Воплощение (СИ) - Плотников Сергей Александрович. Страница 7

Мартин - а это он схватил архипресвитера - повелительно взмахнул свободной рукой, и по траве протянулась пылающая багровым дымная полоса.

- Ч-что эт-то?! - едва слышно, сорванными от крика связками, прошептал Фабрицио.

- “Волна”, - как всегда коротко “объяснил” воин, но, видя в глазах приходящего в себя мужчины вопрос, всё-таки расщедрился на подробности: - Ваш дар пробудился от “волны” и чуть вас не убил. Я забрал у вас магию - и выпустил её. Сейчас вы в безопасности.

- М-мой дар?!

- Вы… маг, - с крохотной заминкой ответил экзорцист. - Не очень сильный.

- Я?! Но как…

- Наследство, - пожал плечами Мартин.

“Не врала, оказывается, мать про бабку, действительно та была ведьмой” - пронеслось в голове у Спады. И тут он обратил внимание на своих слуг.

Люди, молившиеся коленопреклоненно, упали там же, где стояли: ни их вера, ни вера архиепископа не смогли защитить. Один лежал без движения, из полуоткрытого рта быстрым ручейком выте‍к​ала кр​овь. Втор​​ой слепо и безумно царапал землю, почти беззвучно‍ подвывая. Кожа его на глазах краснела и вздувалась ужасными волдырями. Фабрицио машинально поднёс свою кисть к глазам и увидел совершенно здоровую кожу, хотя рукав дорогой сутаны был порядком обуглен.

- Волна убила их, - не дожидаясь вопроса, прокомментировал орденец, отпуская инквизитора. - Второй тоже будет мёртв, не пройдёт и четверти часа. А вас спас ваш дар… А я - вас от него, Ваше Высокопреосвященство.

- Ясно, - Спада подошёл к ещё живому слуге и подобрал пистолет. Машинально проверил порох на затравной полке - не высыпался - и выстрелил в голову, обрывая мучения. Быки в своём загоне от громкого звука заволновались, один протяжно замычал, а вот Франциск даже не шелохнулся: как стоял, так и продолжал стоять, словно окаменел. - Долго он так будет?..

- Брат может молиться иногда несколько дней кряду, без перерыва и сна.

“Не святой?” - с горечью подумал архиепископ. Жемчужный свет всё так же разливался вокруг, успокоив животных и опять даря душам людей умиротворение. Тем, кто уцелел. - “И пойди разбери - чудо, или такая хитрая ловушка Падшего?”

- Брат Мартин, - тихо попросил Фабрицио, - выведи меня отсюда.

Караван гружёных телег медленно тронулся от тёмной мокрой громады поместья - словно само небо плакало над совершённой ошибкой. Вот только ошибки не было. Только выбор - выбор меньшего из зол. В своих людях Фабрицио не сомневался - будут держать рот на замке, что бы не увидели. Вот только не все из его многочисленной свиты были его людьми. И ладно гвардейцы-преторианцы из‍ ​вооруж​ённой охр​​аны - эти даже внутрь не попали. Но вот братья-ке‍лари, проводившие учёт и перепись найденного, успели увидеть достаточно, чтобы приказ оставить все ценности и документы, как есть, и уезжать воспринять… Скажем так, с некоторым недоумением. О нет, они бы подчинились, разумеется, просто… Были бы достаточно откровенны на исповеди. И тогда на неудобные настойчивые вопросы пришлось бы отвечать уже секретарю правительства Папской Области перед самим Папой.

Что прикажет Папа, раскопав подноготную этой истории, высокопоставленный инквизитор даже не сомневался: всем причастным обет молчания и в монастырь, мало отличающийся от тюрьмы. Где братья очень быстро перемрут как бы естественной смертью - так оно надёжнее. К счастью, остальные видели только бумаги и приборы - и никаких чудес, а разговоры с местными архипресвитер очень вовремя запретил. Так что пока всё выглядело, как разорение гнезда еретиков - или даже слишком увлекающихся исследованиями братьев по вере: оно ведь по-разному бывает, в жизни-то. Тут уж как Святая Инквизиция решит. То есть в данном случае - сам Спада. Ну что ж, он уже решил.

Фабрицио не мог издать папскую буллу - да, но само по себе слово архипастыря, приближённого к Святому Престолу, было не пустым звуком. Потому он своей властью приказал проживающим на территории поместья… исчезнуть, не дожидаясь возможного прибытия комиссии церковного трибунала (мало ли как дело в столице повернётся?). Больше формальная, чем реальная по численности охрана, оставленная сторожить поместье, никак не сможет помешать ограбленным о‍р​денцам​ ночью че​​рез подвал убраться в холд. Ну а дальше - пусть с‍ами разбираются, не маленькие. Захотят жить как обычные люди - пусть живут… Где-нибудь подальше. А лучше пусть по холдам сидят, раз все такие магические…

И всё-таки Спада надеялся, что расследование удастся замять: ничего хорошего от раскапывания истории двухсотлетней давности не выйдет. Ну, всё-таки он далеко не последний в Инквизиции, даже наоборот - один из первых, должен справиться. Бумаги в подвалы базилики, откуда он потом их аккуратно изымет и уничтожит, а собранных ценностей хватит удовлетворить Папу и, таким образом, в очередной раз заткнуть рты завистников и недоброжелателей. Всё равно взять с ограбленного малого ордена экзорцистов уже больше нечего - это-то из предоставленных описей будет ясно.

Ценностей вышло и впрямь немало - монахи пренебрегали роскошью, зато золотая и серебряная лабораторная посуда (!) у них была обычным предметом. Шёлк и другие ткани (что они, интересно, с ними делали?), неиспользованные остатки ежегодного денежного перевода, целая телега свечей - всё это немало стоит. Но главным призом, вне всякого сомнения, были зеркала: огромные, одно другого больше - и в количестве аж девяти штук. Особенно впечатляло одно - круглое, чтобы погрузить его, в одной из телег пришлось прорубить борта.

Можно будет попробовать разобраться на досуге, зачем столь дорогие предметы были заказаны и сделаны… Хотя нет, лучше не поддаваться искушению. Во многия знания - многия печали, и пусть он собрался унести с собой в могилу не одну только эту тайну - лучше не рисковать. В любом случае магия в мире больше не работает - значит, зеркала тут просто очень ценные предметы и не более того. Одно жаль - подвиг братьев-инквизиторов, навсегда заперших мерзкое колдовство (вместе с чудесами Господними, увы) в холдах, был предан забвению, и даже имена их не сохранила история. Что ж, выходит - такова воля Божья. Люди должны надеяться только на свои силы. Аминь!

Фабрицио Спада прожил ещё двадцать пять лет и умер в почтенном возрасте семидесяти четырёх лет, так и не покинув своего рабочего места. Вскоре после описываемых событий он был рукоположен в кардиналы*, участвовал в избраниях нескольких Пап Римских и получил-таки должность Верховного Инквизитора** в 1716 году, незадолго до смерти. Пользуясь служебным положением, тщательным образом “подчистил хвосты”, удалив из архивов все упоминания о памятном деле 1692 года и уничтожил-таки большую часть документов, вывезенных из резиденции малого ордена экзорцистов.

[*В реальной истории это произошло уже в 1675 году, через три года после рукоположения в епископы, но кардинал не поехал бы лично разорять какое-то там поместье, у него и управленческих дел на рабочем месте хватало.

**Должность правильно называется “Секретарь Верховной Священной Конгрегации Римской и Вселенской Инквизиции”.]

Зеркала, проданные Святым Престолом, помогли закрыть дыру в бюджете Папской области в 1692-93 годах. Увы, на общую экономическую ситуацию в стране это практически не повлияло. Не помогла и дальнейшая реорганизация управления, и эффективная борьба с коррупцией, и участие в “войне за испанское наследство”. У иерархов католической церкви всё меньше оставалось сил и средств на борьбу с колдовством и сверхъестественным. Защищённые холдами анклавы нечисти продолжали оставаться предоставленными самим себе… Или, по крайней мере, так казалось.