Когда цветет полынь - Марат Муллакаев. Страница 27

28

Повесть

– Мы потеряли все деньги, запасы еды и два рюкзака, – сообщила Зухра нерадостную

весть.

– А наши вещи? – не понял я. – Тельняшки?

– Они остались в моем вещмешке. Вечером Данис отдал свою подушку мне, моя

была вонючая, пахло рыбой, а в мой рюкзак затолкал всю нашу одежду и сделал себе

подушку. Поэтому все вещи уцелели.

Это была хорошая новость. Я очень переживал за тельняшку, даже больше, чем за

продукты. Мы, в конце концов, могли держаться на подножном корме, а подарок

капитана я уже никогда не смог бы приобрести. Очень дефицитная вещь!

Почувствовал, как мое настроение ползет верх.

– Ура! – не выдержал я. – Живем! Летом от голода не умрем. Деньги тоже достанем, мы

что, не детдомовские что ли!?

– Ух, встретить бы эту… – сказал Данис в сердцах, сжимая кулаки. – Я бы ее…

Развесил уши, как идиот. Подозревал же, только вам не говорил. Воровка она, но

думал, на мелочь не кинется. Есть закон: вор не ворует, где живет. Увидела, сявка,

дармовую колбасу и консервы, слюни не смогла удержать. Ей ведь только наши

рюкзаки нужны были, улов у щипачей оказался ладный.

– Что же ты не предупредил меня? – возмутилась Зухра, – я бы не стелилась перед

ней. Самой теперь противно. Как же я не раскусила ее? Она была без багажа,

врала, что к сестре заезжала и к матери едет. Без гостинцев разве можно к матери

приезжать? Детдомовская называюсь… Облапошила как щенят. Ты тоже хорош, мог

бы хоть намекнуть, суслик стриженый.

Я засмеялся, Зухра совсем не была похожа на саму себя. Напоминала чем-то

рассерженную курицу. Данис тоже захохотал и начал изображать подругу, как она

«стелилась» перед Элеонорой, как из лифчика доставаладеньги и, незаметно

оглядываясь на воровку, прятала в рюкзак. Девушка молча смотрела

импровизированный спектакль, не показывая эмоций и не останавливая Даниса. Но

когда он начал изображать, как она восприняла известие об исчезновении наших

припасов, как сидела на верхней полке с открытым ртом и с расширенными от

ужаса глазами, не выдержала, рассмеялась и, схватив мешок с вещами, погналась

за ним, дубася им по его спине.

Когда остыли, начали обсуждать, как снова раздобыть деньги на дорогу. Данис

успокоил, мол, он со мной походит по станции и «займет» у какого-нибудь ротозея

его денежки. Зухра взорвалась как бомба.

– Никакого воровства! Хватит! Разве нам не больно и не обидно, что остались без

копейки и без еды? Эта воровка сломала все наши планы, – закричала она. – Я не

хочу разрушать чужую жизнь!

– Может, вернуться назад, дождаться парохода и попросить у капитана денег на

дорогу? – предложил я.

– Ты что, очумел? – возмутился Данис. – Запомни: можно корову доить каждый день,

но не доброту. Я лучше щипану кого-нибудь.

– Я тебе щипану! – кулачком пригрозила Зухра. – Чего кричишь, Малыш просто

предлагает.

– Что же будем делать? – растерялся Данис. – Знаю, воровать

нехорошо. Объясни тогда, кто нас накормит? На какие шиши билеты будем

приобретать?

– Надо идти в небольшую деревню, где живут в основном старые люди, – заговорила

Зухра медленно,словно размышляявслух. – Сейчаснаступаетвремя сенокоса,

прополки овощей…

– Заготовка на зиму дров, – подхватил Данис.– Я понял, куда ты клонишь. Но где

мы здесь найдем такую деревню? Тем более, не зная местности… Что, подойдем к

29

Повесть

ищейке и спросим у него, где маленькая деревня со стариками? Знаешь, что он

скажет?

Вдруг я вспомнил, как молодая пионервожатая нашей школы водила деревенских

ребят по селам собирать для музея воспоминания ветеранов войны. Что если и мы

прикинемся пионерами, подумал я. У Зухры даже есть с собой пионерский галстук.

Когда в первый раз увидел его среди вещей, подумал: «Во, дуреха, зачем взяла?».

Теперь, думаю,