Хроники симбионта. Новая жизнь. - Дария Максимова. Страница 47

- Мыслесвязь? Считаешь, что это возможно?

- Раньше считала, что нет, теперь сомневаюсь.

- Хорошо, у тебя есть время, постарайся выяснить, как можно больше. И да, как ты считаешь, они примут наше предложение?

- Думаю, примут. Потому что, как только речь зашла о Орловской, Киф мгновенно переменился, она хороший рычаг, но я не советую перегибать с ним.

- Почему?

- Да потому, что технологии способные регенерировать человека, в считанные минуты, способны и на обратное, вы хотите, заиметь такого врага?

- Нет, ни в коем случае, - задумался Вайплак и продолжил уже с долей горечи и опаски:

- Но если он узнает правду о профессоре, то боюсь нам не избежать мести, в этом варианте, нам нужно, как можно больше знать, о слабостях и возможностях артефакта.

- Да, здесь я согласна, к тому же, мне кажется, что Скиф знает или подозревает, но пока не говорит Кифу. Не нужно было меня на ликвидацию посылать, складывается впечатление, что киборг меня сканирует и анализирует, все, что я говорю и не только, я боюсь раскрыться.

- Здесь не переживай, пока ты принимаешь стимуляторы, ни один детектор тебя не прочтет.

- Надеюсь, - вздохнула девушка и поднялась с камня. – Пройдемся еще по берегу, - она взяла Вайплака под руку, увлекая за собой. – Хард?

- Что?

- Я не уверена, что мы поступаем правильно, ведь это война на целой планете, сколько людей мы погубим?

- Подумай лучше, сколько мы спасем при победе. Лисайцы, используют рабов на своих рудниках, а ЛианьТек, их лоббирует в содружестве, а когда нам удастся взять под контроль всю планету, то мы, сможем добиться разрешения на использование на рудниках, киборгов.

- Да, я все понимаю, - ответила Стэла своему господину. – Рабство это страшно, я никогда не забуду, что ты для меня сделал, но неужели нет других путей, Хард, война тоже страшно, ничуть, ни меньше, чем рабство.

- Вот ты и постарайся убедить Кифа, найти способ, избавиться от ЛианьТек, без больших жертв.

- Хорошо, я постараюсь, - девушка замолчала на мгновение и добавила:

- Хотя и не вижу большой разницы, между нами и ими…

- Прекрати Стэла, что за мысли? – возразил Вайплак. - В содружестве всегда найдутся силы, которые вместо нас, а может и хуже нас, будут идти по головам целых народов. Ни кто не свят, уясни ты себе, без таких, как мы, может стать, еще намного хуже. Анархия Стэла, самая кровавая мать, история тому примером.

- Да, прости, ты, как всегда прав. Пойдем, холодно становится…

Два человека, не спеша возвращались в крепость по пустынному пляжу, а с затянутого тучами неба, их путь окроплял холодный, осенний дождь. Один, незримый хозяин, четверти человеческих миров. Вторая, его рабыня, в последнее время сыскавшая славу в узких кругах, безжалостной девочки убийцы, верного цербера, на страже своего хозяина. Они возвращались молча, каждый был погружен в свои мысли, что нужно сказать, уже было сказано и более не требовалось пустопорожних разговоров.

Вайплак, не был жесток, но он был циничен, старый волк, давно не питал иллюзий и не грезил мечтами, он больше походил на механизм огромной машины и весь его внутренний мир заключался лишь в том, чтобы это целое, к которому он принадлежит, работало всегда исправно. Стэла же, в его мире, представляла из себя, маленький и хрупкий, но важный для него винтик. Вайплак знал, о ее сомнениях и порой ему приходилось трудно убедить ее в правильности, простых для него истин. Но он, по своему, любил эту девушку и когда то, часто задумывался почему, но так и не нашел на этот вопрос ответа, после чего прекратил капаться в себе и принял теплые чувства, как данность.

Стэла, по сути сменившая одно рабство на другое, иногда чувствовала себя, загнанной в угол, всеми незримыми силами мира. У нее не было большого выбора, из двух зол она просто выбирала меньшее и следовала этим путем, пытаясь выжить. В мире, где все решают сильные, в мире, где она была ни кем, когда то появился он и дал ей маленький выбор, и Стэла выбрала. Она, решила, мстить миру; став убийцей. Мстить мужчинам, которые, так много причинили ей унижений и боли и которые теперь, только при одном упоминании о ней, о ее славе, о том, что за ними может прийти девочка убийца, посланная всемогущим Вайплаком - маленькая и безжалостная Стэла, страшный сон всех подонков. Они, эти сильные и могущественные, дрожали, как нагадившие не там дворняги, в неминуемом ожидании кары и ей это нравилось.

Но что-то случилось, сначала тогда, когда Долсан, в последней операции, где нужно было ликвидировать свидетелей. Он под угрозой смерти, отказался выполнять ее приказ и не стал уничтожить всех без исключения, оставляя в живых детей и женщин. Тогда; вначале в нем, в близком. А теперь и в Кифе, она увидела не ненавистное ей мясо, а настоящих мужей. В памятной операции, поступок Долсана, ей обошелся дорого, но этот поступок, разбудил в ней душу, и теперь Стэла не знала, что ей, с этой душой делать, ведь разрушающие ее сознание - сомнения в правильности, не исчезли, не отступили, а только лишь усиливались.

И вот теперь, этот чертов Киф, такой весь правильный, такой, каких она никогда не встречала. И эта чертова его любовь, которую он несет в себе всю жизнь, да, как это возможно? Какая-то дрянь, которая по сути предала его, в лучшем случае, он должен был забыть и оставить ее вычеркнув, а в худшем, отомстить и наказать, но нет, он ведь ни сделал ни того ни другого, а что самое непонятное, продолжает любить! Нет, такое в голове Стелы не укладывалось ни как, она, как будто столкнулась с другой реальностью, где живут совершенно другие, ни как в ее мире люди, они чище, они лучше, и Стэле было больно, больно от понимания, что она не из них. Черт, Вайплак циник, нужно держаться его, нужно жить, как жила и думать, как он ей говорит, тогда все просто, все понятно и нет места никаким сомнениям.

- Стэла, - прервал ее размышления босс.

- А? Да, Хард, прости, слушаю, что?

- Что с тобой, опять сомнения? – спросил проницательный Хард, останавливая ее перед замком, они оказывается уже пришли, а Стэла и не заметила, как прошло время.

- Нет, все в порядке, устала немного, - отмахнулась от подозрений девушка.

- Хорошо, тогда иди, отдыхай. Завтра не торопи гостей, они должны по своей