Бесконечность любви, бесконечность печали - Батракова Наталья Николаевна. Страница 43
- То есть? Оль, честное слово, я с ней не знакома!
- Может, и не знакома. Но вчера она вызвала меня в кабинет и стала отчитывать: зачем я тебе назначила импортные препараты? Сейчас с этим строго, сама знаешь. И понимаешь, что для своих всегда можно найти лазейку. К тому же у тебя все основания: долгое лечение от бесплодия, первая беременность, сильнейший токсикоз на раннем сроке, угроза выкидыша. Заведующая, например, ни слова не сказала, сразу подписала. Замначмеда тоже - он Лежнивец замещал, пока та в командировке была, - изложила суть дела подруга. - Я не первый день в больнице работаю, так всегда делается. И никаких вопросов не возникает! А тут начмед как с цепи сорвалась: объявила выговор, приказала тебя выписать...
- Ничего себе! - только и вымолвила Катя.
- А сегодня вдруг вычеркнула твою фамилию из списка тех, кто на выписку! Представляешь? - продолжала Ольга. - Утром, когда ты попросилась выписаться, я грешным делом решила: она вчера до тебя добралась. Посмотрела свежие анализы - кстати, они в Порядке - и подумала: может, и вправду тебе лучше домой? Старшая понесла списки начмеду, приносит обратно - а твоя фамилия Вычеркнута! Ничего не поняла: вчера ты ее враг, а сегодня, получается, друг?
- Оль... У меня в вашей больнице ни врагов, ни друзей, только ТЫ. Почему ты вчера не дала мне понять, что у тебя из-за меня проблемы? Я бы сразу выписалась. А сегодня еще один аргумент «за» Появился, - Катя понизила голос. - Ночью в отделение поступила моя бывшая подружка - нынешняя пассия Виталика. Ну, мужа бывшего. Выкидыш у нее. Положа руку на сердце, была бы счастлива, если бы и у него ребенок родился.
- Да ты что?! - прикрыла рот ладошкой изумленная Ольга. -Женщина, поступившая ночью, живет с Виталиком? Вот это номер!
- Номер... Сказал бы кто, не поверила бы! Бывшая моя одногрупница Алиса Селезнева. Не думай, я на нее не в обиде. Ну хочет овек устроить личную жизнь - пожалуйста. Не совсем по-дру-ки, конечно, ну да флаг им в руки. Пусть будут счастливы. Дело в другом : я Виталику не собиралась говорить, что беременна. Во всяком случае до развода. А теперь как быть? - вздохнула она.
- И где эта Алиса? - посмотрела на пустые кровати Ольга.
- На осмотр пошла. И мне надо.
- Тебе никуда не надо. После такого стресса и утренней беготни лучше лежи и не вставай, - посоветовала она. - Я все решу.
- Оль, выпиши меня завтра, пожалуйста! - вдруг взмолилась Катя. - А еще лучше - прямо сегодня. Не хочу я такого соседства, пойми меня правильно.
- Понимаю, но сегодня не получится. Завтра. У тебя одна капельница осталась?
-Да
- Я договорюсь, чтобы с самого утра поставили. И сразу отпущу... А ты все-таки подумай, где могла пересечься с Лежнивец.
- Хорошо, попробую.
- Ну, тогда я побежала, - встала Ольга.
Вовремя. В палату вернулась соседка с книгой в руках, вслед за ней вошла медсестра.
Махнув на прощанье рукой, Ольга скрылась за дверью.
- А вам не надо на осмотр? - убрав капельницу, поинтересовалась девушка.
- Нет. Доктор посоветовала мне лежать.
- Ну, смотрите, - пожала та плечами.
- Хорошо, что эту Харламовну перевели, - укладываясь на кровать, вслух порадовалась соседка. - Никто настроение не испортит, - и, смачно надкусив яблоко, тут же погрузилась в чтение...
- Валерия Петровна, там какой-то сумасшедший немец в двери ломится, - пролепетала по телефону секретарша главврача.
- Какой немец? - начмед бросила недоуменный взгляд на сидевшего напротив в кресле мужчину. - Полина, конкретнее можешь?
- Настоящий немец. С паспортом немецким. Правда, по-русски говорит. С поста охраны только что сообщили.
- И что он там делает?
- Кричит: мол, у него в больнице любимая женщина и, если ему не дадут с ней увидеться, будет жаловаться в Европейский суд по правам человека.
-А милиция что?
- А милиция не хочет с ним связываться. К тому же у него удостоверение прессы на иностранном языке. Угрожает - напишет вп все мировые агентства, что у нас концлагерь и больных пытают холодом.
- Журналист? - Валерия Петровна нервно забарабанила пальцами по столу. - Хорошо, я подумаю, как быть.
Положив трубку, Лежнивец на секунду призадумалась и тут же стала набирать номер.
- Что там? - спросил мужчина, поставив на стол чашку с чаем.
-Да немец какой-то в больницу рвется. Женщина у него тут любимая! - пересказала она. - Лежит тут в гинекологии одна журналистка из «ВСЗ». Похоже, он вчера звонил из Германии, спрашивал, что с ней. Надо было мне ее утром гнать из больницы в три шеи! Сама понять не могу, что остановило. Сейчас сообщу куда следует. Пусть решают, что с ним делать.
- Немец тоже журналист? - уточнил мужчина. - ...Лера, клади трубку, - посоветовал он после небольшой паузы. - Клади, клади, - повторил он и, поймав ее удивленный взгляд, сам нажал пальцем на рычаг. - А теперь подумай: что тебе сейчас важнее - новый скандал или... пиар?
- То есть? - непонимающе тряхнула головой Валерия.
- А то и есть! У тебя под рукой два журналиста, которые могут сделать для тебя большо-о-о-е дело!
- Не понимаю, Юрий, о каком деле ты говоришь, - раздраженно протянула Лежнивец и снова принялась набирать номер. - Только-только санстанция ушла, комиссия съехала, журналистов и телевизионщиков под окнами пруд пруди, а ты тут...
- Лера, - вальяжно откинувшись к спинке стула, мужчина снисходительно улыбнулся. - Ты не устаешь меня удивлять. Подумай: кто у тебя лежит в больнице? Журналистка популярной газеты!.. В гневе ты, конечно, прекрасна, но совсем перестаешь трезво мыслить.
Лежнивец опустила голову, выдержала паузу и убрала руку с телефона.
- Ладно, выкладывай, что ты задумал.
- Не я задумал, жизнь подсказала. Так кто, говоришь, этот немец? Кем он той журналистке приходится?
- Кто его знает. Может, жених. Она на сохранении лежит.
- Ага! Любовь-морковь, значит! Это же замечательно! - воскликнул он. - Ради любви люди идут на безумства, а если уж в этом замешаны дети!.. О-о-о, Лерочка, ты до сих пор не понимаешь, какие у тебя козыри? Почему бы не использовать эту журналистку?
-Как?
- Да проще простого, - жестом призвал он ее к себе, и парочка Заговорщицки склонилась над столом...