На грани одиночества (ЛП) - Саваж Шей. Страница 5

Лиа оглядывается, и я почти слышу, как она продумывает все остальные варианты. Кресло-качалка на крыльце и карточный стол на кухне, который не выдержит и половину ее веса. Кроме этого, можно спать на деревянном полу – это все.

Я медленно качаю головой.

— Просто ложись.

Внимательно наблюдаю, когда она сглатывает, а затем медленно движется в сторону кровати. Она не намерена раздеваться, что меня вовсе не удивляет. Ей будет слишком жарко спать, но это не моя проблема.

Вообще-то, она откровенно сексуальна.

Готов поспорить, что так думать заставляет меня не только то, что я уже три месяца не видел живую женщину. Ее волосы великолепны, и мне бы хотелось запустить в них пальцы, в то время как мой член будет скользить у нее во рту. Она прекрасно сложена. Не слишком худая, что я, бл*дь, ненавижу, но у нее спортивная фигура. Она недостаточно мускулистая, чтобы напомнить мне о цыпочках, служивших со мной, но, тем не менее, имеет хорошую форму. У нее настоящие женские бедра, за которые я хочу ухватиться, пока буду вбиваться в ее киску. И обалденная задница, которая заставляет меня хотеть перевернуть ее на живот, сжать обе половинки, и вгонять мой член туда и обратно в ее тугую попку.

Кажется, это достойная тема для размышлений.

Сначала она садится на кровать, закусив нижнюю губу, а потом вытягивается рядом со мной, и вот тогда мне приходит в голову, что я очень хочу просто поцеловать ее. Тихо ухмыляюсь про себя и стараюсь по возможности занять максимально удобное положение. Я лежу на боку лицом к ней, рука вытянута вдоль моего тела, ладонь отдыхает на бедре, так что у нее достаточно места, чтобы лечь, не касаясь меня. Она тоже ложится лицом ко мне, что я нахожу интригующим. Многие отвернулись бы, чтобы не сталкиваться взглядом с незнакомцем, находящимся напротив, чувствуя себя защищенными собственными спинами. Она знает и понимает, что ей лучше видеть меня, чтобы не быть застигнутой врасплох.

Девушка смотрит на мою обнаженную грудь.

Ее глаза открыты чуть шире, чем я ожидал бы от того, кто намеревается поспать, и мышцы слишком напряжены. Она совсем не устала морально, но делает это только по привычке, потому что пора спать, а не потому, что ей хочется. Она может быть физически истощена, но ее разум не позволяет ей расслабиться. Она слишком обеспокоена, чтобы спать, и мне интересно, о ком она больше думает – о незнакомце, в чьей кровати она находится или о том, кто бросил ее на обочине дороги вопреки соображениям безопасности.

Эта мысль меня немного бесит.

Я наблюдаю, как она смотрит на меня, и каждый раз, когда мой взгляд падает на ее губы, думаю о том, чтобы или накрыть их своими губами, или, быть может, заполнить ее рот своим членом. Каждый раз, когда я смотрю ниже, то хочу найти другое теплое местечко, чтобы похоронить там свой член на час или около того.

Да уж, это определенно тема для раздумий.

— Ты заставляешь меня нервничать, — говорит она.

Я быстро поднимаю глаза с ее бедер на лицо.

— В каком смысле? — спрашиваю, хотя знаю ответ.

— Ты все время смотришь на меня.

Я пытаюсь сдержать смех, но ничего не могу с собой поделать.

— Ты, вне всякого сомнения, самое интересное, что мне пришлось увидеть за долгое-долгое время.

Ее глаза смотрят настороженно и нервно, и мне не по себе. Мой фривольный комментарий, вероятно, не поможет ей уснуть, и это на самом деле не было в моих планах. Я решаю выложить ей все предельно откровенно.

— Слушай... — начинаю я, но потом останавливаюсь. Не знаю, как сказать то, что я хочу, не пугая, не хочется вызывать у неё панику. Я хочу её трахнуть, но не хочу её отпугнуть. Если я все разыграю правильно – если совершенно точно просчитал ее – то мне выпадет шанс. Я не могу облажаться. Если я ошибусь в ней, скажу или сделаю что-нибудь не то, так или иначе, она просто возмутится. Я хочу, чтобы она тихо простонала мое имя в подушку, когда я кончу в нее, не впадая в панику оттого, что я сделал все совершенно неправильно.

Я, наконец, решаю действовать напрямую.

— Ты не должна бояться меня. Если бы я хотел причинить тебе боль, я бы уже сделал это. Если бы я собирался убить тебя, ты была бы уже мертва. Если бы я планировал изнасиловать тебя, ты была бы уже изнасилована, ясно?

Слышу ее резкий вдох.

Согласен, может, это было слишком прямолинейно.

На последней фразе она напрягается, что меня не удивляет. Большинство цыпочек больше боится быть изнасилованными, чем убитыми. Однако что-то в ее позе и выражении кажется не так. Когда я смотрю на нее, то понимаю, что, хотя я и шокировал ее немного, но она думает об этом в несколько ином ключе. Это не животный страх, что было бы очевидной реакцией.

Я минуту обдумываю и начинаю всматриваться в нее чуть более внимательно. Мои слова, кажется, заставили ее…реагировать. Ее грудь поднимается и опадает немного быстрее, глаза расширяются, и легкая краска приливает к ее щекам, чего раньше не было. Я не уверен, что «нервничает» правильное слово – «взволнована» кажется более подходящим. Может даже что-то еще. Как будто она представляет, как это будет, и что это не будет совсем уж плохо.

Я видел, как насилуют девушек, как правило, прямо перед их отцами, мужьями или тому подобное, в качестве наказания за то, что те облажались. Это дерьмо просто является приложением к моей работе. Я не принимаю в этом участие – я только убийца, а не палач. Это форма искусства, которую я не хочу изучать. Мои навыки связаны с оружием, и самое близкое, когда я видел свои жертвы, - это через прицел. При изнасиловании девушка получает повреждения, и я знаю, что ни одна женщина не хочет этого. Все-таки, это совсем не то же самое, что думать об этом, и я знаю разницу между фантазией и реальностью.

Я обрабатываю информацию в своей голове.

Какой-то близкий ей парень, может быть, даже ее муж, бросил ее на обочине дороги... и теперь она не возражает против того, чтобы получить немного грубого секса.

Интересно.

Это искушение, но чем дольше я думаю об этом, тем больше решаю, что не буду так действовать. Не уверен, что мой член с этим согласен, потому что он угрожает встать и быть замеченным. На такой узкой кровати и в непосредственной близости друг от друга, я действительно сомневаюсь, что это будет упущено из виду, поэтому на минуту закрываю глаза, глубоко дышу и думаю о нескольких выстрелах в голову, пока снова контроль не возвращается ко мне.

До тех пор, пока не открываю глаза и не вижу, что она все еще пялится на мою грудь. С каждой минутой ее взгляд опускается ниже к моему животу и, даже еще чуть ниже. Кончик ее языка выскальзывает и увлажняет губки прямо перед тем, как она делает глубокий вдох.

Чувствую легкую вибрацию на матрасе, когда она немного вздрагивает. На мгновение, я думаю, что это страх, но ее глаза высказывают нечто иное. Она хочет меня. Она думает о том, чтобы пробежаться рукой по моей груди, и эта мысль делает меня твердым. Мой рот реагирует на мысли, даже не проконсультировавшись сначала об этом с моим мозгом.

— Прикоснись ко мне, — говорю я.

Ее глаза расширяются, а язык снова порхает по губам.

— Что?

Ненавижу это. Люди поступают так все время. Понимаю, что это «человеческая природа» или подобное дерьмо, но я ненавижу, когда используют оправдание типа: «ой, я не слышал тебя», чтобы дать себе время подумать, прежде чем ответить. Это именно то, что она делает, и я не собираюсь давать ей шанс на раздумывания.

— Прикоснитесь ко мне, — повторяю я, делая кивок в сторону ее руки. — Если хочешь – вперед.

Она колеблется, ее грудь поднимается и опускается в унисон с ее глубоким дыханием. Взгляд поднимается к моим глазам, затем опускается на грудь, а потом снова возвращается к лицу. По ее глазам я почти вижу, как работают ее мысли – взвешивая варианты и пытаясь решить, стоит ей поддаться порыву или нет. Она хочет, но боится последствий.

— Рискни, — говорю я тихо.

Я понимаю, что она приняла решение, когда ее глаза находят мои. Она еще раз облизывает губы прежде, чем медленно протягивает руку. Моя кожа невольно подергивается, когда я чувствую ее легкие, как перышки, прикосновения на мышцах пресса. Я немного удивлен, потому что думал, что сначала она коснется моей груди, а ощущение ее пальчиков на животе неожиданно для меня. И это, черт побери, слишком близко к моему члену, который сейчас, очевидный факт, всего на несколько сантиметров ниже ее пальчиков.