Звёздные Войны. Изгой-Один. Истории - Фрид Александр. Страница 44

— Приношу извинения. — Вейдер шагнул ближе. Линзы блестели алым посреди тьмы и клубов пара. — Сначала вам придется объясниться по многим вопросам.

«По каким же это?» — чуть не спросил Кренник, но решил, что первым делом следует напомнить о своих успехах.

— Я закончил оружие для Императора, — заявил Орсон. — Испытание на Джеде продемонстрировало его возможности. Но боюсь, что губернатор Таркин мог… как лицо в некоторой степени несведущее в наших разработках… не донести до Императора истинный масштаб нашего триумфа.

«Вейдер — воин до мозга костей. Он оценит смелый выпад».

— Я заслуживаю высочайшей аудиенции и хочу лично доложить об исключительном потенциале нового оружия, — завершил свою небольшую речь гость.

Жуткая маска склонилась, уставившись на директора. Голос прогромыхал:

— Несомненно, его возможности создавать проблемы наглядно продемонстрированы. Уничтожен город. Совершено открытое нападение на имперский объект.

Повелитель ситхов неспешно скользнул вперед, начиная обходить Кренника, словно охотник, загоняющий свою добычу.

«Открытое нападение на имперский объект».

— Значит, Вейдер винит в бойне на Иду Орсона. Неужели это и есть тот самый подходящий момент для воплощения своей идеи? Шанс утопить Таркина так скоро?

— Испытания провели по указанию губернатора Таркина, — начал директор.

Но голос снова прогромыхал, завибрировав в черепной коробке:

— Директор Кренник, я вызвал вас не для того, чтобы вы плели интриги.

Кренник мысленно выругался: Вейдер видел его насквозь.

— Нет, я…

— Никакой «Звезды Смерти» не существует, — продолжил ситх. — Мы сообщим Сенату, что Джеда была разрушена вследствие аварии на шахтах.

— Я уверен, что Сенат…

— Исправно служит нашему делу, если его как следует усмирить. Император лично решит вопрос с Сенатом, когда ему будет удобно.

— Да, повелитель, — проговорил Кренник. Он приосанился, с достоинством принимая этот щелчок по носу.

Вейдер завершил обход и, не удостоив директора взглядом, направился к дверям.

— Не сомневаюсь, что вы приложите все усилия и представите Императору доказательства, что Эрсо не саботировал создание нового оружия.

И все? Быстрый допрос и предостережение?

— То есть… — начал Кренник. Голос звучал слабо, в пересохшем горле внезапно начало саднить. — Я все еще руководитель проекта? И вы расскажете Императору о…

Не поворачиваясь к посетителю, ситх сделал жест рукой. Кренник попытался сглотнуть и понял, что это удается ему с большим трудом, как будто шею обхватили невидимые пальцы и, четко контролируя давление, начали ее сжимать.

Директор закашлялся и стал судорожно хватать ртом воздух, попутно вспоминая ходившие о повелителе ситхов байки и тот случай, когда он стал свидетелем, как Вейдер задушил офицера на военном собрании. Несколько последующих дней Кренник убеждал себя, что Вейдер ладонью сжимал шею несчастного, пока та не хрустнула, но это был самообман.

Джедаи погибли, но их умения никуда не делись. Неизвестно, был ли повелитель ситхов безумным фанатиком или нет, но его чары работали.

Невидимые пальцы еще раз стиснули горло — Креннику даже показалось, что смерть все-таки настигла его, — а потом отпустили. Он рухнул как подкошенный и оперся на руки, ощущая сквозь перчатки холод пола.

— Не задохнитесь от своих амбиций, директор, — посоветовал голос из бездны.

На этом Вейдер удалился, а пытавшийся вдохнуть Орсон, не в силах выпрямиться, попятился в коридор. Там его поджидал слуга в капюшоне. Он кивком предложил директору следовать за ним, уводя тем же путем, которым они сюда прибыли.

Ковыляя за слугой, Кренник выдавил страдальческую ухмылку.

Вейдер оставил его в живых. Повелитель ситхов счел его слишком ценным, чтобы убивать, значит, развивая мысль, Император тоже его ценит. Таркину уже не удастся самовольно отнять у него «Звезду Смерти». А главную ошибку губернатора Кренник припасет на будущее. Уничтожив столицу Джеды, Таркин упустил из виду, что на самой луне остались выжившие и их нужно было изолировать. А иначе как мятежники смогли просочиться на Иду? Пилот-предатель прибыл на Джеду именно оттуда, и его послание пошло дальше.

Только Таркин и никто иной в ответе за это.

Впрочем, этот козырь стоит пока попридержать. Вейдер прав: им неизвестны детали предательства Эрсо.

Вдруг целью нападения на самом деле был вовсе не Кренник и не исследовательский центр, а Гален? Может, повстанцы боялись, что ученый сломается на имперском допросе и выдаст информацию о еще более крупном заговоре и саботаже?

Нужно это выяснить. Нужно знать наверняка.

Слуга внезапно заговорил с директором, прервав его размышления:

— Немногие удостаиваются чести посетить повелителя Вейдера в святая святых. — В этот момент они дошли до дверей, ведущих к посадочной площадке. — Полагаю, вам не стоит распространяться об увиденном.

Кренник выпрямил спину, смерив слугу взглядом, но лицо у того было столь же непроницаемо, как и жуткая маска Вейдера. Не проронив ни слова, директор шагнул обратно в царящую снаружи жару.

Орсон уже был готов покинуть это средоточие безумия, каким предстал перед ним Мустафар, но внезапно у него засосало под ложечкой от мысли, что отныне нависшая над ним тень Вейдера будет постоянно его преследовать.

Взойдя на борт челнока, Кренник приказал взять курс на Скариф.

Джин съежилась в тесноте машинного отсека, надеясь, что исходящее от механизмов тепло согреет ее. Но ей начинало казаться, что этого никогда не произойдет.

Она улизнула сюда после того, как разругалась с Андором. Ей нужно было побыть одной, вдали от разведчика и от жалости остальных. Под мерное вибрирование двигателя, под гул летящего сквозь гиперпространство корабля Джин пустилась плутать по темным закоулкам своего сознания.

Несколько мгновений она предавалась мечтам о мести.

Можно дождаться прибытия на Явин, а там изловчиться и обрушить пирамиду на головы Кассиана, генерала Дрейвена, Мон Мотмы и всех остальных, кто хоть как-то замешан в убийстве отца. Она заявила Со, что Восстание принесло ей лишь страдания. С тех пор как повстанцы вновь ворвались в ее жизнь, устроив побег с Вобани, именно так все и было. Разве не будет справедливо отплатить той же монетой?

Некоторое время она упивалась фантазиями, но потом резко прервала их. Кем бы Джин ни была, что бы ни натворила за свою короткую, полную невзгод жизнь, до хладнокровных убийств она не опускалась. Да, ей случалось отнимать жизнь на войне, чтобы спастись самой или спасти других. Но она не была Андором и не хотела становиться такой же, как он. Фантазии о страданиях негодяев, виновных в смерти ее отца, не принесли никакого утешения, и, когда первый порыв иссяк, Джин ощутила лишь пустоту и усталость.

Она вспомнила о послании отца.

«Если ты нашла в Галактике место, не тронутое войной, и тихо живешь там, может быть, даже с семьей… Мне не нужно ничего, только бы ты была счастлива, Джин».

Так он сказал? Джин уже сомневалась, что помнит точные слова. Когда Гален умер, речь перестала крутиться в голове, и оживить ее в памяти никак не получалось.

Значит, если она отказалась от мести, осталось просто взять и уйти? Стащить немного кредитов и затаиться где-нибудь вдали от всего этого бардака? Она могла бы, как и раньше, тянуть свою лямку в сторонке, пока Империя взрывает планету за планетой, разнося повстанцев в пух и прах.

«Ее можно уничтожить. Кто-то должен это сделать».

Последнее, что сказал ей отец. Не слова любви, не «я так по тебе скучал». Впервые за много лет увидев Дочь, умирающий Гален только и мог думать о махине, которой посвятил всю жизнь. О механизме, который он строил и исподволь губил десятки лет, из-за которого Альянс повстанцев в конце концов погубил его самого.

Наверное, следовало бы разозлиться на отца за то, что Джин, по сути, зря примчалась на Иду. Даже записанное послание подарило ей больше, нежели личная встреча. Воспоминание об охваченном чувствами человеке, который силился сказать: «Моя любовь к ней никогда не угасала», сменилось в памяти Джин образом безжизненного тела в ее объятиях, запутавшегося старика, такого же смертного, как и все остальные.