Тихая Война - Макоули Пол. Страница 84

Он связался с ИИ, отвечающим за социальные службы, и тот мгновенно признал в нем Кена Шинтаро, двадцати двух лет, родом из Радужного Моста на Каллисто, сейчас путешествующего в системе Сатурна. Многие молодые дальние по достижении совершеннолетия в пятнадцать лет отправлялись на год или два странствовать. Они курсировали автостопом от одного спутника к другому: согласно обычаю, любой корабль обязан был принять по меньшей мере одного пассажира. Молодежь выполняла всякую черную работу, смотрела разные города, знакомилась с новыми культурами. Большинство путешественников возвращались домой, но некоторые селились на новых местах. Были и те, кто продолжал кочевать. С личностью Кена Шинтаро проблем не возникло: несколько лет назад в сеть системы Юпитера запустили демона, создавшего серию несуществующих личностей, которые дожидались своего часа, словно одежда в шкафу. Любой человек или ИИ мог получить доступ к медицинской и генетической карте Кена Шинтаро, информации об образовании и опыте работы, к его ничем не примечательному уровню кармы. Кто угодно мог ознакомиться с его биографией, склеенной из фрагментов десятков тысяч других историй настоящих жителей Внешней системы. Эта нереальная жизнь оказалась подлинной до последнего факта. Все биометрические данные — генные маркеры, отпечатки пальцев, рисунок радужной оболочки глаза — были его собственными и в то же время идентичными всем личностям–призракам, запущенным в сеть.

Кену Шинтаро выделили заем на ежедневные нужды, однокомнатную квартиру в старом квартале рядом с промышленной зоной и предложили выбрать один из нескольких видов неквалифицированных работ. Он, не думая, взялся за первый по списку, на подземной ферме, а затем вселился в крохотную квартирку. Там он скинул с себя пропахший потом облегающий костюм, надел маску и долго стоял под мощными струями воды, которые тут же исчезали в решетке на полу. Нечто подобное он пробовал на Луне, но здесь, при более низкой гравитации, вода вела себя совершенно иначе — она липла к его коже, словно густой гель.

После душа он побрил лицо, которое ему сделали, — лицо Кена Шинтаро. Оно было круглее, чем у его братьев, нос — более широкий и плоский, кожа — землистая, на голове — копна светлых волос. Неизменными остались лишь глаза да зубы. Он провел языком по столь знакомому рельефу клыков и резцов, затем прошелся по комнате, опробовал тонкий жесткий матрас в спальной нише, разложил и тут же сложил столик. Всеми силами он убеждал себя в том, что предметы, окружающие его, реальны, что раскинувшийся перед ним город реален. Всю жизнь его готовили к этой миссии, и вот он оказался здесь — мир был знакомым и чужим одновременно. Пришла пора приниматься за работу.

Из списка самых обыденных сообщений он выбрал одно, подтверждающее его своевременное прибытие, и отправил на тайную учетную запись, которую проверяли агенты разведки из посольства в Камелоте на Мимасе. Его ждало точно такое же невинное послание — небольшое видео с плещущимися в бассейне детьми. Спексы извлекли из сообщения и расшифровали скрытый текст. Кену поручили новую второразрядную миссию: установить местоположение и по возможности способствовать эвакуации двух человек, которых похитили люди Марисы Басси. Предположительно заложников держали в окрестностях Парижа. Кен сохранил их описание в памяти и удалил все следы сообщения.

Помимо создания несуществующих личностей запущенный в сеть демон также открыл под разными именами несколько счетов, с которых можно было снять деньги или получить кредиты репутации. Воспользовавшись одним из них, юноша купил все необходимое: самые обычные химические вещества и оборудование, которое многие парижане использовали для варки пива и приготовления домашнего вина. Бродильный чан с закваской он установил в неиспользуемом входном туннеле, ввел в смесь обыкновенные дрожжи, а через три дня, когда смесь загустела, вернулся и добавил микроточки с бактериофагами, которые были спрятаны у него под ногтями. Дрожжевые клетки после заражения вирусом превратились в химические лаборатории. В результате обмена веществ одна культура давала мочевину и простую, но очень мощную взрывчатку. Две другие выводили частицы вируса, а четвертая производила обыкновенное вино. Кен сублимировал две разновидности вируса, из пластиковой взрывчатки изготовил маленькие мощные бомбы, которые затем спрятал в специально подготовленных местах в различных частях города. Вино юноша разлил по бутылкам и выставил на полке в комнате на случай, если кто–то начнет интересоваться, для чего он купил бродильный аппарат. В конце он тщательно отчистил и стерилизовал чаны, а потом упаковал их.

На всё ему потребовалась неделя напряженной работы, ведь Кен Шинтаро должен был через день являться на подземную ферму и проводить там по шесть часов. На отдых времени не оставалось: сроки стояли жесткие — к моменту появления в системе Сатурна «Лесного Цветка», который уже покинул Землю, миссию надлежало завершить.

На следующий день после прибытия в Париж юноша загрузил в городскую сеть несколько демонов, и теперь они давали о себе знать. На бирже, где горожане торговали изделиями и кармой, уже несколько раз произошел обвал. С определенной периодичностью скорость в сети падала до черепашьей: демоны забирали трафик на масштабные и совершенно бесполезные расчеты. Начались перебои в подаче электроэнергии: иногда свет отключался на некоторое время, а как–то раз районы попеременно сидели без света чуть ли не целый день.

Жители наконец сообразили, что на город напали. Мэр призвал всех сохранять спокойствие и бдительность. Кена Шинтаро, как и всех остальных недавно прибывших в город, допросили полицейские, но его легенда была безупречна — не подкопаешься.

Кен Шинтаро полюбил прогуливаться по городу. Он заглядывал в жилые дома и общественные здания, околачивался в парке рядом с территорией, где жила Авернус и ее команда. Несколько раз он даже видел гения генетики, а однажды ему удалось попасть внутрь, когда он вызвался помочь разгружать поддоны с провиантом. После Кен стал прохаживаться мимо жилища Авернус каждый день. Кроме того, он регулярно выбирался за пределы города: бывал на фермах вакуумных организмов, наблюдал за тем, как приземляются и отправляются в путь корабли в космопорте, посетил несколько убежищ, находящихся на расстоянии одного дня пути от Парижа, и часто оставался там на ночевку, прежде чем вернуться обратно.

Странствующая молодежь дальних постоянно собиралась в определенных местах — нескольких барах, кафе и саунах. Там они делились своими историями, информацией о вакансиях и бесплатных полетах, сплетничали. Однако Кен Шинтаро держался особняком. Приветливый, но отстраненный, он производил впечатление тихого, прилежного, серьезного человека. Он усердно работал на ферме и тщательно выполнял свои обязанности квартиранта, помогая убирать и поддерживать в порядке здание, что полагалось делать всем жителям дома.

Именно так он познакомился с Зи Лей. Хотя в первую встречу Кен почти не обратил на девушку внимания. Они оба оказались в команде из шестерых человек, которая должна была заменить пылеуловители в системе вентиляции в центральной части здания. Для этого требовалось, предварительно надев маску и комбинезон с капюшоном, извлечь контейнеры в основании шахты циклонного пылеуловителя, вычистить комья пыли в сумки для компоста и вернуть контейнеры обратно, а затем пропылесосить рабочее место. Закончив с делами, Кен Шинтаро присоединился к остальным за чашкой чая, послушал немного, как они судачат, а затем извинился и ушел к себе. По прошествии двух дней он снова столкнулся с Зи Лей, на этот раз на «Постоянных дебатах в поддержку мира».

Все началось так: небольшая группа горожан организовала самый обыкновенный общественный форум, где каждый мог выступить с критикой и протестами против вычурных речей Марисы Басси в поддержку войны, а также предложить альтернативу его политическому курсу. С тех пор работа форума не прекращалась: он функционировал двадцать четыре часа семь дней в неделю. Взойти на помост и высказаться мог каждый, хотя речь длилась ровно столько, сколько публика считала нужным. Относительная тишина в зале означала, что присутствующие одобряют идеи спикера. Большую часть времени, однако, аудитория не обращала на выступающих никакого внимания: люди сбивались в группки, спорили, раздавали принесенную из дома еду и самиздатовские памфлеты (в Париже заново изобрели типографский станок, газеты и книги) или просто выпадали из реальности в виртуальную нирвану. Если же речь оратора не находила отклика у публики, то раздавались смешки и редкие хлопки — сперва среди тех, кто по–настоящему вслушивался в слова спикера, а затем подключались и остальные, кто до этой минуты совершенно не следил за происходящим.