Преждевременный контакт (СИ) - Дмитриев Вадим Алексеевич. Страница 28

- Ал, вспомните, я когда-нибудь отвечала на подобные вопросы? Да и вы, помнится, раньше таких вопросов не задавали. Что с вами?

- Что со мной? - Алекс потер ладони, будто намыливая их.

Он стоял посреди ее кабинета, перед ее столом, на ее территории, но ощущал себя хозяином положения. Он полностью контролировал ее. Чувствовал власть даже над непроизвольным подергиванием мизинца на ее левой руке. Стоило лишь подобрать нужную амплитуду, кое-где надавить, кое-где отпустить, и вот она, невозмутимая Агата, "зашаталась". Сейчас он подкинет парочку фактов, немного добавит темп "раскачки", и она упадет совсем. И тогда сделает все, что нужно ему.

- И я, и вы знаем, - продолжил он, - наш клиент - крупная фигура. Но какая-то туманная. Я бы сказал - мистическая. Таких у меня раньше не было. Странно, но все, кто с ним сталкивался в последние дни, мертвы. Шмайсер - моих рук дело. Но его банда... Старик найден задушенным, паренек тоже. Ладно, я всегда могу допустить случайность. Но какой случайностью можно объяснить, что у всех отсутствует половина черепной коробки, а из тех, что остались, исчез головной мозг? Мозг Шмайсера предоставил вам лично я и уверен, что содержимое остальных черепов также находится у вас. Если сопоставить все это, дело принимает весьма интересный оборот. И вы, уважаемая Агата, в нем центральная фигура.

Алекс погладил "эспаньолку".

- Дальше - больше. Марк Кариди, двадцать семь лет. Волосы рыжие. Носит очки с толстыми линзами, очень плохое зрение. Рост выше среднего, полноват. Интроверт. Курит. Инспектор полиции Побединского районного отделения, три года стажа. Ни то ни сё. Погиб две недели назад при странных обстоятельствах. Заведено дело - несчастный случай. Допустим.

Он аккуратно положил на край стола тоненькую зеленую папку.

- А как вы объясните это?

- Что это?

- Анализ кожного покрова погибшего Марка Кариди. Эксперт не обратил внимания на одну, совсем крохотную деталь. Но представьте себе, внимание на нее обратил я. Посмотрите на меня, я - блондин, и в моей коже так же, как и в коже рыжих людей, преобладает пигмент феомеланин. Потому-то мы такие симпатичные.

Он выдержал паузу и продолжил:

- А вот в уцелевшем кожном покрове Кариди, погибшем при пожаре, этот пигмент практически отсутствует. Как же так, ведь все знают - Марк Кариди был ярко рыжим!

Алекс театрально развел руками, изображая недоумение.

"Он не просто проницательный, - подумала Агата, - Он - это Феликс двадцать пять лет назад. И все же его молодой максимализм и самоуверенность вышли за рамки самосохранения. Стали не лучшими его союзниками".

- Вы спросите, как же вы, уважаемая Агата, связанны с этим странным пожаром? Не спорю, вы заинтересованы в положительном результате и помогаете мне информационно. Так помогаете, что даже лично передали мне досье на этого Кариди. Кстати, такое же досье появилось и у сотрудников спецотдела "Зет". Случаем не от вас? Ладно. Мы, по сути, делаем одно дело, не правда ли? Вам нужен клиент мне - деньги. Но... дорогая Агата, ответьте мне на один вопрос - полковник Феликс Аристовский случайно не ваша "правая рука"? - он пытливо посмотрел на Агату. - Молчите? Ладно. Но меня больше интересует другое - зачем ваш полковник лично следил за Марком Кариди несколько дней до его гибели? И в день пожара, кстати, тоже. Не думаю, что это его личная инициатива. Так какую роль играет в этом деле он, а какую я?

- Слишком много вопросов, Ал, - она устало хрустнула костяшками пальцев. - Но у вас, как я понимаю, уже давно приготовлен один, самый главный. Не стесняйтесь, задавайте.

- Да, у меня он есть, - Алекс победно скрестил руки на груди. - И даже не вопрос, предложение. Для старцев из Совета это дело веду только я. Неофициально. Для них я ваш тайный исполнитель деликатных дел. Так вот. В тени оставаться, конечно, порой выгодно, а порой и нет. Полагаю, Агата, что свою "неофициальность" я уже перерос. Поэтому предлагаю сделку - вам клиент, а мне...

Он вытянулся во весь рост и сказал так, чтобы она поняла каждое его слово:

- Я хочу место полковника Феликса Аристовского.

Марк быстро оглядел крошечную комнатку. Стол. За столом единственный уцелевший стул. Черная ширма в углу. Одно окно. Он бросился к нему и посмотрел вниз.

"Приблизительно четвертый этаж, - прикинул высоту. - Опасно".

Затем вернулся к столу и склонился над Феликсом. Тот был без сознания. Седые волосы неспешно окрашивала сочащаяся из раны кровь. Марк отвернул борт серого пальто. Под мышкой он увидел кожаную нагрудную кобуру, из которой на фоне белоснежной рубашки чернела рукоять большого десятизарядного VW-9. Парень взял пистолет, вынул обойму, перезарядил. Ощущение оружия в руке придавало уверенность.

"Так-то получше будет", - подумал Марк.

Он подошел к ширме, заглянул за нее и тут же отпрянул назад.

За ширмой, неестественно вывернув руки, лежал комиссар Витте. Он был мертв. Рот раскрыт так, будто умирая, жадно хватал воздух. Пузыристая пена на обвисших усах, еще не успела засохнуть, а пустые стеклянные зрачки смотрели прямо ему в глаза. Марк попятился, остановился на несколько секунд и еще раз посмотрел на лежащего Витте. Оценивающим взглядом быстро, от головы к ногам, прошелся по трупу, затем подошел ближе, присел и принялся проворно снимать с мертвого тела одежду. Марк с комиссаром были одного роста и одинакового телосложения. Даже модельные кожаные туфли Витте оказались впору. Он застегнул последнюю пуговицу рубашки, поправил отвороты пиджака и проверил, нет ли чего в карманах. Вынул пластиковый пропуск, ключи от машины и носовой платок. Задумчиво покрутил платок в руке, затем накрыл им посиневшее лицо комиссара и направился к двери. В это время застонал Феликс.

"Надо торопиться", - подумал Марк.

Держа пистолет в правой руке, левой он неспешно приоткрыл серую дверь и выглянул наружу. Роза сидела так же, как и до его ухода. Увидев его, она округлила глаза и непроизвольно вскрикнула:

- Марк!?

- Тише, Роза, - прошипел он, - ти-ише-е.

Он подбежал к ней и стал проворно развязывать веревки на ее ногах. Затем, подхватив под здоровую руку, помог подняться. Ноги девушки совсем затекли и онемели. Она чуть не упала, но удержала равновесие. Упершись плечом в стену, Роза стала здоровой рукой бить и растирать непослушные конечности, пытаясь разогнать кровь по венам.

Тем временем Марк, подойдя к большим оконным пролетам, посмотрел через битые стекла вниз. Внизу под навесом, прячась от назойливого дождя, стоял Хромой и что-то быстро говорил в трубку своего коннектофона. В его руке чернел "глок".

- Туда нельзя, только наверх.

Марк огляделся. В углу, рядом с аркой заметил ржавую металлическую лестницу, ведущую наверх. Конец ее терялся где-то далеко за изворотливыми переплетениями труб, такими же ржавыми, как и сама лестница. Скорее всего, лестница вела на крышу.

Роза уже привела в порядок ноги и стояла рядом, пытаясь понять, что тот задумал.

- Туда, - сухо приказал Марк, указывая на лестницу.

Они бросились к ней. Первой шла Роза. Ей было трудно подниматься, держась и одновременно перехватываясь за перила единственной рабочей рукой, и Марк придерживал ее снизу, упираясь плечом в упругий девичий зад. Гнилая лестница шаталась и протяжно скрипела под ними, но держалась. Когда они влезли на металлические переходы, петляющие между трубами, внизу послышался стук ботинок по стальным ступеням. Стук приближался, и, не глядя вниз, Марк подхватил Розу под руку, и они устремились к железной двери, ведущей на крышу. Затылком они чувствовали, как сзади ржавая лестница под кем-то скрипит также, как минуту назад скрипела под ними.

Дверь на крышу оказалась незапертой. Вернее, это была даже не дверь, а кусок рекламного щита, прикрывавшего пустой проем. На нем потемневшими от времени пятнами краснели две буквы "СК". Они отодвинули щит и выскочили на пологую крышу цеха под проливной дождь. Роза бросилась к следующему цеховому проему, но Марк резко одернул ее, крепко схватив за локоть, и потащил в противоположную сторону, за угол кирпичной кладки сиротливо торчащей большой вентиляционной трубы. Они присели за трубой, и Марк всем телом вжал Розу в стену.