Династические браки королевства Шоломия (СИ) - Цыбин Дмитрий. Страница 31

- Ругаться буду, обязательно – Тори продолжал ухмыляться – Тащи сюда свою рогатку. Оружие детям – не игрушка.

- Отберешь? Тори, не надо, я завтра тир оборудую, мы больше не будем в аллее стрелять! – Сэль сделала большие и печальные глаза, хотя понимала – точно отберет – Ну пожалуйста! А то здесь скучно, а так хоть какое то развлечение.

- Это точно отберу – Хайри рассматривал произведение Сэлькиного искусства, колокольчиком вызывая слугу – Пока ты себе глазки не повышибала – Терри ко мне. – Смотри, Сэль, здесь уже трещинка пошла. И при очередном выстреле она сломается у тебя в руках. И куда полетит камень – только Боги знают.

- Вызывали, Хозяин? – На пороге стоял как всегда безупречно вежливый родственник Тори – какие будут указания?

- Терри, видишь это? Знаешь, что это такое? – Тори старался не смеяться – Это грозное оружие моей ненаглядной Великой Охотницы Сэль! Из которого она сегодня добыла ворону! К сожалению, трофейное чучело не получится, ее добычу собаки съели.

- Да, Хозяин, знаю. И добыла она не только ворону. Я наблюдателю сам лекаря вызывал. Хорошо, что попала в лоб, а не в глаз. – Терри был невозмутим – Что прикажете сделать с этим воистину великим оружием? Приготовить ему почетное место в Вашей Оружейной?

- Ябеда! Не буду больше тебе пирожки с кухни таскать! – Пробурчала Сэль – А если бы ваш наблюдатель за окрестностями наблюдал, а не за бедными девушками, то и в лоб бы не получил.

- Пререкаться потом будите, без меня – Тори внимательно осматривал рогатку – Завтра съездишь к кузнецу. Нужна рогатка по руке Сэль. Металлическая основа. Сверху деревянные накладки. Рукоять по типу меча, в кожаной оплетке. Типа гарды наверх, как упор. Навершие. Сбалансировать. И еще пару сотен шариков, Сэль покажет размер. Вопросы есть?

- С рогаткой все понятно, Хозяин. – Терри копировал невозмутимое выражение лица старшего родственника на официальных встречах – Запас оконных стекол и колпаков для фонарей делать будем?

- Сейчас кто-то договориться и завтра будет бегать по моим поручениям по всему городу с высунутым языком – Сэль окинула Терри недобрым взглядом и невинно посмотрела на мужа – Из одного конца города в другой, и обратно. Тори, а можно две рогатки? Я вторую Марьке подарю, а то ей завидно будет. И ей Дэнис точно рогатку не закажет…

- Дэнис не похож на скупого. Что еще натворили? – Тори иронически поднял бровь. – Цену вот таким невинным взглядам он знал. – Сэль, колись. Все равно завтра Дэн расскажет. И не говори мне, что у Дэниса на рогатки с детства аллергия.

- Ну… Мариэлька на обратном пути через открытое окно выбила стеклянный глаз у головы оленя над камином у них в холле – Сэль потупилась – А потом с третьего выстрела и второй. А чего он подглядывает за ними, когда они там на шкурах перед камином любовью занимаются. Маря стесняется. – И Сэль покраснела.

- Ну, девушки, вы и даете! – Тори сгибался от хохота – Подглядывающая голова оленя со стеклянными глазами. Это даже не напавшее на вас чучело кабана из охотничьей залы во дворце на девичнике. Хотя от вас что угодно ждать можно. И стеснительная Мариэль. Тянет на полноценный анекдот, завтра Дэнису расскажу, вместе поржем.

- Терри, три рогатки и полтысячи шариков. – Тори наконец закончил смеяться – И заедешь к кожевникам. Надо что-то типа подсумков под шарики и чехлы под рогатки. Варианты: или через плечо, или на пояс, пусть девушки сами прикинут и скажут тебе. Подсумки шариков на двадцать, иначе тяжело будет. Но, Сэль, ты должна дать слово, что стрелять будете только в специально отведенном месте. Иначе отберу, и больше ты рогатку не увидишь.

- Ага, только в специальном месте! – Радостно завизжала Сэль, опять бросаясь мужу на шею – Тори, я тебя обожаю.

У хайри возникло мимолетное подозрение, что он что то упустил, но очень хотелось есть.

*+*+*+*

Хан Атын в обед получил от лорда Дэниса сообщение. После прочтения которого пришел в состояние неконтролируемого бешенства. Первой жертвой стал полностью разгромленный шатер с перебитой посудой и изрубленными коврами на стенах. Пара слуг лишилась некоторого количества зубов. Наложниц отправили на дальнее пастбище пасти овец. Ученику шамана бубен был одет на голову. Стойбище вымерло. Попадаться на глаза Хану желающих не было.

Причину плохого настроения Великий Хан озвучил часа через два, когда немного успокоился и потребовал к себе Главного Советника.

- Объясни мне, как могло получиться, что я отправил своему лучшему другу Хану Крийсу в подарок шесть десятков девочек, а до него дошло всего пять десятков и еще четыре скелета, страдающих от жажды? По чьей вине у них не оказалось воды? В оазисе она кончилась? Почему тогда я об этом должен узнавать от Хана Дэйниса, Советника Хана Крийса? Зачем мне тогда мои Советники?

- Этого не может быть, Великий Хан! - Припавший к ногам своего Господина Главный Советник шевелиться не рисковал, понимая, что его жизнь висит на очень и очень тонкой ниточке. Поссориться с Королем Рошалии Великий Хан себе позволить не мог. Что там таить, против них не пытались объединиться только потому, что еще не забыли страшных «стальных людей». И его поддержка оружием. Два основных столпа, на которых держится их могущество. И за подрыв этих столпов его выкинут в пустыню вообще без воды. Причем там, откуда до воды он точно не дойдет. Если Хан решит, что он хоть косвенно в этом виноват.

- Не может? Хочешь сказать, что Хан Дэйнис мне врет? – Голос Великого Хана стал смертельно спокоен – А скажи мне, зачем ему это нужно? Я знаю его уже десять зим. Мы вместе с ним сражались плечо о плечо во время свержения Хана Барыйя. И ты хочешь сказать мне, что такой уважаемый человек способен врать мне, своему другу? Кто занимался снаряжением каравана?

-Водой – Хан Гарай, питанием – Хан Байрын, охраной –Хан Сийнен – Главный Советник по прежнему не шевелился – Прикажите их доставить сюда. Но я сам следил за всем, в караване была двойная норма воды для такого перехода. Взрослая норма, О Великий Хан. И еду отгружали по взрослым нормам. Я же понимаю, как дорога моему Господину дружба с Ханом Крийсом! И я никогда бы не позволили сделать что либо, что могло бы повредить этой дружбе.

Пригнанные пинками названные ханы подтвердили – в караване было пятьдесят девять девочек и полторы сотни сопровождающих. Почему не шестьдесят – одна оказалась больной и ее вернули матери, это может подтвердить Лекарь Самого Великого Хана, он сам всех девочек осматривал. Не могут же они послать другу Величайшего больную девочку. Тем более, что их и так было больше, чем надо, поэтому замену искать не стали. Да и времени уже не было.

Воды в бурдюки залили двойную норму. Взрослую норму. Смотрящие за колодцами, допрошенные тут же подтвердили – в день отправки каравана было опустошено три колодца полностью и один наполовину. В оазисе почти два десятка полноводных колодца, поэтому такой расход воды для самого стойбища даже не заметен.

Провизии загрузили, правда, по норме. Но по взрослой норме. А трехлетние девочки физически не могут съесть столько, сколько положено взрослому песчанику. Так что запас продуктов у них тоже был. Длительных песчаных бурь во время перехода не было. Да и послание Хана Дэйниса подтверждало – караван пришел без опозданий.

Оставалось одно – что то случилось во время перехода. Но караван вел один из самых опытных песчаников – Марый. Он уже не первый год водит именно «детские» караваны, и ни разу у него не было осечек.

Вообще-то Хану на детей было плевать – еще нарожают. Тем более, что как минимум треть из них не доживала до детородного возраста. И именно после достижения брачного возраста девочки начинали ценится. А до этого – лишний рот, и будет ли от него толк или она завтра умрет во время эпидемии или от голода – еще не известно. И забирая детей Хан Крийс оказывал еще одну услугу Пескам – их пайка спасала жизнь еще кому-нибудь. Жизнь в пустыне стоила недорого.

Но зная щепетильное отношения самого Хана Крийса к детям – недаром после песчаной войны он забрал почти всех девочек из последнего оазиса – во взаимоотношениях с ним Великий Хан старался соблюдать приличия. Отправляемые в Рошалию дети не были откровенными дистрофиками, и уж морить их жаждой в пути и в голову никому не могло прийти.