полу, чтобы сломать руку, что пилила шею Нив.

Гнев вылился из него, оставив костяшки окровавленными и сбитыми, он уткнулся лбом в пол, впившись в волосы. Он раскачивался, пытаясь сдержаться, но крик агонии вызвал в нем поток эмоций. А потом он заплакал, не издавая ни звука.