Преждевременный контакт (СИ) - Дмитриев Вадим Алексеевич. Страница 2

- Так, - перебил Марк, - пройдем в кабинет.

Он махнул дежурному и направился к лестничному пролету. Сутулый последовал за ним.

- Давно из больницы? - не оборачиваясь, спросил Марк.

- Из травмпункта? Сразу, как только наложили, - сутулый постучал костяшками пальцев по свежему гипсу и брезгливо поморщился, - и под зад коленом. Больница, хе-хе. Все им там провонял, видите ли.

Они вошли в кабинет.

- Садитесь, - Марк указал на стул, - как звать?

- Меня? Э... зовите Шмайсер. Меня здесь все знают, да и ваши, хе-хе, тоже. Так, хе-хе, по мелочи...

- Ладно, анкетные данные уточнять не буду. Я и так все про вас знаю из рапорта патруля. И не только.

Сутулый внимательней присмотрелся целым глазом к Марку и ахнул.

- Так это вы! Год назад... вы еще тогда патрульным были?

- Да, Шмайсер, сталкивала нас жизнь как-то раз. Так что ты для меня человек небезызвестный.

Сутулый окончательно вспомнил Марка и, развалившись на стуле с видом старого знакомого, непринужденно протянул:

- О-о, вы теперь инспектор! Поздравляю с повышением, господин начальник.

Марк жестко осадил посетителя:

- Так! Зачем пришел?

Шмайсер понял, что перешел границу, съежился и еле слышно пробурчал:

- Я, э... никакого заявления писать не буду. Ничего не было. Ну, хе-хе, дел то на копейку. А крику развели, крику... зря только эта тетка полицию вызвала. А рука..., - он помахал гипсом и хмыкнул, - рука заживет как на собаке, не впервой-то.

Он поелозил на стуле, затем подался вперед и как-то жалобно простонал:

- Не надо ничего, господин начальник, а? Пожалейте.

- В смысле, пожалейте?

- Ну, а это..., - сутулый замялся, понял, что ляпнул лишнее, - бумагу пожалейте, хе-хе. И себя это... в смысле, свое драгоценное время. Вам же ничего с этого дела не обломится, хе-хе... эка, драка. И не драка вовсе, а так - ерунда. Вам с этого никакого проку. И вам меньше хлопот, и мне спокойнее. Вот Лизка, дура, саданула неделю назад, это да...

Последнюю фразу он пробурчал чуть слышно и, отвернувшись в сторону, ощупал пальцем желтый "фингал" под глазом.

Сейчас Шмайсер выглядел подавленным, скрюченным и очень напуганным. Марк смотрел, как он неуверенно ерзает на стуле и удивлялся. С чего вокзальный жулик сам прибежал в отделение с просьбой не давать делу хода.

"Ну, не желает писать заявление и ладно", - размышлял Марк, пытаясь понять мотивы сутулого подзаборника. - "Неужели бич вспомнил о гражданском долге? Как же. Так нет, сам пришел в отделение. К тем, от которых всегда нос воротит. Сидит вон теперь, весь дерганный, и просит непонятно что".

- Ну, Шмайсер, твое право, - сказал Марк.

- Ага.

- Раз не хочешь предъявлять законные претензии этому..., - Марк стрельнул глазом в протокол, - Эрику Губеру, заставить не имею права.

- Губер, - задумчиво повторил Шмайсер.

- Ты, кстати, его знаешь?

- Его никто не знает.

- Точно не знаешь? - инспектор твердо посмотрел сутулому в единственный рабочий глаз.

- Точно, господин начальник, как есть точно. А когда его выпустят?

Марк удивился.

- Ладно, - заерзал Шмайсер, - разрешите идти?

- А кто был с тобой?

- В смысле? - бомж напрягся.

- Те трое, кто они?

- Никого со мной не было.

- А свидетели другое говорят.

- Какие свидетели, - фальцетом заголосил Шмайсер, - чего свидетели? Не было ничего, говорю же, не было. Никаких "разборок", никакого "базара". Я этого Губера знать не знаю и претензий к нему не имею! Хотите, пишите в свои бумажки, хотите, нет.

"А фамилию все же запомнил", - отметил про себя Марк.

- Не было со мной никого, - не унимался Шмайсер, - все сам, в смысле случайно. Э... я фуфло не гоню! И руку я сам сломал, поскользнулся и сломал. И что теперь, на человека, мне совсем незнакомого "телегу" писать? На честного человека! И мне совсем, заметьте, совсем не знакомого. Нет, я не такой, господи... инспектор. Меня уважают э... люди, ну эти... те, которые...

Его горячий монолог прервала трель телефонного звонка. Шмайсер замолчал, обиженно вдыхая носом. Марк, с интересом наблюдавший сей спектакль, поднял телефонную трубку.

- Да, это я. Нет, лучше завтра. Да, завтра в девять.

Он положил трубку на рычаг и хитро улыбаясь, посмотрел на притихшего Шмайсера.

- В общем, - отдышавшись, спокойно простонал тот и устало поднялся, - я все, зачем пришел, э... разрешите идти, а?

- Иди, иди. Ты и не спал, наверное?

Когда дверь за сутулым закрылась, инспектор понял - вопросов стало еще больше. Так ничем закончился этот длинный день.

Ночь Марк провел в комнате отдыха, и после беспокойного сна холодная свежесть мартовского утра шла ему на пользу. Сейчас он и дежурный сержант курили у входа, пытаясь согреться в слабых лучах утреннего солнца.

- Сегодня вечером будет ровно сорок восемь часов как он у нас. Сегодня надо отпускать, - сказал Марк, глубоко затягиваясь первой утренней сигаретой. - А я не готов.

Сержант удивленно мотнул головой, и Марк понял его немой вопрос.

- Вчера не решился допросить. Ну, о чем бы я с ним говорил? Где живете, кем работаете? Глупо. И так видно, что глупо. Да и сейчас в голову ничего путного не приходит. Но допросить надо.

Какое-то время они курили молча. Вдруг Марк прыснул со смеху:

- Ну и почерк у тебя!

Он вспомнил вчерашний протокол.

- Уж, какой есть, - сержант обиженно покраснел.

- Тренируй! Работа у нас такая - бумажная. Много писать надо.

- Да уж, бумажная, - вздохнул сержант.

- По сути, допрос задержанного Губера тоже нужен "для бумажки", - уже серьезно продолжил Марк. - Формальность, но надо. Живет без паспорта - админ-штраф. Но у него ни копейки в кармане. И на кого штраф выписывать, если паспорта нет? Глупо. И паспорт этот, по-видимому, он сам же и не хочет иметь. Вот так. Есть бумажка - нет проблем, нет бумажки - есть проблемы.

- Какая-то бумажка при нем все, же есть, - улыбнулся сержант.

- Да уж, какая-то, - хмыкнул Марк, и процитировал фразу из протокола, - "...занесен в опись под номером "один" и лично к ней прилагается".

Оба весело рассмеялись.

- Не люблю неопределенность, - Марк стряхнул пепел на мокрый асфальт, - почти всю ночь не спал, думал. Может он какой-то паломник. Или как его... странствующий монах, вот. Хотя на монаха тоже не похож. Что же мне с ним делать? А ты как думаешь, что за тип сей Губер? Только давай по-простому, без этих твоих литературных...

- Отпустил бы ты его, Марк. У нас и так дел по горло, а по этому пришельцу ни заявления, ни происшествия. Ничего.

- Ну, ты и слово какое подобрал - "пришелец".

- Ну да, человек из "ниоткуда".

- То-то и оно. Сплошная неопределенность. - Марк посмотрел на часы, - отпустить-то я его и так обязан через десять часов. И отпущу, конечно, если ничего не найду. Но говорю, же тебе, не люблю неопределенность. А этот тип - сплошная неопределенность.

- Это точно. Передал я тебе, Марк, не бомжа, а целого Юлия Цезаря. Представляешь, дал ему ознакомиться с протоколом, ну с тем, который ты еле осилил. Он секунду глянул и возвращает, говорит: "Все верно". Я ему - прочел бы, может я чего напутал, а он возьми, да и слово в слово мне весь протокол наизусть и выдай. И ни разу, собака, не ошибся, представляешь? А ты говоришь, плохо написан.

Сержант опять громко рассмеялся, но уже как-то невесело, натянуто. Затем резко осекся, помолчал немного, и добавил совершенно серьезно:

- Отпусти его, Марк. Нет человека, нет проблемы.

- А как же листок "под номером один"?

Сержант развел руками и как-то печально повторил:

- Отпусти, Марк.

Глава 2