Эра безумия. Колыбель грёз (СИ) - Анненкова Валерия. Страница 28

- Чем могу помочь, господин?

- Господин инспектор, - тихо произнес дворянин, - позвольте представиться, граф Монелини.

- Рад знакомству, чем обязан? - тяжело вздохнув, продолжил Ришар.

- Ответьте, господин инспектор, знали ли вы когда-то капитана корабля «Франциск», Эдгара Готье?

По спине полицейского пробежала дрожь, откуда этот граф мог знать о Готье? Он сам уже много лет не вспоминал о старом друге, обреченном на долгие страдания и мучительную смерть в пределах ада под названием «каторга». Что же самое ужасное было в этом заключении? Абсолютно все: и увядание в самом рассвете сил в тени мрачных, каменных стен, непосильный труд «на благо Франции», и боль от потери любимой женщины, и ужасное одиночество, сводящее с ума. Что же послужило причиной столь жестокого заключения? Ничто. Эдгар Готье не был виновен, он лишь стал жертвой обстоятельств, сложившихся не в его пользу. А что же осталось от несчастного капитана? Ничего, он просто исчез, будто и не существовал. Но откуда этот граф знал про Готье, этот вопрос тревожил Ришара больше, чем несправедливая судьба Агнессы.

Монелини с некой заинтересованностью наблюдал за реакцией инспектора, как маленький мальчик, бросивший в огонь лист бумаги, желая увидеть оставшийся пепел. Так и граф смотрел на полицейского, прожигая его взглядом. Молчание, воцарившееся в кабинете, настораживало Ришара, заставляя с тревогой ожидать ответа Монелини. Сейчас ему граф казался ангелом возмездия, призраком, посланным с того света, дабы напомнить о забытом друге. Инспектор всматривался в черты лица дворянина, находя в них что-то знакомое, то самое, что он уже когда-то видел, но не мог вспомнить, где. Черные длинные волосы, обрамляющие скуластое лицо графа, мешали Ришару узнать этого загадочного человека.

- Забыл, значит, Ришар, старого друга. - Нарушил тишину Монелини. - А я-то не забыл тебя...

- Готье? - не веря самому себе, спросил инспектор.

Граф слегка кивнул, продолжив сверлить полицейского взглядом. Ришар начал узнавать знакомые черты лица, некогда принадлежащие старому другу. Внешне инспектор старался сохранять невозмутимое спокойствие, но внутри его разум переживал самый настоящий шок, он увидел пред собой то, что невозможно встретить, он увидел покойника. Эдгар Готье был для всех мертв, его тело было обращено в прах, из которого нельзя восстать, его душа была передана в руки Бога, а память о нем - стерта, подобно надписи на сухом листе бумаги. А теперь этот призрак вернулся с того света, зачем? Что желает это приведение, не нашедшее покой в раю или мучения в аду? И как же смог он выбраться оттуда, откуда нет возврата? Ришар помнил, что и раньше Готье умел находить выход из любых ситуаций, но вернуться с каторги было просто невозможно. Инспектор, собравшись с мыслями, спросил:

- Эдгар, но как тебе удалось...

- Бежать? - перебил его граф. - Это очень долгая история. Скажи, ты когда-нибудь видел ад, в котором кишат страдание, отчаяние и обреченность? Нет? А я видел, видел, как умирают другие люди, своими собственными глазами я видел смерть человека, ставшего мне другом!

На пару минут в кабинете вновь воцарилась тишина, казалось, она сопровождала присутствие призрака. Затем Монелини, окинув взглядом кабинет, продолжил свою речь:

- С чего же мне начать? Помнишь, тогда, шестнадцать лет назад я в последний раз виделся с тобой и с Луизой? Я так ждал свадьбы с ней, когда меня арестовали по подозрению в краже крупной сумы с корабля и привели к де Вильере, еще в тот момент я заметить что-то неладное в его поведении, жестах и мимике. Слишком задумчив он был. Если бы я тогда знал, что это за подлая кобра, прикидывающаяся благородным львом, я бы промолчал. Но я не заметил этой особенности. Не заметил, что этому хищнику, опьяненному властью, свойственна двуличность, что он скрывал свое истинное лицо под маской лицемерия! Так вот, он и приговорил меня к пожизненной каторге. Первое время заключения я сходил с ума, проклинал тот день, когда встретил этого прокурора. И в один из этих мрачных дней, я поклялся, что если выберусь оттуда, то отомщу ему.

Вдруг чаша гнева дворянина начала переполняться, эмоции взяли верх над разумом, его голос с каждой минутой становился все громче и, казалось, вот-вот мог перерасти в крик. Ришар понимающе смотрел на старого друга, мысленно тоже желая отомстить де Вильере. Сколько же жизней сломал этот человек, сколько надежд он погубил? И как же после этого Бог все еще благосклонен к королевскому прокурору? Как же Господь смог допустить венчание де Вильере и Агнессы? Агнесса... А что станет с ней, если Монелини решит отомстить ее супругу? Хорошо, если она не будет сожалеть о смерти прокурора, а что, если она уже успела полюбить его, что случиться тогда? Она же просто умрет от горя, ее красота погаснет, подобно искре от костра, и останется у нее лишь огромное состояние мужа. А разве, деньги смогут сделать молодую наивную девушку счастливой? Размышления Ришара прервал голос Монелини.

- Спустя год, после моего заточения, я смог прорыть ход, как раньше казалось, на свободу, но потом выяснилось, что это была своеобразная дверь в соседнюю камеру. В этой самой камере сидел очень интересный человек, чье мировоззрение помогло мне во многом разобраться. Это был один старик, который с первого взгляда мог показаться самым обыкновенным сумасшедшим, но на самом деле, он был умнее многих ученых и мудрецов.

Граф опять остановился, все это время, которое он пытался рассказать инспектору о своей судьбе, ему словно кто-то мешал, какая-то невидимая сила, не давала дворянину продолжить свою печальную повесть. Его можно было понять. Тяжело человеку осознавать, что все, что он когда-то любил, безвозвратно утрачено. А граф потерял не мало; он лишился лучшего друга, возлюбленной и родного дома. Любой другой на его месте давно бы лишился рассудка, но Готье смог справиться с этим горем. Но смогли он побороть самое кошмарное, что осталось у него, то, что до сих пор преследует его, проклятую память?

Вдруг скупая слеза, переполненная печальными воспоминаниями, скатилась по щеке дворянина. Сколько скорби было заключено в одном только взгляде графа!

Разговор инспектора и графа еще долго продолжался, до тех пор, пока Монелини не спросил у Ришара про Луизу. Полицейский просто не знал, что ответить старому другу, который явно надеялся услышать что-нибудь хорошее. Но, что мог ответить инспектор? Мог ли он рассказать, что возлюбленная Готье спустя девять месяцев, после их последней встречи родила прекрасную дочь, и, дабы прокормить ее, стала проституткой? Как бы перенес это дворянин? Его исстрадавшееся сердце просто бы не выдержало этого. Это стало бы самым жестоким ударом судьбы в жизни Эдгара Готье. Но больше Монелини бы потрясла новость о том, кто еще совсем недавно стал счастливым обладателем его красивой дочурки, какой человек стал его зятем. О, эта бы новость окончательно разбила оставшиеся осколочки сердца графа. Но, все равно, Ришар жаждал узнать, что будет, когда дворянин узнает о браке де Вильере. Неужели, он смирится с тем, что его дочь, которую он даже никогда не видел, останется пленницей человека, лишившего ее отца. Инспектор пробегал глазами по стенам своего кабинета, придумывая, что ответить старому другу. Никакие идеи не посещали полицейского, будь он поэтом, то давно бы придумал, что сказать графу. Но Ришар не был ни писателем, ни поэтом, он был лишь строгим служителем закона, привыкшим всегда говорить правду.