Земля Нод (СИ) - Тао Анна. Страница 29

— «Всего существовало 12 колен оборотней от 12 основателей, вкусивших сердце нефилима: волки, вороны, крысы, левиафаны…» И куча прочего зверья! «Последним коленом по одной версии это росомахи, по другой — скорпионы. Их род был предан забвению несколько тысяч лет назад. Следом канули в Лету левиафаны, которых погубили собратья за то, что они воплощали собой образ искусителя в райском саду...» А, так это змеи, что ли? «…Следом в междоусобных войнах между коленами были уничтожены крокодилы, кабаны и лошади. Волки поглотили колена гиен и собак. Соколы и медведи постепенно вымирали сами, пока последние из них не исчезли пару столетий назад. Наш век встретили лишь волки, крысы и вороны, как самые многочисленные и …»

Наконец Ада медленно повернулась и подошла к нему.

— Что ты делаешь?

— Читаю вслух, что же еще?

Она выдернула из его рук книжонку и бросила на пол. Присев на кровать, она приблизила свое лицо к его лицу, будто желая поцеловать.

— Мне нужно, чтобы ты был здоров… Ты мне нужен, понимаешь.

Раньше бы он может и дрогнул, но не теперь. Не теперь, когда она хотела отправить его прямиком во вражеский стан и устроить убийство одного из старейших молохов, чтобы спровоцировать другого на них напасть... Впрочем, может, он мог бы внести пару корректировок?.. Сделать этот план менее самоубийственным, а то и полностью сорвать его.

— Адхен, золотко, — выдохнул он, собирая все мысли в кучу. — То, что я не могу встать, не значит, что я недееспособен.

Он накрыл своей рукой ее прохладную ладонь и продолжил:

— Мое оружие в моей голове, помнишь? Все время, пока я лежал тут, я думал о… многом, — и ведь он даже не лгал. Действительно о многом. О ее предательстве и лживости, например. О том, что она решила скормить их всех ведомому местью Медведю, который уничтожит каждого, кто причинит вред его сестре. А потом попробовать убить его и, наверняка, сдохнуть самой, даже несмотря на непробиваемую шкуру. Лишь бы Свен узнал и оценил. Идиотка. — Я бы хотел внести, хм, пару предложений.

Первое предложение было простым. Зачем убивать Медведицу, если можно было взять ее в заложники? Ее брат вывернется наизнанку лишь бы ее спасти. Заставить танцевать под свою дудку лидера восточной империи Совета — не лучше ли, чем просто спровоцировать его? К тому же, нельзя быть уверенными в том, что она с ним совладает… Так он все изложил и принялся внимательно наблюдать за лицом Ады. К сожалению, ее письменный стол был бы куда выразительнее. Она лишь хмыкнула в ответ и закусила губу.

— Это интересно, — наконец медленно ответила она, видимо, все обдумав. — Я думала о таком, однако привезти ее живой сюда и удерживать здесь — это труднее, чем просто убить.

— Ох, золотко, это же проще некуда. Гвоздь в голову и осиновые «бусы» на шею. Подключи немецкую агентуру, чтобы помогли ее привезти… Ну что ты в самом деле.

— Это грязный трюк! — на секунду ее глаза расширились от удивления. — Кто, вообще, сможет такое сделать?

— Дай банку тушенки любому мальчишке из города, и он соберет тебе «бусы» за час...

— Это может повлиять и на нас…

— Не повлияет! Главное руками не трогать, — он убедительно закивал головой. — Ты послушай меня, это все можно легко и гладко провернуть. А не удастся, так что ты теряешь? Ну, убьем ее, как ты и задумывала с самого начала. Но согласись, заложник может стоить немало…

Она встала с кровати и принялась нервно прохаживаться по комнате, встряхивая волосами. Провела ладонью по столу, открыла шире форточку. Пометила карандашом какую-то схемку и принялась его яростно кусать, пока он не сломался.

— Можно шантажировать и мертвецом…

— Только, если он не дурак, он потребует подтверждений, что она жива, прежде чем вести с тобой какие-либо разговоры, — ввернул Антоний, радуясь своей изворотливости. Ада приняла его план, лишь сомневалась, что не было для него ново. Чтобы привыкнуть к «смене курса», ей нужно было время.

План был хорош с одной лишь поправкой — фактически неосуществим. Организовать все было крайне сложно, еще сложнее найти того, кто мог бы это сделать на месте. Он бы, может, и мог. Ханс бы, возможно, справился — он был еще большим хитрецом, чем сам Антоний, да и дар его был силен. Но нужно было, чтобы Ада тянула подольше с поиском и выбрала для этого дела кого-нибудь побестолковее. И более того, посчитала его идеальным кандидатом для данной цели.

И Антоний даже знал, кого именно ему стоит ей порекомендовать. Жаль сержанта — хороший парень, преданный, да и сигареты у него всегда отличные… Но лучше он, чем Антоний.

А лучше было бы стравить Аду с жидом, чтобы они убили друг друга, но он слишком некстати исчез

Часть 2

Глава 1

Этот храм когда-то, как помнила Мария, пах ладаном, воском и цветами. Когда-то, до того как в нем укрылись с полсотни тех, кто не мог сражаться. Она помнила долгую, тревожную Пасхальную утреню того года. Монголы уже покорили пограничные с Русью земли и Чернигов. Все чаще тревожные вести отзывали Николая Константиновича на советы княжеских дружинников и бояр. Почти весь этот год Мария не видела отца. В последний раз они попрощались в тот день, когда пришла весть о монголах у стен Киева. Поспешно он поцеловал их с Андреем в макушки, пока слуга подводил оседланного серого жеребца. Лучшего в их конюшне. Пряча глаза, отец вскочил в седло, закинул на плечо щит с полустершимся медведем и пустил коня рысью навстречу вспоровшей ночь пурпурной заре.

Отец был мертв, она знала это. Хотя и говорила Андрею, что он жив, и вернется за ними. Что она могла поделать, если иначе он ревел не переставая? И звал поочередно то отца (это в девять-то лет!), то их старую бабку, которая померла еще месяц назад… Как отец, как мама. Отец Феофил, духовный наставник ее родителей, говорил, чтобы Мария не теряла надежды. Что отец выжил и сражается вместе с князем. Что их челядь тоже выжила, до самой последней чернавки и двухлетнего сына конюха.

Что Ярош выжил, хотя Мария видела, как он уходил вместе с кузнецом вслед за дружинниками, сжимая в мокрых ладонях топорик для рубки деревьев. Без доспехов, без оружия, кроме того топорика. Первая же монгольская стрела сразила его наповал — она откуда-то знала и это.

Церковь больше не пахла ладаном, воском и цветами. Ладан давно истратили, устраивая молебны едва ли не каждый час. Свечи берегли на случай голода. Воздух в темном храме стал спертым, вонял потом, мочой и испражнениями. Отхожее место было в небольшой пристройке снаружи храма, далеко не все решались туда выходить. Многие искали укромные уголки внутри, хоть как не бранились потом служки и не искали виноватых. Мария тоже не всегда решалась выводить Андрея во двор, хотя самой ей не хватало духу справлять нужду в святом месте.

Зловонную тьму наполняли плач, вопли и мольбы к Богу. Полоумный Никодим, бродяга с Большого рынка, неистово крестился рядом с ней, бормоча что-то в белую бороду. Мария переходила с места на место, заткнув уши, ища уголок, где она сможет побыть в тишине. У нее болел живот, хотя она не помнила, чтобы съела что-то дурное. Андрей следовал за ней тенью, держась за измусоленный подол, который давно потерял свой яркий красный цвет, и врезаясь в спину, как только она останавливалась. Его лицо было опухшим от постоянного плача. Не выдержав, Мария отыскала одного из дьяконов и попросила в очередной раз напоить Андрея вином с водой и уложить спать.

Куда бы она не шла, спотыкаясь в темноте, воздух звенел от стонов. Зажав уши, она уже всерьез думала о том, чтобы уйти отсюда восвояси... "Лучше мне было погибнуть от меча монгола, чем тихо гнить здесь. Сколько дней прошло? Недель?" Не она ли мечтала когда-то о воинской славе? Почему же тогда сидит здесь со старичьем и детьми и нюхает запах их мочи? Почему не выберется наружу, не отберет хитростью оружие у врага и не отобьет Киев?