Экс. Дилогия (СИ) - Ганжа Павел Александрович. Страница 50

На практике это означало, что упомянутая зона стабилизируется в определенные промежутки времени, которые контрабандисты давно вычислили. То есть, появлялись 'окна', когда электроника в данной точке пространства планеты вполне нормально функционировала. Соответственно, не препятствовала взлету и посадке челноков, катеров и кораблей. Конкретная информация о координатах точки и промежутках появления окон была 'страшным' секретом контрабандистов, и тайну эту они берегли, как зеницу ока. А сами 'окна' интенсивно осваивали. То бишь торговали с мятежниками. Покупали полезные ископаемые и дары природы, в основном - воларит, продавали разную дребедень, начиная от оружия и заканчивая продвинутыми синтетическими наркотиками.

Тайну точки высадки берегли настолько сурово, что у Смита попытались отобрать комм и прочую аппаратуру, дабы с их помощью 'пассажир' не раскрыл месторасположение окна. Насилу отбрехался. Пришлось и уговаривать, и угрожать, и увещевать. Напирая на логику, мол, если бы спецслужбам сильно понадобились координаты 'окна', давно бы узнали. Контрабандисты отстали, но у Смита остался некий неприятный осадок - не слишком они и настаивали на изъятии аппаратуры. Будто комм не пригодится, а лишняя информация пассажиру... не повредит. Поскольку он не сумеет ее 'слить'. У полковника появилось чувство, что его заранее списали.

Понятно, что и 'условная стабильность' точки посадки уверенности в завтрашнем дне Смиту не прибавляла, поэтому приземление (или прилаурение) он воспринял с большим облегчением. Словно заново родился. И поторопился выбраться из консервной банки, по недоразумению именовавшейся челноком класса 'орбита-поверхность'. С трапа практически скатился. И оказавшись на траве, с наслаждением глотнул свежего планетарного воздуха.

Яркие лучи местного светила хлестнули по морде. Стеллы, если память не изменяет. За бортом наблюдался симпатичный пейзаж: лес, поляна, травка, деревья, птицы неведомые голосят, высокое голубое небо над головой, тепло... и мухи не кусают. Впрочем, насчет мух полковник погорячился - едва утих поднятый садящимся шаттлом вихрь, на Смита навалилась орда злобных кровососущих насекомых. Пришлось извлекать заблаговременно припасенный репеллент и отгонять назойливую мошку. А в остальном - картинка умиляла. Не изучи Смит еще на Земле сведения по флоре и фауне Лауры, мог бы принять планету за курортную. Однако бывший второй инквизитор не расслаблялся. Если верить справочной информации, вокруг должно быть полно ядовитых растений, вредных насекомых и опасных хищников. В том числе и двуногих.

И далеко ходить не нужно, сепаратистов искать или еще кого. Вон, пилот челнока и троица сопровождающих - те еще хищники. Натуральные бандюганы, хоть сейчас пропуск на рудники выписывай. У каждого на морде асоциальность и жажда легкой наживы намалеваны. Крупными буквами. Родную мамашу за понюшку табаку продадут и добавки потребуют. Впору удивляться, как полковник с ними в одиночку решился на планету отправиться. Особенно, если учесть, что к Лауре он добирался на судне контрабандистов, где было еще с десяток подобных упырей. Разве что капитан и навигатор производили впечатление более-менее приличных... преступников. Что, наверное, и склонило беглого 'второго инквизитора' к заключению сделки на перевозку себя любимого в качестве пассажира именно с этим капитаном.

Хотя нет, не стоит обманываться. Просто контрабандисты первыми уходили в рейс к Лауре, а полковник уже начал психовать. Ему стало казаться, что почва 'под ногами горит', за каждым кустом 'демоны' мерещились. Так что приличный вид капитана и навигатора сыграл далеко не решающую роль.

Остальные члены экипажа выглядели или дегенератами, или отморозками. Смит и до прыжка на Лауру сжег столько нервных клеток, что хватило бы на десяток лет. А во время рейса - на эпоху уничтожил, не меньше. От напряжения порой зубами скрипел. И, несмотря на то, что на протяжении всего путешествия на корабле контрабандистов не расставался с оружием, спокойствия и уверенности данное обстоятельство не прибавляло. Захотели бы - кончили в любой момент.

Небольшую надежду на благополучное завершение внушало то, что окончательный расчет был предусмотрен после доставки в один из городов планеты. Расчет по обезличенному терминалу и анонимной карте, коды и пароли к которым знал лишь полковник. И то гарантий безопасности эта договоренность не обеспечивала. Опять же, появись у контрабандистов острое желание выпотрошить клиента - никакие договоренности и коды 'пассажира' бы не спасли. При помощи пыток или специальных препаратов из любого человека легко извлекается информация. Абсолютных стоиков нет. Заблуждаться не стоит. Помешать извлечь информацию могут те же спецпрепараты или кодирование. Но это уже, как говорится, другая песня. Слабо коррелирующаяся с целостностью и сохранностью организма пассажира.

Единственное, на что Смит рассчитывал - здравомыслие капитана. Перед сделкой полковник намеренно слил ему информацию о своей связи с 'интересными органами'. Плюс демонстративно 'сделал специальный звонок'. То есть в присутствии лидера контрабандистов вызвал некоего абонента и прямым текстом дал указание на тот случай, если с 'пассажиром' случится нечто непоправимое, тупо ликвидировать таких-то и таких-то лиц. Не считаясь с тратами и убытками. На самом деле Смит звонил 'в никуда', заранее включив хитрую программку по имитации разговора с несуществующим абонентом, но, судя по поведению капитана до и во время рейса, главный контрабас на развод купился и... надлежащим отношением к пассажиру проникся. Чего не скажешь о значительной части его кодлы.

И пусть Смит почти не покидал каюту на протяжении рейса, двух 'вылазок в свет', хватило с лихвой. Контрабандисты, смотря на пассажира, разве что не облизывались. Не хуже котов при виде халявной миски сметаны. Их жадные взгляды свидетельствовали - при малейшей возможности пассажира распотрошат на раз-два. Быстрее, чем магазин с рекордными скидками в рождественскую распродажу. Препятствовал наверняка лишь запрет вожака. Но и его нарушили бы, будь уверены, что капитана рядом нет.

Поэтому полковник постоянно был настороже. Во время путешествия запирался в каюте, вернее - баррикадировался, держал оружие наготове, а на челноке старался не упускать из вида пилота и его громил-сопровождающих, не отводя руку далеко от пистолета, покоящегося в поясной кобуре под одеждой. И сейчас полковник быстренько засунул репеллент в карман и машинально потрогал пистолет свободной правой рукой - левой держал небольшой кейс. А затем, спустившись с трапа, первым делом отошел от челнока к паре больших деревьев и занял удобную позицию. Так, чтобы видеть поляну и примыкающую к ней дорогу. И дабы, в случае возникновения... непредвиденных обстоятельств, иметь хороший сектор прицеливания.

Правда, относительно дороги громко сказано, скорее - наезженная колея. Полковник ее сразу и не заметил, только сойдя с трапа, разглядел проем в лесной стене, уходящий вдаль коридор между деревьями и примятую траву. Очевидно, именно по этому лесному коридору контрабандисты и увозили товар.

Они, кстати, пока недобрых намерений не демонстрировали. Суетились, доставали какие-то мешки и коробки - занимались разгрузкой шаттла. Воспользовавшись отсутствием внимания к собственной персоне, Смит тайком достал из кармана 'чистый' коммуникатор и включил его. Комм не функционировал. То ли 'окно стабильности' закрылось, то ли кто очень умный включил подавитель сигналов. Хмыкнув, полковник достал из кейса хитрую приспособу, разработанную в техотделе Бюро, и присоединил к коммуникатору. Аппарат сразу же заработал. Значит, 'окно стабильности' продолжается, и дело в подавителе. Теперь становилось ясно, почему контрабандисты не настаивали на изъятии комма - рассчитывали, что тот тупо не будет работать, и определить координаты местности 'пассажир' не сумеет.

Врете - сумеет. Полковник привязался к местности. Полторы сотни миль до ближайшего населенного пункта. Далековато. Пешком не дотопаешь. А тайна точки высадки оказалась не такой и страшной. Смит еще раз глянул на контрабандистов. Не сказать, что за пассажиром присматривали слишком внимательно. И пользоваться коммом никто не мешал, пусть полковник и делал это скрытно. Безалаберность какая-то, что ли? Надеются попозже записи просмотреть? Или чрезмерно верят в мощность подавителя? А может, все-таки просто списали... 'за борт'.