Вера и террор. Подлинная история "Чёрных драконов" (СИ) - Шиннок Сарина. Страница 4

— А если серьезно, — вмешался Картер, — то зачем ты с ним так? Он же еще салага…

Кэно метнул на него гневный взгляд и молча надел темные очки.

— Будете учить меня жить — уничтожу и глазом не моргну, — черство произнес он.

Кибрал, пытаясь извиниться, стал на колени и, широко улыбаясь, воскликнул:

— Я люблю тебя, большой босс!

Главарь замахнулся на него ногой, и Кибрал снова рухнул в пыль. Кэно оскалил белые зубы, но Кибрал уже не чувствовал такого панического ужаса, как в первый раз, ибо темные очки скрывали пронзительные глаза Кэно.

— Я никого не просил лизать мне задницу! — разъяренно прорычал лидер террористов. — От твоего подхалимства тянет блевать! Так что прикуси язык, пока он у тебя есть, а то порядки в этой стране, знаешь ли, жесткие.

Кибрал с усилием сглотнул комок, подступивший к горлу, и неуклюже поднялся с земли.

— А почему ты сказал, что не стоит этого делать? — осведомился он насчет поручения афганца. — Отнести кому-то бумажку за вознаграждение — неплохая авантюра.

— Вознаграждения бывают разные, — бросил в ответ Кэно. — Они убивают гонца, который принес плохую весть.

— А ты уверен, что это плохая весть?

— Тогда почему он сам не передал письмо Ахмеду Тараки? Зачем ему посредники?

Кибрал вырвал письмо из рук главаря.

— Что ж, тогда я пойду один! Расскажи, где найти этого… как его там?

— Один ты не пойдешь, — сухо сказал Кэно и махнул Кибралу рукой, призывая его идти следом. Тот молча пошел за ним к поселению, маячившему впереди.

— Что-то мне не по себе, — настороженно произнес Джарек, глядя товарищам вслед.

— В каком смысле? — отозвался Картер. Джарек потер рукой вспотевший лоб, тряхнул головой и, глядя в землю, ответил:

— Чую: с ними случится какая-то дрянь! Плохо дело…

— Так чего ж не сказал им об этом?

Джарек тягостно вздохнул:

— Как будто ты не знаешь нашего вожака! Он-то сказал, что ему моя интуиция нужна, мое чувство опасности, а на самом деле все оно собаке под хвост — Кэно никогда меня не слушает!

— Не слушал — не говорил бы. Кэно словами не бросается.

— Словами-то он — чтоб меня! — не бросается, да только к сведенью хрен что принимает!

Джефф горестно поднял брови, глядя вдаль. Он окончательно потерял Кэно и Кибрала из виду.

— Да ты, Джарек, сам знаешь, почему так. Не хочет он ничего менять. В судьбу верит…

— Значит, его судьба его всегда вполне устраивает?

— Значит, да.

— Черт! — Джарек ударил себя по лбу.

— Да ты ж заешь его! — попытался обнадежить товарища Картер. — Ему всегда везет! Хотя врать не буду — зря ты ничего ему не сказал.

— Да черт со мной! — обреченно махнул рукой Джарек. — И вправду: будь, что будет! Хотя, конечно, хреново на душе.

Время приближалось к полудню. Солнце стояло в зените, и зной становился особенно беспощадным. Кэно уверенно поднимался на гору, где располагалось поселение пуштунов. Кибрал тщетно пытался поспеть за ним.

— И что он за человек?! И жара, и скалы, и боевые действия ему ни по чем! — с завистью сетовал он на главаря, то и дело поправляя тюрбан, постоянно падающий ему на глаза.

Кибрал рванул вперед быстрее, но, истратив остаток сил, остановился, вогнав в землю пальцы. Его мышцы болели от усталости, слабые руки дрожали, а большая часть подъема была еще впереди. Кибрал еще немного подтянулся вверх, но силы были совсем на исходе. Его пальцы соскользнули с камня, он дико вскрикнул, но не сорвался. Кэно обернулся. Кибрал всем телом припал к выступу скалы, неспокойно дыша, по его потному лицу стекла слеза.

— Вставай и иди дальше! — прикрикнул на него Кэно. — Тебя не этому учили!

— Кэно, я ногу вывихнул! — простонал Кибрал.

— Тебе рассказать, сколько у меня было ранений за всю жизнь?! И я шел вперед, если надо было идти! Кончай скулить — времени не так много! Нет, я, конечно же, не заставляю тебя: не хочешь идти — оставайся здесь. Но в таком случае ты и до сегодняшнего вечера не доживешь!

Кибрал пополз по скале вверх, но делал это медленнее и гораздо осторожнее. Он кусал губы, чтобы не стонать, но дышал очень громко и хрипло. Кэно уже был на вершине горы и присел за камнем, чтобы укрыться от солнца и горячего ветра и дождаться непутевого подручного.

— Салага! — думал он, пряча в карман жилета темные очки. — Совершенно не приспособлен к настоящей войне! И при этом считает себя одним из лучших агентов клана! Какая самоуверенность!

Когда-то анархист возлагал надежды на этого парня, считая, что его небывалая уверенность в собственных силах поможет ему приобрести отменные навыки и статус в клане. К сожалению, эта вера в себя переросла в манию величия, и теперь Кэно был уверен в том, что Кибрал плохо кончит. И перед погибелью этот пижон тысячу раз раскается в том, что не принимал чужих советов.

— Хранит тебя Аллах! Куда держишь путь, странник?

Кэно резко обернулся и увидел стоящего рядом пуштуна с густой седеющей бородой и кажущегося особенно смуглым в белом тюрбане.

— Кто ты? — спросил анархист на языке пушту. — Чего ты хочешь от меня?

— Мое имя Мухаммед, а кто ты?

В этот момент Кибрал все же достиг вершины.

— Что за черт! — воскликнул он, неуклюже доковыляв до камня, у которого сидел Кэно.

— Заткнись! — прорычал на него Кэно и погрозил подручному кулаком. Кибрал покорно поднял руки и нерешительно присел рядом. Он почувствовал, как пристальный взгляд афганца внимательно изучает его, и в этом взгляде отчетливо читалось недоверие. Глаза Кибрала нервно забегали. К счастью для парня, пуштун вновь взглянул на Кэно и приветливо улыбнулся.

— Мы ищем Ахмеда Тараки, — достаточно уверенно отвечал Кэно. — У нас послание для него.

Афганец заулыбался, кивая головой.

— Я проведу вас к нему, идем за мной, — пригласил его Мухаммед.

Кэно повернулся к Кибралу и шепнул:

— Он приведет нас к Ахмеду. Отдай ему бумажку и более не рыпайся. Усек, о чем я?

Кибрал кивнул и покорно последовал за Кэно. Мухаммед провел их к выложенным из камня стенам того, что когда-то было домом и не имело ни дверей, ни крыши. Окна представляли собой дыры метр на метр в серо-коричневых покосившихся стенах. Обойдя гору бревен, камней и сломанных досок у стены, анархисты прошли внутрь постройки. Там на пыльных подстилках и тряпках, беспорядочно кинутых на землю, сидело около пятнадцати душманов. Смуглые, с усами или бородами, с гневом в жгучих черных глазах — настоящие люди войны. Несмотря на жару, многие были одеты не только в свободные штаны и рубашки, а и в жилеты, свитера, халаты, в чалмах, тюрбанах или афганских шапках. Абсолютно у всех были в руках или на плече автоматы, некоторые положили оружие на землю, держа глиняные миски с чем-то вроде супа и неспешно приступая к трапезе. Кэно поприветствовал местных, те попросили его пообедать с ними. Террорист поблагодарил за приглашение и присел на свободное место, Кибрал остался стоять. Молодой афганец с редкими усами принес из соседней «комнаты» еще одну миску супа и протянул ее Кэно.

— Зачем прибыли сюда, странники? — спросил афганец средних лет в сером тюрбане.

— Нам нужно видеть Ахмеда Тараки, — сказал Кэно.

— Что ж, это я, — ответил моджахед.

— Есть послание для тебя, — объявил Кэно и кивком подал Кибралу знак. Подручный протянул листок бумаги Ахмеду. Пуштун несколько раз нервно перечитал письмо, после чего гневно скомкал лист в руке и, что-то грозно выкрикивая, схватил автомат.

Кибрал стоял в стороне и молча слушал Ахмеда, не понимая ни слова. Он вглядывался в лица душманов и ловил себя на том, что все они смотрят на него как-то особенно внимательно, будто подозревают его в каком-то страшном преступлении. Кибрал устало переступил с ноги на ногу, его свободная афганская рубашка на груди прилипла к его телу, на ткани проступили пятна пота. Только теперь он понял, какую ужасную ошибку совершил, согласившись на это дельце. Молодой афганец кинул на пол приготовленную для Кибрала миску супа и, схватив парня за воротник, придушил его, прижимая к стене. Хрипло задыхаясь, Кибрал пытался высвободиться, но афганец ударил его ребром кулака в солнечное сплетение, и тот согнулся и заскулил от боли. Душман в сером тюрбане встал с постилки и подошел к Кибралу вплотную, засунул дуло автомата ему в рот и выстрелил короткой очередью. Стена покрылась потеками крови, мозга и мелкими осколками костей, обезглавленное тело мягко осело на пол. Ахмед пнул труп Кибрала ногой и, резко обернувшись, схватил Кэно за горло.