Техническое Решение (СИ) - Плотников Сергей Александрович. Страница 15

- Вслух скажите, я сейчас слишком устала, чтобы разгадывать шарады, - Анна потёрла лоб и отвернулась к приборной доске, что-то на ней переключив.

В кабине пятерым было откровенно тесно: собственно, она и рассчитана была на двоих, максимум троих человек. Я так и не понял, почему встретившие меня на полпути к локомотиву Василь и Карим не отвели меня назад в вагон, ну или как минимум не попытались узнать новости на месте. Может, спич принцессы на тему железнодорожной сети Империи убедил их, что мы все пока в одной лодке?

- На Полигон совершенно очевидно было совершено военное нападение, - отец Светки медленно сжал и разжал кулак, - не диверсия, не возгорание по халатности. Даже слепой бы не перепутал. Но - “чрезвычайная ситуация”. И при этом - режим чрезвычайной ситуации таки объявили. Даже людей и технику не выделили - только пообещали “в случае чего”, причём ещё и с намёком, что так и надо. И ни одна собака не вякнула, хотя все заинтересованные лица должны быть в курсе! Слишком масштабная была операция с переброской переподчинённой войсковой группировки, и ставка в ней была после начала реализации только на скорость: шила в мешке не утаишь. Но - тишь да гладь и божья благодать! Как будто и не было ничего…

- Запретный город, а, значит, и Император - определённо в теме, - как бы невзначай продемонстрировал остальным свой телефон Дмитрий.

- Отец не хочет и никогда не захочет гражданской войны, - не отрывая взгляда от лобового стекла сообщила принцесса. - Можете думать о Юрии что угодно, но папа - хороший человек и настоящий патриот. Люди - все имперские подданные, а не только личные вассалы - и страна для него на первом месте. Император сделает всё, чтобы защитить свой народ. Даже если это будет стоить ему жизни.

“Даже если это будет стоить жизни и кому-нибудь ещё…” - я скорее угадал по губам, чем расслышал слова Долгина. Адресовал он это послание определённо не мне, но какой бы то ни было реакции не добился.

- Почему молчит “партия мира” - тоже понятно, - демонстративно проигнорировав следователя, продолжил Соломин. - Считают, что их планам нанесли урон силы Императора…

- Что недалеко от истины, - опять вклинился казак.

- …значит, они на некоторое время будут заняты перегруппировкой наличных сил и переключением на резервный план: надо исходить из того, что он у них есть.

- И сторонники Юрия просто будут на это смотреть и выжидать, - не скрывая сарказма, ещё раз вклинился Василь. В этот раз он всё-таки добился некоторого эффекта: Дмитрий на секунду замолчал, а потом подчёркнуто-спокойно и развернуто, с расстановкой, объяснил:

- Нет. Конечно не будут. Но не будет и никаких громких заявлений, и уж тем более массовых акций.

- Но и “партия мира” не отступится, - упорно продолжал гнуть свою линию спецполицейский, - не после того, на что они пошли.

- Вероятно, это так, - теперь Имперский Аудитор неотрывно смотрел только на своего оппонента и, хотя взгляд этот был предельно спокойным, я бы на месте Долгина заволновался. Но тут Василь смог… удивить. Меня - так уж точно, про остальных не уверен.

- Заговорщики не отступятся, Юрию и его людям некуда деваться, но они заранее готовы претерпеть за подданных Великой Империи, пусть даже и не совсем справедливо, - вот теперь следователь говорил предельно серьёзно, и говорил не нам, а конкретно Анне, - но никто не готов и не может остановиться сам…

- Я согласна, - шестая наследница престола Великой Империи чётко выговорила это в стекло, прерывая полицейского, но потом всё-таки обернулась и прямо, глядя глаза в глаза мужчине, повторила: - Я, Анна Рюрикова-Хэ Мин, согласна последовать в вашем сопровождении в Петроград… и дать там показания. Если это необходимо Империи - да будет так.

6.

- Ар-рх, ну почему так долго? - Светка прорычала-проныла свою фразу вполголоса, но так прочувственно, что я не удержался и ответил.

- Это железная дорога. Нельзя просто взять и поехать…

- Да знаю я! - перебила меня наша школьная “звезда”. - Невыносимо тут сидеть и просто ждать. Все на нас пялятся!

- Н-да? - я со всем возможным скепсисом посмотрел на девчонку, потом выглянул в “своё” окно через специально оставленную щель между опущенными шторами. Станция, на одном из боковых путей которой вот уже минут двадцать отстаивался наш состав, по монгольским меркам могла, наверное, даже считаться крупной. По крайней мере, она не выглядела веером не слишком ухоженных путей среди моря ковыля - как тот тупик у Полигона. А тут все рельсы блестят накатом, под каждой веткой - ровненькая гравийная подушка без единой зелёной былинки, а где трава всё-таки растёт - подстрижена газонокосилкой. Да что там - стрелки автоматические; светофоры не просто есть один на горловине, а на каждом разъезде и постоянно включены. Опять же - столбы фонарные, какие-то поставленные на попа и ровно выкрашенные серебрянкой цистерны, трубопроводы, зданий не одно, а целых четыре. Цивилизация, мать её! Даже небольшой посёлок в отдалении виднеется.

Вот чего не было - какого-то особого внимания со стороны местных. Не сказать, что безымянная для меня станция выглядела прямо вымершей - но людей я заметил трижды: механика (или кто он там?), неторопливо осмотревшего оси стоящего поодаль состава, прошедшую с деловым видом к самому большому дому тётку с внушительной кувалдой на плече и ещё одного мужика в синей форменке и фуражке. А так - пустота… Ну если не считать тройки местных дворняжек, лениво спящих в тени одного из баков. К слову сказать, ни одного поезда за время ожидания мимо нас тоже не прошло - хотя, как я понимаю, мы сейчас как раз стояли возле линии, соединяющей столицу округа и Транссиб.

- Успокойся уже, - посоветовал я блондинке, так и не разглядев никого, кто хотя бы теоретически мог следить за нами.

- Не могу! - девушка съехала спиной по стене на пол, зажав автомат между колен. - Папа хоть часового изображает, а Анна в кабине, у рычагов. А мы тут стоим как мишень в тире! Невыносимо!

Перед въездом на станцию Долгин тщательно проинструктировал нас как себя вести - в том числе категорически запретил маячить в полный рост или просто сидеть на стульях. Объяснил, что в первую очередь стреляют всегда по окнам. Нам - это мне, Мамедовой, Джимбиновой… и Ирис. Последнюю пришлось отозвать с наблюдательного поста: часовой в составе, следующим из армейской части - это нормально, но он должен быть хотя бы в военной форме… И, желательно, более-менее чистым. Сейчас андроид “держала” вторую сторону вагона, точно так же сидя на полу с автоматом в компании Жаргал, изредка выглядывая сквозь специально оставленную прореху в занавесях. Тяжёлые “портьеры” штабного вагона, к слову сказать, пришлись очень даже в тему: летнее степное солнышко жарило вовсю, и температура в салоне вагона постепенно поднималась - но не так быстро, как если бы лучи могли свободно проникать внутрь.

- Если на нас захотят напасть - Жаргал первая это почувствует, - без особой надежды я попытался воззвать к загадочным глубинам разума генеральской дочки, - так ведь, Жар?

Жрица, с безучастным видом сидящая на полу под “своим” окном, поймала мой взгляд, и после небольшой паузы кивнула. Проклятье! Сердце в очередной раз болезненно сжалось: к моменту, когда мы вынуждены были оставить девушку в степи - она почти оправилась после всего, что с ней произошло за последние безумные двенадцать часов… По крайней мере - мне так казалось. Потом, когда мы сажали её в поезд - Жар выглядела подавленной и какой-то отстранённой… но не настолько же! Что такого могло произойти за те сорок минут, пока мы с Соломиным переливали топливо Агате? Одна надежда - в нашей компании она опять постепенно “оттает”…

- …надо было Агату не укрывать брезентом, а поднять в воздух.