Возвращение легенды (СИ) - Богданова Екатерина (1). Страница 7

— Я так предсказуема? — пробурчала едва слышно.

Альтанир засмеялся и отстранился, чтобы заглянуть мне в глаза.

— Просто я знаю, как ты к нему относишься. И пусть меня это немного уязвляет, но я рад, что у тебя есть друг, способный помочь, поддержать и дать дельный совет, — ответил он.

— Извини, — прошептала я, делая шаг вперёд, не в силах бороться с притяжением, толкающим меня к северянину.

Поцелуй длился всего мгновение, и я была готова ударить Нира за то, что он прекратил его. Когда же маг отошёл на несколько шагов и отвернулся, ударить мне захотелось уже себя. Будь проклято это действие обряда! Я сама! Сама прильнула к нему и поцеловала. А он оттолкнул…

— Прости, если обидел, милая, но нам нужно сначала поговорить. А это у нас плохо получается, если мы прикасаемся друг к другу, — сквозь зубы произнёс Альтанир, так и не повернувшись ко мне.

И он был совершенно прав. Я надеялась, что став драконом смогу противостоять действию лунной магии единения, но теперь поняла — всё стало ещё хуже!

— Извини, я постараюсь держать себя в руках, — прошептала, тоже отвернувшись. Уж лучше созерцать серую стену ангара, чем напряжённую спину мужчины, которому так хочется угодить.

— Забавно, мы с тобой извиняемся друг перед другом за то, что не можем совладать с чувствами, — проговорил Нир.

— Не вижу ничего забавного, это неправильно! — возразила я.

— Возможно. Но с этим мы можем разобраться и позже. А сейчас расскажи мне, что произошло после нашего расставания в пещере, — попросил маг.

Мне очень хотелось рассказать ему всё, но я была почти уверена, что Альтанир воспримет известие о планах отца и императора на моё будущее излишне эмоционально, а возможно и агрессивно. И даже мысль о том, что он сделает какую-нибудь глупость, грозящую ему неприятностями или же вообще смертью, причиняла мне боль. Поэтому я ограничилась лишь тем, что поведала саринейцу о своём намерении тайно покинуть академию на некоторое время. На его вопрос «зачем?», ответила, что мне необходимо разобраться в себе и познать дракона, рвущегося наружу.

— А здесь ты этого сделать не можешь? — напряжённо спросил Альтанир.

— Мне запретили показывать свои способности при посторонних, — призналась едва слышно.

— Мы можем делать это тайно, ночью, на полигонах, — проговорил Нир.

От этого «мы» мне вдруг бросило в жар, когда же руки мужчины легли на мои плечи, я не удержалась и развернулась.

— Не уходи, — прошептал Альтанир, пристально вглядываясь в моё лицо, словно пытался найти на нём ответы на все вопросы.

— Не могу, — простонала я. — Мне это нужно. Прошу, отпусти.

Северянин резко отвернулся, а в комнате ощутимо похолодало.

— Я надеялась, что ты поймёшь, — прошептала я, едва сдерживая слёзы.

Причину желания заплакать я так и не смогла определить. Было ли это реакцией на то, что я расстроила его, или же обида, что он меня не понял? В любом случае, мне однозначно не нравилось, что в присутствии Нира я становлюсь слабой. С Айсеком всё было иначе, рядом с ним я не стыдилась быть слабой, не волновалась о том, что он обо мне подумает, я просто верила ему. Альтанир же делал меня слабой, но я отчаянно не желала этого показывать. Опять же, чтобы не разочаровать его.

Осознание, что я не смогу воплотить свой план, если Нир с ним не согласится, пришло только сейчас. Я буду просто не в силах уйти, если он настоит на том, чтобы осталась. Такая власть надо мной пугала сильнее всего остального. Ему даже уговаривать меня не нужно, достаточно попросить, и я соглашусь, чтобы порадовать его.

— Я понимаю, — немного помолчав произнёс Альтанир. — Но и ты пойми, твоя затея как минимум опасна. Кто позаботится о тебе, кто защитит, если ты останешься одна?

— В этом-то и заключается смысл моего ухода! Я должна научиться сама заботиться о себе, — воскликнула я, нервно расхаживая по помещению, в точности как Айсек несколько минут назад.

— Извини, но я не могу согласиться на такое. И поверь, это для твоего же блага, — категорично ответил северянин.

А я поняла, что он осознанно пользуется властью надо мной, чтобы удержать. Но мой жених (или уже муж) не учёл того, что наша связь обоюдна. Следовательно, мне достаточно лишь убедить его, что для моего блага будет лучшим именно покинуть академию, и он сам начнёт уговаривать меня уйти как можно быстрее.

— Ну что ж, если ты настаиваешь, я останусь. Постараюсь потерпеть боль и научиться делать вид, что всё хорошо, — произнесла обречённо, устало привалившись плечом к стене.

— Тебе больно? — Альтанир тут же оказался рядом и схватил меня за руку.

Я закрыла глаза и задержала дыхание, решив во что бы то ни стало побороть желание успокоить его.

— Немного, — прошептала, поморщившись от необходимости лгать тому, кому должна безоговорочно доверять.

Нир же принял это за гримасу боли, подхватил меня на руки и усадил на скамью.

— В чём причина? Ты больна? — спросил он, стараясь заглянуть мне в глаза.

Я же отводила взгляд и подбирала «правильные» слова.

— Нет, я не больна. Но теперь я дракон, а волю себе дать не могу. И это мучительно. Мне необходимо побыть одной, дать волю крыльям и научиться контролировать себя. Во мне сейчас словно несколько личностей, и каждая из них рвётся наружу. Если же я не выпущу их, то боюсь, не выдержу. Сорвусь и наделаю глупостей. И тогда меня изолируют, чтобы никому не навредила и не раскрыла тайну драконьего счастья. А возможно, вообще лишат истинной ипостаси. Не уверена, что такое возможно, но на это намекали, когда инструктировали меня перед приездом сюда.

Объяснение получилось путаным и не очень логичным, но я могла гордиться собой. Это была лучшая ложь в моей жизни. А лгать столь масштабно мне еще не приходилось. За исключением того случая, когда я скрыла личности спутников, сопровождавших меня на пути к источнику. Но тогда я скорее умалчивала, немного лукавила, а не лгала.

— Хорошо, — неохотно проговорил Нир, спустя несколько мучительно долгих секунд раздумий, — И я хочу пойти с тобой, но не могу. Со мной в любой момент могут связаться, и я буду вынужден вернуться домой.

Я облегчённо выдохнула, но в следующее мгновение осознала смысл сказанного и резко вскочила. И, конечно же, врезалась лбом в нос склонившегося надо мной Альтанира.

Он зажал нос рукой, отвернулся и… заплакал? Плечи его вздрагивали будто от рыданий, но мы это уже проходили.

— И над чем ты смеёшься? Тебе же должно быть больно! — воскликнула я, обежав мага и стараясь отстранить руку, прикрывающую его лицо.

— Знаешь, я сейчас подумал, что твоя затея с затворничеством может быть опасна не для тебя, а для тех, кто ненароком нарушит твоё уединение, — глухо проговорил Нир.

Когда он убрал руку, я убедилась что с его носом всё в порядке, но успела заметить несколько капель крови на ладони.

— Прости, — простонала, словно это была моя кровь, а не его.

— Забудь. Это уже своего рода традиция, — усмехнулся маг. — Только когда вернёшься, надеюсь, поцелуешь, а не ударишь.

Я облегчённо улыбнулась и, не удержавшись, обняла его.

— И это традиция, — засмеялся Альтанир, а я почувствовала, как он вытаскивает носок своего ботинка из под моей туфли.

И так хорошо мне было с ним в этот момент, что опять появилась мысль — не бороться, не искать трудных путей, довериться северянину и позволить себе быть счастливой. И не важно, что это ощущение счастья даёт нам действие обряда единения. Может ли вообще счастье быть ненастоящим? Важно ли, магией оно создано или является следствием осознанного выбора? Ведь оно реально, я чувствую его в объятиях мужчины, стоящего рядом. И что немаловажно, это наше общее чувство. Зачем уходить?

Эфемерное ощущение развеялось, как только я вспомнила:

— Ты скоро вернёшься на родину?

— Да, пару дней назад мне доложили, что войска почти готовы и ждут меня. Через три дня я встречаюсь с императором Валинором и князем Задолским, правителем Равнинной Долии, граничащей с Саринеями с востока, чтобы обсудить последние детали. Правление моего братца уже принесло немало бед соседям, и они полны решимости помочь мне как можно быстрее навести порядок в Саринеях. Я и сам бы справился, но с помощью соседей это будет менее жестоко и кровопролитно.