Эскул. Небытие: Варрагон (СИ) - Респов Андрей. Страница 51

Я оглянулся на Тиля. Он волчонком смотрел с противоположного конца лавки, в правой руке сжимая узкий стилет.

- Правильно, убери, Тильман, а то дядя Олаф выполнит свою угрозу, - половинчик что-то недовольно бурча спрятал оружие за пазухой.

- Что там напела эта жирная бородатая свинья?

- Ничего особенного, я попросил его подсказать, где можно снять необходимое мне помещение, и он указал на ваш трактир.

- Ты не производишь впечатление состоятельного человека, Холиен.

- А ваш трактир не производит впечатление преуспевающего предприятия, мастер Олаф.

- Ха! - хлопнул по столешнице лопатообразной ладонью трактирщик, - ты смелый, квартерон! Мне нравится. Ладно, я задолжал короне двенадцать тысяч восемьсот золотых. Что на это скажешь?

- Скажу, что четыре отдельные комнаты на втором этаже, место в конюшне и каретном сарае для двух фургонов, треть подвала под склад и лабораторию - всё это в аренду на три года. И я решу твою проблему сегодня же.

- На год, - отрезал Олаф.

- Хм, тогда и питание для моих домочадцев пусть готовят на твоей кухне.

- Продукты твои, - не захотел отступать трактирщик.

- Продукты трактира и я округляю сумму до тринадцати тысяч. Последнее слово, - я даже сделал движение, чтобы встать и уйти.

- Эээ... Идёт, клянусь бородой Подгорного!

- Идёт, - я вернулся за стол и приступил к еде, как ни в чём не бывало, половинчик старался не отставать. Олаф хлопнул себя по ляжкам и расхохотался.

- Хороший аппетит у тебя и твоего парня, Холиен. Я пошлю Марту за коронным стряпчим и сборщиком налогов, а вы ешьте, ешьте. Стол за счёт заведения! - и повеселевший трактирщик скрылся на кухне.

- Надул он вас, мастер Холиен, - озабоченно пробормотал Тиль.

- А хоть бы и так, малыш. Самое главное, ведь он не спросил, с кем я собираюсь здесь поселиться. А, что до денег. Деньги заработаю. Да, готовься Тиль. Ты тоже переезжаешь. Осталось самое трудное, уговорить мамашу Хейген со всем её семейством и Гуггенхайма. Как думаешь, согласятся они?

- Ммм, придётся уговаривать, особенно мастера Гуггенхайма. Он к своей землянке прикипел, с мясом отрывать придётся.

- А мы постараемся! Ты вот что, смотрю уже налопался, только вилкой зря ковыряешь в тарелке. Давай так. Я решу все вопросы со стряпчим, а ты поспеши к гоблину. Проясни обстановку. Да, вот тебе сто золотых. По дороге забеги к табачнику и купи мешок «Бархатного Камзола», будем гному задабривать. Да предупреди, что Холиен скоро с новостями прибудет.

- Эээ, мастер Холиен, а как же...ну... то что я... то, что вы сказали...насчёт мастера Ренноинна?

- А, ты про это. Ну, давай так решим. Ты ведь на службе у него? Можешь не отвечать. Вот и продолжай исполнять свои обязанности. Что толку, если я тебя выгоню. Эльф другого соглядатая найдёт. А так, и тебе хорошо, и мне. Ты, прежде чем Ренноинну доклад делать будешь, не поленишься ко мне заглянуть? Так ведь?

- Всенепременно, мастер Холиен, - расплылся половинчик в улыбке.

- Ну вот, беги давай, а то вон Олаф уже стряпчего и мытаря под ручку ведёт.

Соглашение составили быстро. Как обычно, несколько десятков золотых увеличили скорость работы бюрократического аппарата до невероятных величин. Уже через полчаса мы с Олафом стали обладателями двух пергаментов с копиями договора аренды. Мытарь радостно потирал руки. Казна не только получила долг с трактирщика, но и сам Порцелий стал богаче на несколько сотен золотых. Стряпчий стал собирать свои вещи и канцелярские принадлежности, разложенные на столе. Я пихнул под столом Олафа, делая большие глаза.

- Куда же вы, господин стряпчий? И вы, наш дорогой Порцелий? - я даже приобнял мытаря за плечо, - Олаф, неужели ты не накормишь этих государственных мужей, что уделили нам так много своего драгоценного времени?

- Да, да! Конечно! Не уходите. У меня сегодня прекрасные запечённые перепела под чесночным соусом. Марта! Марта! Пошевеливайся! Мастера ждут...- Олаф был сама предупредительность. Только вот чего мне это стоило. Упрямый и обиженный на весь свет трактирщик никак не хотел понять, что с подобными людьми стоит поддерживать дружеские отношения. Нет, мне импонировала честная и немного грубоватая натура трактирщика, но принципиальность и тяга к справедливости - не те качества, которые должен ставить во главу угла хозяин трактира в Варрагоне. И откуда он такой взялся, как не прогорел со своим делом до сих пор?

- С позволения хозяина, я оставлю почтенных мастеров на его попечение. А сам побегу, дела, дела. Прошу покорно простить. Мастер стряпчий, Порцелий. Приятного времяпрепровождения! - я поспешил удалиться, теперь очередь Олафа обхаживать нужные контакты и углублять деловые связи. Уже у двери меня за полу куртки придержала крепкая рука Олафа.

- Ну ты, жох, Мастер Холиен! Я таких довольных рож у этого крапивного семени, сколько трактиром правлю, не видел.

- Не пойму, Олаф! Не я, а ты меня этому учить должен, - удивился я.

- Да в том то и дело, Холиен, трактир мой меньше года, от брата покойного достался, да нальёт ему Подгорный лишнюю кружку! И за Мартой, дочкой его, племянницей моей, присматриваю. Никак не привыкну. Я ведь полжизни рудокопом пробыл, в бригадиры, а потом и в начальники шахты выбился.

- Тогда понятно, работяга всю сознательную жизнь, нелегко тебе.

- Так и я о чём!

- Но торговаться умеешь, значит не всё потеряно. Побегу я. К вечеру жди, с домочадцами.

- О! А вечером-то меня не будет, родственники на праздник позвали. Если мы с Мартой не пойдём, обидятся. Но ты всё равно приезжай, я сторожу скажу, так он пропустит. Ты же теперь с полным правом... - и трактирщик хлопнул меня по плечу.

Я же мыслями был уже далеко. Путь мой лежал к лаборатории Гуггенхайма, нужно было найти слова, чтобы уговорить старого Грандмастера. Я слишком много времени теряю, мечась между обителью и лабораторией. Да и близкими мне стали эти странные древние. Но не более странные, чем многие люди, с которыми сталкивала меня жизнь. И, если я могу быть им благодарен за то, что приняли меня, помогли, не задавая лишних вопросов, то ... Должен постараться, чтобы жизнь их стала пусть хоть на немного легче. Слишком много я оставил неоплаченных счетов в жизни, чтобы создавать новые в не жизни.

Пейзаж был знакомым и уже привычным. Землянка гоблина с открытой по жаркому времени дверью. Кибитка с распряжёнными и привязанными к столбам изгороди лошадьми. Обеденный костёр, семья Хейген почти в полном составе. Не видно только долговязого Бруно. Старое кресло вместе с хозяином перекочевало в тень от фургона. Тиль, увидев меня, махнул рукой, скорчив украдкой непонятную гримасу, скосив глаза на мамашу Хейген.

- А вот и наш богатенький квартерон пожаловал! - мёда и яда в голосе гномы было примерно пятьдесят на пятьдесят.

- Приветствую, Матеннгельд Хайгуринн, - я слегка поклонился, - и вас приветствую, учитель, - здесь я поклонился глубже, - есть у меня к вам вопрос, который мучает меня всё время с того момента, как я поселился в Варрагоне.

Набравшая полную грудь воздуха, мамаша Холиен от моего выступления забыла, что хотела сказать дальше. Гоблин же лишь нахмурил брови. Дети старались вести себя тише воды, ниже травы. Тиль широко открыл рот и тут же, застеснявшись прикрыл его рукой.

- Какой же вопрос мучает тебя, Холиен? - проскрипел Грандмастер.

-Хм, - я сделал паузу, робея, а, может, для пущей важности, - с первых минут моей встречи с вами, мои друзья, а именно так, а не иначе, я считаю вас своими друзьями, вы знали, что я стремлюсь идти по пути целительства и все свои поступки и решения примеряю к этой цели. И вот, я, новичок в вашем мире, со всей страстью своей и нерастраченным желанием, окунулся в предложенные мне обстоятельства. И, на первый взгляд, преуспел значительно. Я стал мастером Алхимии, создал несколько важнейших эликсиров, спас безнадёжного больного, сцепился с гарпиями, начал организовывать в обители что-то похожее на настоящую больницу... И в своих делах и победах меня преследовала одна и та же мысль. Я - один! Молчите! Помощь от всех вас очень ценна и незаменима, но я всё время мечусь, словно белка в колесе. И чем дальше, тем больше вязну в мелких проблемах и условностях. Скольких я спасу? Пять, десять, двадцать? Это много. Очень много. Даже одна жизнь Михеля - это очень и очень большой шаг вперёд. И я не намерен отступать. Но есть ещё одна важная проблема, мимо которой я всё время хожу и натыкаюсь, откладывая на потом. Древние. Да, хумансы победили в Варрагоне, но древние продолжают жить здесь, они так же, как и люди плоть от плоти, кровь от крови этого города. Они другие, но они тоже рождаются, болеют и умирают. Я почти неделю провёл в обители и не видел ни одной койки, на которой бы лежал представитель древнего народа. Ты, мамаша Хейген, как-то обмолвилась, что повезла бы Бруно с его прыщом на заднице к цирюльнику в белый город. Но позволь мне сомневаться. Мария Золано на мой вопрос о больных других рас просто отмолчалась! Гуггенхайм, мой дорогой Грандмастер, вы подарили мне книгу по анатомии древних рас. Я поразился её подробным описаниям. Её писал гений! Где они? Целители древних. Сгинули, разбежались, а ведь они очень нужны вам. Я - начинающий целитель, но уже сейчас могу сказать, что Гуггенхайму очень нужно лечить застарелый кашель и что-то придумать с ежедневно ноющими болями в суставах. Вам, моя дражайшая, мамаша Хейген, я ничего не скажу вслух. Но вы сами знаете, что никому не говорите о последствиях трёх тяжёлых родов. Даже мальчишка Тиль, неунывающий помощник не может похвастать отменным здоровьем. Голодное детство в подворотнях Варрагона, плохая пища... Думаю, мне не стоит продолжать говорить очевидные вещи. Так вот, к чему я веду.