Казнить вождя (СИ) - Гатауллин Ринат Фанисович. Страница 26
- Для начала, господа, сообщаю, что вашу группу, как и отдел в контрразведке возглавит подполковник Краснов. Я слышал, что за прошедшее время кое-что произошло с некоторыми заключёнными в наших тюрьмах! Доложите, ротмистр Дёмин.
- Действительно, я при посредничестве генерал-майора Глобачева вышел на начальника тюрьмы Кресты Штрандмана Александра Ивановича. Замечательный человек! Ходячая энциклопедия уголовного мира. Разделяет наши воззрения на большевиков всецело. Взял на себя организацию нескольких акций у себя и в некоторых других тюрьмах. У него в Крестах как раз находились под следствием депутаты большевистской фракции Госдумы и с ними вместе Каменев, он же Розенфельд. Все они содержались в одиночных камерах. Пять дней назад Лев Каменев - Розенфельд покончил жизнь самоубийством. Он расплёл шерстяные носки и повесился на окне. Чтобы не смущать общественность бывших депутатов решили пока не трогать. Пусть выступают на суде. Смерть Каменева послужит им уроком, чтоб не болтали лишнего. Их ликвидируют позже - на этапе. Вчера в Бутырке случайно упал со второго яруса нар Феликс Дзержинский. Перелом шейных позвонков. Скончался до прибытия врачей. Завтра - послезавтра в Шлиссельбуржской каторжной тюрьме в драке с сокамерниками погибнет Григорий Орджоникидзе. За него уже похлопотали.
- По нашим агентурным данным большевики в панике. Их Российские организации обезглавлены. Оставшиеся лидеры бегут за границу. - Полковник Раша шагал по кабинету и довольно потирал руки. - Вам предстоит следующий этап - ликвидация лидеров большевистской партии за пределами Российской империи. Господин Краснов, какие у вас будут соображения?
- Первоначально мы хотели поехать на Конференцию социал-демократов в Циммервальде, но после известных событий Конференцию могут перенести. Поэтому ехать необходимо сейчас! Я считаю, нам надо разделиться на две группы. Грохотов, Кокшаров и я отправимся в Париж за душами Троцкого, Луначарского и Антонова - Овсеенко. Оттуда - в Берн, в гости к Ленину и Зиновьеву. А в это время Дёмин и Зеленин посещают в Стокгольме Николая Ивановича Бухарина, а потом в Лондоне Литвинова - Валлаха Меер-Геноха Моисеевича. У нашей группы задача несколько сложнее, поэтому целесообразно отправиться нам троим. Кроме того, мы надеемся на нашу агентуру в этих странах.
- Агентуру подключим, не переживайте! Финансирование обеспечим! Сколько времени нужно на подготовку?
- Неделю.
- Хорошо, идите готовьтесь!
Через неделю вся группа отправилась в путь. Так как морское сообщение России по Чёрному и Балтийскому морям было заблокировано германским флотом, а порт Архангельска до весны стоял застывшим во льдах, отправились по суше. Сначала через Российскую Финляндию перебрались в нейтральную Швецию. Здесь от группы отделились Демин с Зелениным. Они остались выполнять миссию в Стокгольме. Остальные же на корабле под шведским флагом поплыли в Англию. В море неоднократно мимо шведского корабля барражировали немецкие дредноуты. Иногда поблизости всплывали подводные лодки. Но, увидев шведский флаг, военные корабли проходили мимо. Немцы умышленно не трогали корабли под нейтральными флагами. Ведь эти же самые корабли доставляли в Германию так необходимые ей грузы! Это и пшеница и хлопок. Металл и сера. И ещё много такого, без чего нельзя было вести войну.
В Лондонском порту группу встречал военный атташе Российской военной миссии. Он проводил ребят на английский военный транспорт, отправлявшийся в порт Па-де-Кале. Во Францию отправлялся целый военный морской конвой. Благополучно преодолев Ла-Манш, друзья погрузились в поезд, и направились в Париж. По приезду туда решили не обращаться сразу в Российские военные или дипломатические представительства, - кто знает, какие отношения у эмигрантов с дипломатами? Может, весьма не плохие! Недаром же они себя так вольготно чувствуют во Франции. Из всей тройки французским языком вполне сносно владел только есаул Кокшаров, сказывалось дореволюционное воспитание и Оренбургское казачье училище. Сразу отправились в небольшую гостиницу "Марсель", находящуюся на тихой улочке, неподалеку от Эйфелевой башни. Решили поселиться именно здесь, чтоб легче было ориентироваться в городе. Башню было видно ото всюду. Устроившись и бросив вещи, тут же отправились бродить по городу. Поднялись на Монмартр, спускаясь с него, разглядели знаменитое кабаре Мулен Руж с его красной мельницей. Вечером устроились в небольшом кафе невдалеке от гостиницы.
- Друзья, я, как и вы, очарован Парижем, но нельзя забывать, что мы сюда приехали по делу. Нам предстоит найти Лейбу Бронштейна - Троцкого, отследить все его перемещения, разработать операцию и привести в исполнение наш приговор! Наблюдая за Троцким, мы, наверняка выйдем и на Антонова-Овсеенко и на Луначарского. Они крутятся поблизости от него. Их ликвидируем во вторую очередь. Но для того, чтоб успешно вести слежку и проводить саму операцию, нам необходимо хоть немного ориентироваться в городе. Для этого выделяем ещё три дня на пешие прогулки, потом берём в прокат автомобиль и ещё два дня колесим по улицам. Через пять дней отправляемся в редакцию газеты "Наше слово", где редактором Троцкий, и начинаем наблюдение. Фотографии всех интересующих нас субъектов нам любезно предоставило Охранное отделение. Вопросы? Вопросов нет!
Следующие пять дней ребята изучали Париж. Знакомые по фильмам и картинкам знаменитые достопримечательности города перемежались с унылыми лицами парижанок - вдов, одетых в чёрные траурные наряды. Дыхание войны остудило этот весёлый когда-то центр всемирных развлечений. Столицу модниц и художников всей Европы. Правда, и сейчас на Монмартре можно было увидеть целые выставки картин на свежем воздухе. Но всё чаще сюжетом для художников становилась война!
Редакция газеты "Наше слово" располагалась на втором этаже дома, над книжным магазином. В первый же день слежки Троцкого обнаружили входящим в редакцию в одиннадцать утра. Грохотов с Кокшаровым прохаживались по улице, а Краснов сидел в арендованной машине. Это был мощный 12-цилиндровый Паккард "Твин Сикс", представленный на рынок только две недели назад. Пробыв в редакции два часа, Троцкий вышел на улицу. Он пешком отправился в какой-то ресторан, где в компании иностранцев обедал и болтал три часа. Вечером ребята проследили, где он живёт, и со следующего дня устроили за ним слежку по всем законам филёрского искусства. В течение ближайшей недели ребята выяснили постоянный маршрут движения Троцкого. Где бы и с кем он не встречался, он постоянно возвращался домой в одиннадцать часов вечера - соблюдал режим. А так как он жил на берегу Сены, его вечерний путь пролегал по набережной. За время слежки проявились и Антонов-Овсеенко с Луначарским. Заодно ребята выяснили, где они живут и чем занимаются. Они оба, как и Троцкий подвязались в газете "Наше слово". Так что через неделю слежки операция была готова.
В одиннадцать часов вечера Лейба Бронштейн, больше известный как Лев Троцкий, шёл медленным шагом по набережной реки Сены. В этот час улицы Парижа были пусты. Около моста через реку к революционеру подошли два подозрительных типа и, приставив к его боку пистолет, повели Лейбу под мост. Там один из них ударил видного большевика рукояткой револьвера по голове. Потом бесчувственное тело Троцкого сбросили в воду, предварительно привязав к нему двадцатикилограммовую гирю, купленную накануне в гимнастическом магазине. Незамеченные никем Грохотов и Кокшаров, а это, конечно, были они, влезли в автомобиль, стоявший неподалёку. Краснов, сидящий за рулём дал газу и троица покинула место происшествия.
Следующим по плану и по будущему вреду для страны стал Владимир Александрович Антонов-Овсеенко. Через два дня после ликвидации Троцкого, к Антонову-Овсеенко на улице подошёл Краснов. Он, изобразив заговорщицкий вид, предложил революционеру сесть в его автомобиль, стоящий неподалёку. Слова: "Я от Троцкого" окончательно устранили сомнения большевика, и он спокойно сел в "Паккард".