Молот и наковальня - Сваллоу Джеймс. Страница 43

— Назад! — прикрикнула на Люмику одна из Сороритас, женщина с темными волосами и свирепым видом.

Не дожидаясь, пока адепт подчинится, она открыла стрельбу из болтера и уничтожила показавшихся ксеносов меткими выстрелами.

Женщина, прибывшая первой, — та, что была одета в перепачканный и разодранный плащ, вонявший старостью, — пошатываясь, прошла к кольцу и схватилась за него. Тегас испугался, что она уничтожит этот невероятный образец инопланетной технологии, и рефлекторно попытался остановить ее.

Без каких-либо колебаний она ударила его с такой силой, что он комком повалился на металлический настил. Но за то малое мгновение, что он смотрел на нее вблизи, он провел анализ, выдавший ему противоречивые результаты. Холодные и горячие участки тела, низкая радиация, резонанс органических соединений, свидетельство биомеханических имплантатов. Показания выглядели нелогичными и больше подходили киборгу Механикус, нежели Сестре Битвы.

Однако этот вопрос отошел на второй план, когда Тегас увидел, как женщина взялась за серебристую нить, составлявшую одну из линий сетки кольца, и каким-то невозможным образом порвала ее, словно натянутую тетиву лука. Идеальный обод из чужеродного металла разломился и выпустил из трещины слепящий луч израсходованной энергии, который прошел по комнате и проложил линию из оранжевых искр вдоль пола и потолка, заодно разбив длинные лампы накаливания и отрезав руку боевому сервитору, что стоял слишком близко. Тегас изумленно наблюдал, как металл снова проделывает свои трюки, сворачиваясь сам в себя. В считаные секунды он трансформировался обратно в свиток, словно ничего и не произошло.

Жрец искренне восторгался увиденным. Если этому прибору некронов были доступны разные режимы функционирования, то квестор не мог не думать о том, какие еще формы способен принимать артефакт. «Бедняга Феррен, — погрузился в размышления Тегас, — он совсем не понимал, что открыл. Прямо как ребенок, копавшийся в грязи в поисках монеток, а вместо этого наткнувшийся на драгоценный клад». Если бы не текущие обстоятельства, он бы обязательно рассмеялся.

Тегас обернулся и обнаружил, что оружие старшей сестры Имогены смотрит прямо ему в голову.

— Миледи, — поприветствовал он, будто встретив ту на вечерней молитве, и едва-едва поклонился. — Добро пожаловать.

— Лабораториум… — оглядывая окружение, пробормотала одна из Сороритас, госпитальерка с бледным вытянутым лицом. — Мы вернулись на планету.

Ее соратницы тоже быстро сориентировались, и им явно не понравилось то, что они увидели.

Люмика и другие адепты бессловесно переговаривались на машинном коде, и количество задаваемых ими вопросов угрожало затопить общий инфобассейн. Откуда появились Сороритас? Как работает это устройство? Кто такая женщина в капюшоне? Раскрыто ли место раскопок?

Ответ на последний вопрос квестор прочитал по глазам Имогены. Ей не было нужды заявлять об этом, и Тегас почувствовал, что ему теперь нет смысла молчать. Настал момент спасать ситуацию, пока все не вылилось в открытое насилие. Адепта Сороритас отличались фанатизмом и узколобостью, придя в гнев, они готовы были разносить свою злобу до скончания времен, и Тегасу определенно не хотелось, чтобы их ярость была направлена против него.

По крайней мере, не сейчас, когда ему в руки попало нечто столь диковинное.

— Этот объект, — выдохнула скрытая капюшоном и с неприятным скрежетом провела костлявым пальцем вокруг свитка. — Я разыскивала ближайший путь назад в монастырь, и монолит, похоже, воспринял мою просьбу буквально. Он дал этому устройству команду сформировать временный выход для пространственного канала.

— Где ты это нашел? — потребовала от него объяснений Имогена. — Говори немедленно, квестор!

— Мне просто повезло найти его в пустыне, — на ходу придумал Тегас. — И у меня получилось разобраться в некоторых его функциях. — А вот это уже была правда, и Механикус решил за нее зацепиться. — Если бы у меня не вышло, вам, вероятно, не удалось бы вернуться из… — Он специально не закончил фразу, и, как он и рассчитывал, одна из сестер нарушила молчание, чтобы продолжить за него.

— Мы нашли пещеры, — начала женщина с мелтаганом. — И там же ваш тайный аванпост!

«До чего легко манипулировать неаугментированными», — про себя сказал жрец, не в силах сдержаться на пике эмоций.

— Я могу все объяснить. — Тегас настроил свой голосовой модуль так, чтобы казаться раскаивающимся. — Боюсь, нас всех ввели в заблуждение…

— Смотри не утони в своей же лжи, железка ты бесхребетная, — перебила его Имогена. — Твои друзья-жестянки чуть нас не прикончили.

Тегас беззвучно обругал нерасторопность Феррена, но вслух никак не прокомментировал обвинение.

— Из-за них повылезали ксеносы, — продолжила Имогена, — и теперь нас всех тут могут прикончить!

Квестору так много хотелось разузнать, но он хорошо понимал, что следующая его реплика может стать последней, если не пойти на уступки. Передав остальным адептам приказ не оказывать сопротивления, он склонился перед Сороритас в знак капитуляции:

— Уверен, всему можно найти какое-нибудь объяснение.

— Посмотрим, — бросила Имогена и подозвала свою заместительницу. — Скрутить его! Игрушку его тоже захватите. Канонисса должна знать, с чем мы имеем дело. — Старшая сестра вновь посмотрела на Тегаса. — Тебе придется заплатить непомерно высокую цену за ту правду, что утаивал от нас, слизняк.

— Сестра, — обратилась к ней другая Сороритас, — а что делать… с ней? — Она показала на загадочную незнакомку.

— Она тоже пойдет с нами, — твердо решила Имогена, взмахивая оружием. — Пора раскрыть, что, черт возьми, творится в этом месте.

Тяжелые шаги железных ног Оссуара разносили приглушенное эхо в затхлом воздухе коридора, под уклоном ведущего в стазисную гробницу. У самого входа в усыпальницу немесора стояли двое личей-стражей, держащих грозные боевые косы на груди. Из богато украшенных черепов поднимались небольшие гребни, указывающие на их статус. Мертвые глаза смотрели в пустоту и даже не замечали присутствие криптека, поскольку за одну секунду мнемонического зондирования потока данных, полученного из информационного центра комплекса, личи молча узнали его намерения и позволили ему пройти.

На ходу Оссуар, в свою очередь, предпринял неосмысленную попытку просканировать охранников и разобраться в их образе мышления. Однако разум боевых автоматов всегда оставался для него непостижим, ведь, в конце концов, его мироощущение криптека разительно отличалось от взглядов воинских сословий.

Оссуар и такие, как он, играли роль предвестников, в чем заключалось их единственное предназначение после биопереноса, и спустя минувшие эры Великого сна ничего не изменилось. Психоманты вроде него лучше других понимали суть малообразованных юных рас, и потому он часто бился в авангарде, используя свои необычные способности. Его собратья, будь то геоманты или плазманты, времяплеты или бурезовы, составляли интеллектуальную элиту расы некронтир и навеки остались теми, кем были до прихода К’тан, вознесших их на невиданные высоты. Но кем они не были, так это солдатами. Мыслители? Да. Ученые советники династических домов? Верно. Мелочные занятия вроде массового истребления «мешков с мясом» их не занимали. Хотя… в какой-то степени Оссуар признавал, что скоротечное боестолкновение с человеческими особями женского пола получилось довольно… волнующим.

Он спускался по наклонному коридору в предкамеру, ведомый клином путеводных скарабеев, на спинах которых виднелись элементы глифа саутехского клана. Того же самого, что был выжжен лазером на его стальной грудине. Встроенные в стены компьютеризированные ловушки опознали его и пропустили, деактивировав смертоносные гаусс-излучатели, спрятанные в резном орнаменте.

Когда он наконец проник в покои немесора, скарабеи отвесили ему поклон, присев на свои шесть лапок, и удалились в стенные ниши. Оссуар сделал паузу, чтобы проверить по Кодексу Сомнус текущий статус, и обнаружил, что процесс воскрешения перешел в финальную стадию. Справа располагалась пристройка, заставленная всевозможными видами оружия; в личной оружейной можно было различить свежеватели и эфирные проекторы, надеваемые как перчатки пустотные клинки и нуль-копья, тахионные стрелы и гиперфазовые мечи. Оссуар находил бессмысленной подобную демонстративную выставку инструментов смерти, поскольку ему, например, никогда не требовалось ничего, кроме посоха Бездны, с которым он не расставался ни на минуту. Воители же сделали из оружия сущий фетиш, нечто само собой разумеющееся для всех своих видов, даже для самых низших.