Красный рыцарь - Кэмерон Майлз. Страница 25

Для него загадка фолианта слилась с секретом, спрятанным в уголках опущенных губ Амиции. Он принялся внимательнее рассматривать многочисленные иллюстрации.

Рассказ о святом Штерне [32] предваряло замысловатое изображение его самого в красной мантии, отороченной белым и золотым кантами. Одеяние богато украшено, в руке святого — крест. В другой руке вместо сферы он сжимал призму, внутри которой находились миниатюрные фигурки мужчины и женщины…

Капитан обратился к тексту, пытаясь найти соответствующее описание: не это ли аллегорическое изображение ереси?

Красный Рыцарь выпрямился и захлопнул книгу. «Ересь меня не касается, — размышлял он. — Кроме того, кем бы ни была надменная старуха, уж точно она не тайная еретичка». Он неспешно зашагал по залу, саботоны громко стучали по каменному полу, мысли о загадочной книге не покидали его.

«А ведь она права, черт бы ее побрал», — подумал капитан.

ДАЛЬШЕ НА СЕВЕР — ЗОЛОТАЯ МЕДВЕДИЦА

Медведица плыла, пока хватало сил, потом пролежала весь день, промерзшая до костей и ослабевшая от потери крови и отчаяния. Детеныш обнюхивал ее и требовал еды, она заставила себя подняться и отправилась на поиски съестного. В поле убила овцу, ею и приглушили голод. Позднее на краю уже другого поля отыскались пчелиные ульи, мать с детенышем полностью опустошили восемь из них, перепачкались липким медом, но угомонились, только переев сладкого. Рану от меча она зализывала с медом в пасти. Люди рождались без когтей, вместо них они выковывали смертоносное оружие, похлеще, чем у любого создания из Диких.

Медведица пела дочери, звала ее по имени. Но детеныш только пищал, словно обыкновенное животное. Когда Лили немного оправилась, они снова двинулись на север. В ту ночь стало понятно — раны загноились. Она облизала их, запах был отвратительный.

Медведица попробовала приободриться, вспоминая лучшее из того, что было: самца Рассита, берлогу матери в далеких горах. Но рабство, длившееся слишком долго, что–то в ней надломило. Она не знала, смертельна ли ее рана. Не было ли оружие воина отравленным?

Для отдыха отвели еще один день, медведица ловила рыбу, какую–то незнакомую, с еле ощутимым солоноватым привкусом. Ей было известно, что в Великом океане соленая вода, может, в реке у морской рыбы весенний нерест. Ловля была успешной, даже для раненого зверя.

А вот ульев по краям полей они больше не встречали. Потревоженный человек–охранник стрелял в них из каменного укрепления. Ни одна стрела в цель не попала, но они предпочли удалиться.

Она не представляла, где они находятся, но инстинкт подсказывал — нужно двигаться на север. Да и река в верховье протекала по знакомым ей местам, к тому же весна напирала: становилось слякотно, началось таяние льда. Поэтому они продолжили идти на север.

СЕВЕРНЫЙ ТРАКТ — ДЖЕРАЛЬД РЭНДОМ

Джеральд Рэндом, купец–авантюрист [33] из Харндона, оглянувшись, остался доволен выстроившимися в ряд двадцатью двумя фургонами, как порадовался бы главнокомандующий за войско или аббат за монахов. Он окинул взглядом фургоны, раскрашенные в соответствии с цветами торговой гильдии, к которой принадлежал, — красным и белым. Колеса в человеческий рост разрисованы тщательнейшим образом: красные ободья и белые спицы; все боковины тоже бело–красные, кузова расписаны сценами из Страстей Христовых — заслуга его чрезвычайно одаренного шурина. Отличная задумка, замешанная на религии, а еще она обеспечивала то, что извозчики всегда будут выстраиваться в правильном порядке — каждый, независимо от того, умел он читать и считать или нет, знал, что Иисуса, сына Господня, сначала бичевали солдаты в караульном помещении, а уж потом ему пришлось нести свой крест на Голгофу.

Вместе с купцом отправлялись порядка шестидесяти надежных граждан, в основном торговцы тканями и ткачи, парочка работавших по найму ювелиров, с десяток ножевых дел мастеров, несколько оружейников, понемногу продавцов в розницу и бакалейщиков — все превосходно вооруженные и облаченные в доспехи, как и положено успешным людям. Сопровождали их десять умелых солдат, нанятых им лично, все под стать своему командиру — бравые вояки, и у каждого имелась королевская грамота, удостоверявшая, что ее хозяин нес воинскую службу у короля.

У Джеральда Рэндома такая тоже была. Когда–то он служил на севере, сражаясь с Дикими. А теперь возглавлял богатый караван с конвоем, следовавший на крупную ярмарку в Лиссен Карак, к тому же снаряженный в основном на его деньги; большинство фургонов тоже принадлежали ему. Есть надежда, что самый большой караван станет одним из лучших на ярмарке.

Жена Анжела опустила ему на плечо удивительной белизны руку.

— Фургоны тебя интересуют больше, чем я, — произнесла она с иронией.

«Хорошо, хоть не со злостью», — подумал Джеральд. И поцеловал ее.

— У меня еще есть время доказать обратное, миледи.

— Будущий лорд–мэр не берет с собой жену в конный поход, чтобы не почивать в фургоне, когда его великий северный караван ждут неведомые приключения! — посетовала она, поглаживая его руку под тяжелым шерстяным дублетом. — Не беспокойся, я найду, чем заняться.

Гильберт, самый пожилой и надежный из солдат–наемников, подошел и склонил голову, выказывая почтение, но не роняя собственного достоинства, — он умудрился поклоном выразить нежелание признавать авторитет начальства. Рэндом подобное поведение понимал так: «я служил великим лордам и самому королю, и, хотя сейчас ты командуешь мной, все же ты — не один из них».

Рэндом кивнул в ответ.

— Смотрел караван, — Гильберт мотнул головой в сторону фургонов, — нужно еще человек шесть.

Джеральд снова обернулся — собственные повозки, фургоны ювелиров, ножовщиков, по два у торговцев тканями и небольшая двуколка иностранного купца, господина Хаддана с великовозрастным и странноватым учеником Эдлом. Где–то сорок четыре.

— Даже с учетом людей ножовщиков? — уточнил он, удерживая руку жены, попытавшуюся незаметно ускользнуть.

Гильберт пожал плечами.

— Верно, они — порядочные люди.

Навскидку жалование еще для шестерых с грамотами обойдется ему приблизительно в прибыль от одного фургона. Огорчало и то, что теперь нельзя переложить хотя бы часть расходов на кого–то из купцов, поскольку те уже заплатили, и весьма прилично, за возможность следовать в его караване.

Более того, пройдя службу на севере, он знал обо всех опасностях, подстерегавших их во время путешествия. С тех пор они только множились, и никто ими не озаботился.

Рэндом посмотрел на жену, размышляя, не позволить ли Гильберту нанять еще парочку солдат. Он любил жену. И для ее спокойствия готов был пожертвовать большим, нежели прибыль от одного фургона. Да и о какой прибыли пойдет речь, если лишишься каравана или его разграбят?

— Есть у тебя кто–нибудь на примете? Тот, кого бы ты смог нанять прямо сейчас?

Гильберт улыбнулся, впервые на его памяти. Оказывается, наемник это умеет, и, что удивительно, улыбка не лишена приятности, ну чем не мирный обыватель.

— Ага, он как раз на мели. Предложу. Хороший человек, даю слово.

— Наймем шестерых, а то и восьмерых. Что–то мне не по себе, лучше подстраховаться. Деньги — не главное, — произнес он, заглянув в глаза жене.

Удовлетворенно отметил: сказанное ее успокоило. Теперь он предпринял все, чтобы развеять плохое предчувствие. Пока ученики и подмастерья ожидали в отдалении, он, не теряя времени, обнимал жену. Но, когда Гильберт попросил еще час на сборы — новобранцам нужно вернуть экипировку, так как они отдали доспехи в залог и теперь должны их выкупить, — Рэндом взял Анжелу за руку и повел на верхний этаж. Ведь в мире столько вещей, значащих намного больше денег.

Солнце стояло в зените, когда сорок пять фургонов, двести десять человек, восемнадцать солдат и купец–предводитель выдвинулись на север. Ему было известно, что их караван девятый по счету на Северном тракте — самый длинный и последний, отправившийся в Лиссен Карак, и, значит, доберутся они непосредственно к распродаже зерна. В своих фургонах он распределил товары так, чтобы на обратном пути загрузиться под завязку злаками и не остаться внакладе, что бы ни случилось. Была у него одна задумка — профессиональный секрет, благодаря которому он надеялся сорвать впечатляющий куш, возможно, самый крупный в истории города.