Ангелы по совместительству (СИ) - Сыромятникова Ирина Владимировна "tinatoga". Страница 11

Тем более что береговой тракт свернул в горы, и местность окончательно перестала напоминать Ингернику. У нас так не строят! Даже в Суэссоне (впрочем, там дороги не строят вообще). Са-ориотцы не удосужились выбить в головокружительной высоты склонах карнизы шириной хотя бы в две телеги, поэтому в самых узких местах грузовики цепляли за каменные стенки бортами. Страховочные заграждения, изначально присутствовавшие в конструкции, за прошедшие с момента строительства годы разобрали, пустив на ремонт основной части дорожного полотна. Наползающие на тракт осыпи и свежие завалы приходилось сносить проклятьями, а, вырываясь на простор, дорога начинала выписывать такие кренделя, какие одолеть под силу было не всякой телеге. Было место, где разворачиваться пришлось в три приема! Это нам еще повезло, что император закрыл тракты, иначе пришлось бы тащиться со скоростью вьючной скотины. Мое мнение: важнейшая транспортная артерия И’Са-Орио’Та больше напоминала звериную тропу.

Здесь приходилось зорко смотреть по сторонам, чтобы не угодить под камнепад или не въехать в какую-нибудь трещину, а по ночам пушистые одеяла уже не казались неуместными. Рурк, отказавшийся надевать войлочные сапоги, простыл и начал хлюпать носом, но я так полагал, что зараза к заразе не пристает, и воспаление легких ему не угрожает. Такое путешествие хорошо отвлекало от глупостей, если бы не одно но — за следующую неделю ко мне со всякими незначительными просьбами успели сбегать ВСЕ. Когда Шаграт потребовал заставить Румола вернуть стибренные портянки, мое терпение иссякло, и я понял, что жизнь надо менять. Вправлять боевым магам мозги должен клановый лидер или вожак, его заменяющий (в зависимости от того, какая причина согнала черных вместе), а мериться силами с Ридзером у меня не было никакого желания. Куда смотрит капитан, если его подчиненные начинают бегать на сторону?

И тут меня настигло озарение. Кажется, я хотел заработать уважение и авторитет? — У меня получилось. Именно так это и выглядит в исполнении боевых магов. Ридзер был ничуть не против, если подчиненные перестанут свистеть ему на ухо. Пусть все их желания выполняет волшебный джинн! А когда потребуется продемонстрировать свой статус, он тут как тут, в плаще и фуражке. Замечательное разделение труда: все отрицательные стороны лидерства — мне, а положительные — ему. Э, нет, Тангора им так просто не одолеть! Я пошел жаловаться куратору.

— Слышь, Пит, прими меры! Что они все ко мне лезут? Я — алхимик!

Куратор, с готовностью, кивнул, но что-то в его взгляде подсказывало мне, что все свои проблемы он уже мысленно повесил на меня. С наслаждением. У, тунеядец! Получим бериллы — потребую двойную долю.

С этого момента я начал посылать всех просителей к Ридзеру, Питеру и Шороху, даже когда точно знал, что и как делать. С черными только так! Стоит один раз прогнуться, проявить вежливость и скоро вытирать им сопли станет твоей священной обязанностью. Не дамся!

Сказать, что армейские эксперты были разочарованы, значит — ничего не сказать. Меня пробовали взять на слабо, подкупить какой-то мелочевкой и задавить морально идиотскими рассуждениями о боевом братстве (У черных! Между нами даже дружбы не бывает). Радовало, что до угроз дело не дошло — куратор рядом (а может, кретины понимали, что могут крепко огрести в ответ). Я был тверд как скала, но на всякий случай возобновил утренние тренировки, к которым меня в свое время приучал Сатал. Давно пора! Здоровье после неудачного Круга я восстановил, а вот с физической формой — не сложилось.

Самым неожиданным стало то, что моя черствость возмутила Ли Хана и он решил меня пристыдить.

— Молодой человек, вам не кажется, что можно быть вежливее с людьми, которые вдвое старше вас? Мы ведь все трудимся сейчас для достижения общей цели!

Я задумался, но не о своем поведении. Совсем белый страх потерял — боевому магу предъявы выкатывает! Указать на физическую несостоятельность (молокосос!), подвергнуть сомнению общественный статус (хамишь уважаемым людям!), да еще и намекнуть на неспособность достичь цели самостоятельно — дуэли устраивали и за меньшее. Ладно, я — очень чуткий и отзывчивый (для черного) человек, а кто погрубее его изувечить может. Не то его наши манеры в заблуждение ввели, не то он с боевыми магами никогда не общался, так и так — покойник. Придется спасать.

— Знаешь что, дед, иди-ка ты читать мораль, — тут я повысил голос. — Румолу! Но самое интересное мы ему не скажем.

— Что — интересное? — немедленно отозвался Румол, как раз проходивший мимо.

— Не понимаю, о чем ты! — вежливо улыбнулся я.

— Что — интересное? — повторил бое вой маг, обращаясь уже к белому.

Ли Хан молча шевелил губами, постепенно осознавая размер устроенной ему гадости. Естественно, молчание ему не помогло. Весь остаток дня Румол хвостиком ходил за белым, требуя открыть тайну, и постепенно зверея. До рукоприкладства дело не дошло — Ли Хан осознал невозможность достучаться до разума боевого мага и побежал за помощью к куратору. Пит понял суть конфликта мгновенно и разрешил его виртуозно — просто заявил Румолу, что никакой особой тайны нет.

— Тангор жил в Суэссоне, рядом с тамошними шахтами. Он хочет продать в Кунг-Харне какую-то грошовую фигню, но если местным расскажут, как она выглядит, они прекрасно смогут изобрести ее сами. Тогда денег ему не видать. И, кстати, я бы тебе тоже не рассказал — ты совершенно не думаешь, что болтаешь.

Алхимические секреты Румола не интересовали и он остыл. А Ли Хан начал отчетливо избегать моего общества. Вот это — правильная реакция!

На следующий день мы свернули с тракта на какую-то второстепенную дорогу и покатились по ней вниз. Предгорья быстро кончились, нас приняли в свои объятья влажная жара и тяжелый запах болот. Не густые джунгли, которыми, как говорят, знаменит дальний юг, а бескрайнее море изумрудной травы и шуршащего тростника, словно тарелка с заплесневевшим соусом. Тут и там, как хвостики диковинных пряностей, над топью возвышались исполинские деревья с незнакомой мне листвой, пространство вокруг которых было утыкано остовами их мертвых сородичей. В качестве особой приправы, на заросших островках проступали камни каких-то строений, разрушенных качественно и давно.

Ридзер морщился: именно такая вода — болотная, непроницаемая для солнца — была идеальна для заселения всякой потусторонней дрянью. Но тут мы ничего поделать не могли — прежде, чем изгонять отсюда нежитей, нужно было, как минимум, дорожки настелить. По той же причине не удавалось обыскать руины, соблазнительно маячащие вдалеке, и благодушия это не добавляло. На случай, если нежити окажутся способными вылезать из воды, Браймер укрепил защиту на грузовиках, но первым поражающим фактором оказались не чудовища.

Кот белого заблажил. Он начал мяукать громким, противным голосом и не останавливался ни на минуту, игнорируя почесывания Ли Хана и сдержанные матюги Ридзера. Очень скоро стало ясно, что убийство состоится: кота утопят в болоте, если потребуется — вместе с хозяином. Предчувствуя неизбежное, белый испросил разрешения развесить на грузовиках какие-то самодельные амулеты, выглядящие как узелки из травы и тростника, "для гармонизации духовных энергий". Как они работают (и работают ли вообще) я не понял, но кот заткнулся и это уже искупало все. Но снова возник вопрос о реальных возможностях Ли Хана. На какие еще сюрпризы он способен?

Меж тем наша скорость упала — дорожная насыпь, прихотливой лентой рассекающая неизвестной глубины трясину, оказалась насыпана из мелкой гальки. Дрянной материал вылетал из-под колес, грозя, в лучшем случае, разбить лобовое стекло идущего вторым грузовика. Что будет, если камни разъедутся и тяжелая машина сползет в болото, не хотелось даже думать. Двигаться приходилось медленно и печально, из-за чего Рурка, например, вообще перестали пускать за руль.

— Тому, кто это строил, — мрачно заявил Браймер. — Нужно руки в жопу запихнуть!

Я был с отрядным артефактором от души согласен, а вот Ли Хан бросился защищать неизвестных строителей: