Чашка кофе и Белый Лис (СИ) - Ролдугина Софья Валерьевна. Страница 16
"Вот ведь засада, - обречённо подумала она, застывая на месте. - Я совершенно забыла про таймер".
- Он сломался. Нечаянно.
- Конечно, - ответила Дора тоном, которым можно было бы наносить моральные травмы, несовместимые с жизнью. - Я куплю новый, с вашего разрешения, госпожа да Манча. И включу в месячный счёт за домашние расходы.
- Хорошо, - убито ответила Летти. - Правда, простите.
Но в трубке уже слышались гудки.
Обратный путь до кафе показался вдвое длиннее прежнего. К кроссовке, перемазанной мороженым, налип сор; содранная проволокой кожа противно саднила. Уже в дверях Летиция столкнулась с официантом, который нёс чайничек со свежезаваренным чаем и пиалы, и увернулась от кипятка только чудом.
Точнее, Белым.
- Шики-тики, тики-шики, - разочарованно вздохнул он, замахиваясь тростью - и мягко опуская её на плечо Летти. - И на минуту не оставить тебя, о прекрасная. Снова демоны сладострастно обвили тебя, точно заклятые. Гнев какого могучего и зловещего колдуна ты навлекла на себя?
- Всего лишь своей домработницы, - вздохнула Летиция. - И она не ведьма. Я сама виновата, надо было купить этот дурацкий таймер, а уже потом ехать развлекаться. Да и заказывать пиццу, когда целый холодильник еды... Ладно. Дора никогда не сердится долго.
Белый склонил голову плечу.
- Не стоит недооценивать женский гнев, о прекрасная. Но в одном ты права: всякая буря проходит. А та, что проходить не желает, пусть винит только себя за упрямство и не сетует на жестокую судьбу, что столкнула меня с нею. Ибо разве может буря тягаться с волшебником?
- Смеёшься? - фыркнула Летиция.
Тёмные тучи моральных терзаний, клубящиеся над самой макушкой, стали потихоньку развеиваться.
- Смеюсь, о прекрасная, - покорно согласился Белый Лис.- И смиренно напоминаю, что человек, названный тобою официантом, ожидает, когда мы выберем напитки.
В голове у Летиции тут же промелькнула идея, шальным хвостом сметая подступившую было хандру.
"Интересно, как он отнесётся к чаю с лотосом?"
Задуманный эксперимент с напитками провалился - или, наоборот, имел колоссальный успех, смотря с какой стороны подходить. Два чайничка должны были принести в конце трапезы, один с самым простым пакетированным чаем, другой - тот самый запредельный дорогой, лотосовый. На себе Летиция благородно решила сэкономить, однако не учла важного фактора: средняя порция острых овощей с морепродуктами здесь была в полтора раза больше, чем других в городских ресторанах. Белый опустошил свою тарелку воистину стремительно: видимо, полёты над городом и распространение хаоса забирали много сил. Маску он традиционно сдвинул набок, устроившись вполоборота. И пока Летти осторожно косилась на него, стараясь рассмотреть отражение его лица в далёкой витрине, подошло время десерта.
Белый приступил к нему первым.
- Как тебе лотосовый чай? - спросила она, сосредоточенно пытаясь насадить на вилку предпоследнюю креветку, особенно поджаристую и увёртливую. - Я сама ни разу не пробовала, говорят, это их специализация... В смысле, чайных мастеров тут.
- Восхитительно, божественно! - кажется, вполне искренне восхитился Белый Лис, пригубив из своей пиалы, и тут же потянулся к пирожному. Вилку он держал довольно ловко. - О, хоть что-то не испоганили вездесущие демоны!
Летиция удовлетворилась этим и только угукнула в ответ, добивая бесконечный, кажется, обед. И лишь добравшись до чая, обнаружила катастрофический промах: ей досталась порция с лотосом, а Белому - бурда из пакетиков. По большому счёту это было не страшно, тем более что основное блюдо и сладости его явно заинтересовали гораздо больше, но что-то щёлкнуло в голове, переключая мозги в режим детектива. Слишком уж много накопилось странностей, связанных с гостем из книги...
Первая странность - его облик. Нарочито церемониальные одеяния, страшно неудобные в повседневной жизни; маска, в которую он вцепился, образно говоря, всеми четырьмя лапами, и в которой невозможно есть или пить. Всё это ассоциировалось у Летиции с неким искусственно возведённым барьером между Белым Лисом и окружающим миром. Подсознание любезно подкидывало целых три варианта культурно-исторических трактовок. Так мог бы выглядеть, к примеру, средневековый врачеватель, входящий в заражённый город - маска, закрывающая лицо, и многослойные одежды должны были защитить его от болезни. Невеста в традиционном наряде с фатой тоже оказывалась полностью спрятанной от посторонних взглядов, но уже по другим причинам: чтоб не сглазили, не навредили. Ну, и третья...
"В принципе, у многих народов погребальные обычаи сходятся: завернуть мертвеца во что-нибудь понадёжнее, да ещё и физиономию прикрыть... Или монеты положить на веки. Или вообще глаза выколоть", - мрачно подумала Летиция.
Последняя версия была особенно неприятной, а потому казалась наиболее подходящей; по ней выходило, что это не Белый Лис прятался от людей, а людей от него защищали.
Вторая странность - манеры. Он представился пришельцем из далёкой страны, из другого времени, однако уж слишком быстро освоился в Сити. Говорил практически без акцента, хотя и немного странно; периодически забывал стилизовать речь, набивая её дурацкими "о, прекрасная" и "ах, как досадно", и тогда начинал походить на вчерашнего школяра, любителя розыгрышей и маскарадов. Наконец, Белый постоянно акцентировал внимание на своей механофобии, но в общем и целом вовсе не боялся механизмов. И даже больше - искренне интересовался ими, прямо как человек, по растерянности пропустивший десяток-другой лет, версий телефонов и моделей автомашин.
Третья странность... Белый Лис практически не врал.
Уж это-то Летиция могла сказать наверняка - любой более-менее опытный мастер Складных Речей раскалывает лжецов с пятой-шестой реплики, ориентируясь по ритму дыхания и порядку слов в предложении, по интонациям, даже по непроизвольным паузам в речи. А там, где не хватало объективных признаков, включалось чутьё.
"Я был великим волшебником - последним хозяином, а позже и пленником "Книги многих чудес"; когда-то моё имя гремело повсюду, даже в западных землях и далеко на севере. Ныне же я лишь скромный странник, которого ветер перемен прибил к твоему порогу", - сказал Белый при первой встрече.
Летиция не сомневалась, что это была правда. Хотя, разумеется, он что-то недоговаривал, причём по-крупному. Упоминание об Императорских садах, о главенствовании над демонами, даже о том неудачном свидании с "увядшим лотосом" - всё было фрагментами головоломки, которую пока не получалось сложить.
Некоторые детали откровенно пугали. Например, то, что Белый Лис был заточён внутри фолианта - и то, что в последний раз его туда засунул не кто иной, как Книжник.
- Ты смотришь на меня, как на врага, о прекрасная, - сам того не ведая, вмешался Белый в мысленное детективное расследование.
Летиция только вздохнула и призналась:
- Я сейчас смотрю на тебя, как на нелинейное уравнение с параметром. Штука красивая, интересная, но как к ней подступиться - бес знает, у меня гуманитарное образование.
- Это оскорбление, угроза? - осторожно поинтересовался он.
- Это комплимент, даже комплиментище, - ласково ответила Летиция. - Иными словами, ты прекрасен и непостижим.
Белый Лис, кажется, был польщён. А у неё мысли опять свернули в сыщицкую колею.
...И вот теперь - дурацкая путаница с напитками, открывшая новую странность.
Белый, когда только появился, предложил обсудить дела за пиалой чая. Звучало это так, словно подобный способ вести дела - самый естественный, естественнее не придумаешь. А сейчас выходило, что он и приличного чая-то никогда не пил, иначе даже из вежливости не стал бы нахваливать ту бурду...
"Значит, в чайных церемониях он не участвовал. Или участвовал так давно, что успел вкус позабыть. Но знал, что благородным людям положено обсуждать дела за пиалой чая... Может, он кому-то подражал? Может, тому, кто запихнул его в книгу? Мне не хватает образования в области мистики и сверхъестественного, а Книжник, как назло, свалил, - размышляла Летиция. - Дорогая вселенная, ты мне изрядно задолжала за годы невезения, и я никогда не жаловалась. Будь другом, пошли хорошего консультанта, а? Можно по бартеру".