Тихая Война - Макоули Пол. Страница 3

Сперва Кэш доставлял грузы в отдаленные лагеря Аварийно–ремонтных корпусов к востоку от Великих озер на толстобрюхих «Тапирах-Л 4». Но его скоро повысили в чине и приписали к 114-й эскадрилье, посадив за штурвал скоростного смертоносного боевого «Раптора». Третья дивизия генерала Арвама Пейшоту проводила кампанию по зачистке бандитских поселений среди руин бывшего Чикаго, и Кэш отличился в череде миссий, оказывая поддержку с воздуха. Бандиты были хорошо организованы и в высшей степени дисциплинированны, но, как правило, плохо вооружены. Все же один раз Кэш попал в опасную ситуацию: по его машине выпустили перепрограммированную высокоточную управляемую ракету, и ему пришлось выполнять маневры уклонения до тех пор, пока боевой искусственный интеллект не взломал маленький, но мощный мозг ракеты, которая тут же взорвалась в воздухе.

Затем его перевели на большую базу возле Сантьяго. В период Холодной войны между Великой Бразилией и Тихоокеанским сообществом, в момент, когда казалось, будто вот–вот разразится война за обладание Гавайскими островами, Кэш осуществлял дальние патрульные вылеты над Тихим океаном с целью перехвата противника. По окончании Холодной войны юношу отобрали в школу пилотов–испытателей, где он работал над новым поколением «Ягуаров–призраков» — истребителей класса «земля–орбита». Не самолет, а мечта, когда он оказывался на орбите, и сущий кошмар в момент входа в атмосферу. Программу закрыли после того, как три из восьми прототипов разбились и сгорели из–за того, что во время снижения двигатели включались произвольно или, наоборот, зажигание не срабатывало вовсе, а еще два вспыхнули из–за недостатков легкосплавных тепловых щитов с алмазным покрытием.

Для Кэша, однако, шесть месяцев тестирования показались просто сказкой: ему нравилось наблюдать за тем, как под ним изгибается горизонт, как темнеет небо, а затем, когда он стрелой покидал атмосферу, появлялись звезды, нравилось испытывать ощущение безграничности и безмятежности, когда кажется, будто ты паришь над Землей, хотя на самом деле несешься со скоростью тысячи километров в час. Оттуда, сверху, нельзя было разглядеть чудовищные раны, оставленные индустриальной эпохой, антропогенными изменениями климата и Переворотом. Мертвые зоны в океанах, затопленные прибрежные территории на каждом континенте, пустыни на месте вырубленных лесов в районах Амазонской низменности и Африки, обширные выжженные пустыни Северной Америки, разрушенные города… Все это терялось на сияющем фоне бесконечно прекрасной голубой планеты. Кэша нельзя было назвать сильно верующим, но, попав на орбиту, он впервые понял, о чем говорили экопроповедники, когда называли Землю единым живым организмом.

После фиаско с «Ягуарами» Кэш снова вошел в состав боевого подразделения, но отныне все его мысли были об испытательных полетах и космосе. Он охотился за информацией о новом типе орбитального самолета, когда к нему обратились из офиса генерала Арвама Пейшоту. Командующий помнил пилота по чикагской кампании. Стоило Кэшу получить предложение поучаствовать в программе испытаний, он не раздумывая согласился.

Так что он отправился на Луну, откуда Земля казалась еще более прекрасной, — одинокая бело–голубая жемчужина, парящая в черноте небес над лунными пустошами. Сто пятьдесят лет назад часть богатейших, умнейших и наиболее влиятельных людей Земли профинансировала строительство Афины — города под куполом к востоку от кратера Архимед на границе Моря Дождей — и иммигрировала туда, спасаясь от разрушений и беспорядков, вызванных климатическими изменениями и десятками мелких военных конфликтов за дефицитные ресурсы. В карьерах из лунного реголита добывали гелий-3. Обширную территорию занимало производство солнцезащитных зеркал, которые затем выводили на орбиту в точке Лагранжа L1 между Землей и Луной. Гелий-3 использовался в термоядерных реакторах, а за счет целой армии зеркал оказалось возможным снизить объем солнечной радиации и стабилизировать земной климат в бурную эпоху Переворота, когда неконтролируемое глобальное потепление, вызванное выбросом значительного количества метана, содержащегося в клатратах антарктического льда, грозило привести к массовому вымиранию по всему земному шару. Международные команды до сих пор поддерживали зеркала в эксплуатационном состоянии на орбите. Требовалось еще по меньшей мере сто лет, прежде чем негативные последствия Переворота и глобального потепления сойдут на нет.

Когда стало очевидно, что новые, возникшие после Переворота транснациональные государства намерены захватить контроль над выработками и закрыть все остальные предприятия на Луне, отряды строителей и команды ученых, их семьи, а также частные лица со своими родными и наемными рабочими бежали на Марс, спутники Юпитера и Сатурна. Великая Бразилия заявила о своих правах на покинутые земли, и вскоре там разместились новые колонисты из семьи Пейшоту — самые ярые агитаторы за развертывание космической программы. Построив небольшую флотилию кораблей дальнего следования, они установили связи и торговые маршруты с городами и поселениями в системах Юпитера и Сатурна, а их опытные разработчики создали самые разнообразные технологические новинки, включая прототип боевого орбитального самолета.

Сразу после высадки с шаттла Кэша в компании остальных волонтеров программы испытаний отвели в комнату для брифинга, где генерал Арвам Пейшоту рассказал им о характеристиках новой машины — однопилотника J-2. Это была та еще штучка. Управляемая ракета, оборудованная новейшим термоядерным двигателем, в котором для катализа цепной реакции синтеза в микрокаплях дейтерия и трития использовались антипротоны и который являлся самым мощным из существующих на тот момент. На носу J-2 располагалась кабина с системой жизнеобеспечения, размером со скафандр. Специально для полетов в атмосфере крылья J-2 укоротили. Самолет был оснащен рентгеновским лазером с импульсной накачкой, барабаном с однозарядными лазерами, рельсовой мини–пушкой, стреляющей стреловидными снарядами с обедненным ураном, несколькими неядерными боеголовками и маневренными ракетами — выпущенные из массивной пушки, они наносили любой возможный ущерб после столкновения с целью. Система управления полетом J-2, используя радиолокаторы дальнего действия и бокового обзора, GPS и топографические карты с точностью изображения до десяти сантиметров, могла облететь Луну на средней высоте в сто метров, а затем повторить полет по точно такой же траектории. Самолет движется настолько быстро, пояснял генерал Пейшоту, что в боевой обстановке от пилота требуется нечеловеческая реакция.

Командующий был мощного телосложения, с грубыми чертами лица. Седые волосы, доходившие ему до плеч, он всегда зачесывал назад, чтобы они не падали на его рябоватое лицо. Говорил он без всякого официоза, как с членами семьи, и при этом устанавливал зрительный контакт со всеми в помещении. Когда взгляд его остановился на Кэше, молодого пилота охватили гордость и энтузиазм.

— Вы уже самые способные пилоты в войсках ПВО, — продолжал генерал Пейшоту. — Ни на Земле, ни на Луне нет никого лучше вас. Однако есть способ еще больше усовершенствовать ваши навыки. Я не слишком разбираюсь в технических деталях, но считаю, вы должны понимать: то, что от вас требуют — абсолютно справедливо. Поэтому на несколько минут передаю вас в руки доктора Шри Хон–Оуэн, которая расскажет вам о предстоящей процедуре.

Позже один из пилотов, Луис Шуарес, семья которого была связана с медициной, назвал Шри Хон–Оуэн бездушным гением, чья карьера взмыла до высот под покровительством экопроповедника семьи Пейшоту. Шуарес рассказывал, что Шри Хон–Оуэн изобрела совершенно новую систему фотосинтеза, создала множество видов вакуумных организмов, разработала различные способы продления жизни, которыми Пейшоту с радостью пользовались, и много чего еще. Однако на брифинге она не произвела на Кэша особого впечатления. Строгая, неделикатная, одетая, как и все на базе, в синий комбинезон, Шри Хон–Оуэн выглядела вполне прозаично: ее возраст невозможно было определить, бритый череп блестел на свету, а такой бледной кожи Кэшу еще не доводилось видеть. Она говорила очень быстро, обращаясь больше к контрольным перечням, диаграммам и видео, которые создавала в пространстве, чем к сидящим в зале. На вопросы женщина отвечала резко и агрессивно, как будто пилоты поголовно были идиотами, неспособными понять даже самые простые вещи.