Когда цветет полынь - Марат Муллакаев. Страница 23

чтобы ее вызволить. Данис после говорил, что, вытаскивая женщину, они упустили

девочку.

Мальчишек, спасших одиннадцати детей и воспитку, никто не собирался хвалить,

тем более награждать. Даже не вспомнили. Видимо, сотрудники детдома были

расстроены гибелью ребенка и возможными в таких случаяхнеприятностями для

них. Или не хотели, чтобы высокие начальники узнали, что из-за халатности

воспитательницы могла произойти массовая гибель детей. Ее вскоре быстренько

уволили, и на этом для педагогического коллектива неприятности закончились. А

ребят, наших спасателей, старшая воспитательница Коза все-таки наказала. За то, что

утром они улизнули, не завершив прополку мака, она послала их чистить свинарник

от навоза.

После случая на реке я начал воспринимать Даниса своим названым братом,

другом и покровителем. Он был прав - если бы тогда я утонул, сегодня не спас бы

детей, не сидел бы рядом с ним. Тем более, плачущие женщины не смотрели бы на

24

Повесть

нас как на чудо - богатырей, как на героев. Что ни говори, приятно слышать похвалу

в свой адрес! Не масло, конечно, на хлеб не намажешь, но…

Через минут десять,под растерянные возгласы женщин: «Кудаэтовы?»,

обработанные гусиным жиром, одетые в чужую одежду, мы бежали к причалившему

пароходу. У трапа встретили нашего Мишу. Он обрадовался и удивился, засыпал

нас вопросами. Мы наперебой рассказали ему о пожаре, о причине побега из

детского дома. Он договорился с вахтенным дежурным и провел нас в свою каюту.

Когда уже отчалили, парень повел нас к капитану.

– Молодцы, что спасли детей, – сказал он. – Начальник пристани уже успел нам

рассказать о подвиге двух мальчишек, спасших троих детей и жену Героя

Советского Союза товарища Василия Хромого. Он сокрушался, что хлопчики исчезли

после пожара в неизвестном направлении. Значит, это были вы? Сейчас сообщу, что

нашлись у меня на пароходе…

– Вот влипли, – проговорил Данис шепотом, затравленно оглядываясь по сторонам.

– Не бойтесь, – поспешил успокоить нас Миша, уводяиз капитанского мостика. –

Идите в каюту, я скоро приду. Поговорю с капитаном, он мужик хороший, сам

рос сиротой…

Вскоре наш друг вернулся с тремя тельняшками.

– Говорил же вам, что наш капитан мировой мужик! – воскликнул он с порога. –

Вот подарок от него, боцман еле отыскал маленькие размеры. Но это еще не все.

Пойдем в каптерку, примерите брюки, ботинки. Для тебя тоже есть одежда, –

обрадовал он Зухру. – Живем, братцы! Только вначале сходим в санчасть…

– Куда? – не поняла Зухра.

– В медпункт, по-вашему.

В Камбарку прибыли утром следующего дня. Миша вышел провожать.

– Пока вы спали, я в ваши рюкзаки положил харчей, братишки собрали, – сообщил

он. – Вот еще четыре рубля, вам в дороге пригодится.

Когда причалили и матросы подали трап, подошел капитан парохода.

– Через пять дней мы снова пошлепаем до Камбарки, – сказал он. – Если передумаете,

подберем на обратном пути. Плохо, что сбежали, но я, честное слово, завидую

вам. Ценю тех, кто между славой и свободой выбирает свободу. Теперь, пока вы не

сошли на берег, как капитан, выполняющий на этом пароходе власть, за спасение во

время пожара детей и женщину от неминуемой смерти награждаю вас от имени

Правительства СССР премией.

Он достал из кармана кителя две пятирублевые купюры и вручил их нам.

– Никогда не забывайте, – произнес он, обнимая нас на прощание, – что вы рождены быть

людьми. Не давайте никому сомневаться в этом! Слышите, никому!

Уже шагая по пыльной улице поселка к железнодорожному вокзалу,думал, что,

живя в детдоме, я совсем забыл о существовании доброжелательных, порядочных

людей. Оказывается, они еще остались. Назло нашему директору, воспитателям вроде

Бульдога, Козы и тому двуличному деду, будь он неладен. Поэтому думал я, может,

не прав Данис, утверждая, что во всех детских домах одинаковые режимы, везде

не любят нашего брата. Раз есть хорошие люди, обязаны же быть ладные детские

приюты для таких, как мы. Уж в Красноярске непременно! Но на