Крысиная башня 2 (СИ) - Дартс Павел. Страница 30

Самое ничего было, когда случилась эта быстротечная эпидемия. Тогда в доме все просто заперлись, и «сидели на запасах». И пересидели. Слава богу — пронесло, в доме никто не заболел. Но воду ограничили, и больше месяца она не мылась совсем, только обтиралась одеколоном. До сих пор тошнит от воспоминания об этом запахе, бррр!.. Но хоть Костя был постоянно дома; и они занимались сексом по три раза в день, бывало! И ещё пили, и болтали о прошлом; и о прекрасном будущем, «когда всё закончится». Правда, когда Костя напивался, он становился вот таким же; и нёс ту же чушь про хуцпу и мордехаев, но она привыкла. Хоть дома был кто-то. Домашних животных она не любила, Костину кошку просто терпела.

Потом эпидемия как-то вдруг кончилась, и Костя снова стал «ездить на работу» и «вести дела».

Конечно, она представляла, что из себя представляет нынешняя «деловая жизнь»; но её это ни в коей мере не касалось. Она свои функции выполняла: быть «витриной», быть желанной; давать по первому требованию, причём давать искустно и артистически; качественно делать минет; изредка — поддерживать разговор. Готовить и убирать?? — да вы с ума сошли! Не по статусу. Да она и не умеет. Собственно от неё и не требовалось — всё делала жена этого, Фёдора. А она тут. Нет, конечно жутко скучно! — Костя уезжал на целый день на работу, а ты тут одна как дура! Ни поговорить ни с кем. Эти, соседи в доме — тупари и хамы. И бабы их такие же. Только и следят, чтобы их мужика никто не увёл. И вообще Костя велел никуда не выходить — он её потом выкупать не намерен, так что… она и не выходила. Как дура целый день дома — только фильмы по компьютеру, благо генератор в доме был, один на всех. И журналы. И макияж. И уход за собой — приходилось обходиться без косметички! И даже горячая ванна не каждый день, а раз в неделю — и ещё жди, пока эти дармоеды воды натаскают и нагреют! Потом в этой воде они сами мылись, фи… Но хоть как-то! Когда ещё «выходили в свет» она общалась с девочками с того, с модельного времени — не все и так-то устроились! Кое кто — страшно сказать! — были вынуждены торговать собой, как какие-то прошмандовки! Нет, она не такая; и с Костей ей, можно сказать, повезло; но что же это теперь будет??

— Блин, голяк… — Толик был чудовищно разочарован. Визит в берлогу к Пагару совершенно не дал информации где бы могла находиться Элеонора. Олег, собственно, другого и не ждал.

Просмотр бумаг Пагара, беглый просмотр файлов на его ноутбуке, который тоже, конечно, «конфисковали», не давал ничего. А «поганец» всё так же безучастно сидел в углу и бормотал всякую чушь…

Даже в материальном плане этот визит дал во много раз меньше, чем шмон по заначкам Хусаинова-«цыгана»: создавалось впечатление, что Пагар, можно сказать, «жил с колёс»: тратил на этот вот «уровень жизни» всё, что зарабатывал.

Оно и понятно! — Олег осмотрелся ещё раз, — Всё это, весь этот «комфорт»: тепло, еда, электричество, — по нынешним временам стоили очень неслабо. Девка ещё эта! — на её хотелки, небось тоже уходило немало. Изысканная кормёжка и всё такое. Ишь ногти какие…

Конечно, кое-что нашлось: автомат, и не какой-то, а немецкий девятимиллиметровый Хеклер-Кох с запасными магазинами; как у ГСГ-9; и цинк патронов к нему — очень удачно, те же 9Х19, что и к Олегову люгеру — теперь на сто лет хватит, если у соседей выторговать…

«Соседей», кстати, прослышавших о таком вот неудачном возвращении одного из сожителей по дому, одного за другим в аппартаменты Пагара набилось аж шесть человек, разного возраста и степени вооружённости: кто с АК, а кто и с помповым дробовиком. Олег было даже напрягся — а не решат ли они отбить своего жильца? Но мельком пообщавшись — а каждый спешил перекинуться хотя б словом с вновьприбывшими и попытаться заговорить с Пагаром, — он сделал вывод, что этого опасаться не стоит: отношения тут, в этом Доме, строились совсем не так, как в Крысиной Башне. Если в Башне все чувствовали себя одним «гарнизоном», и были готовы порвать любого чужака за любой вред, причинённый обитателю Башни, будь то вольнонаёмный пеон или собака; то тут это был в полном смысле «кондоминиум» — «товарищество собственников», и не более; не объединённых ни единой идеей, ни единым руководством, ни особыми взаимными обязательствами.

Он трёх-пяти гопов они отобьются — но как они от серьёзного наезда спасутся? — вопрос! — подумал, глядя на галдящих соседей Пагара Олег, — Впрочем, это не наше дело.

Без всяких возражений они «отдавали» своего теперь безответного соседа, сокрушаясь лишь о том, что теперь придётся больше скидываться на общие нужды. Что Анжелика останется и будет по-прежнему как-то пользоваться «общими благами» никто и не подумал — как бы само собой разумелось, что моделька есть приложение к Пагару, и коль скоро у него такой залёт, то и ей тут, конечно, делать больше нечего.

Олег смотрел, переглядываясь с Толиком, и удивлялся: вот ведь, пришли какие-то чужаки, привели под стволом соседа — а они даже не предполагают, что соседа, раз уж он здесь, можно бы ведь и не выдавать! Их вон сколько — а нас всего четверо. Впрочем, они не знают ещё, чего мы, четверо стоим… хотя, наверное, предполагают. Но попробовал бы к нам в Башню кто-то под стволом привести хоть сколько и хоть где накосячившего члена «крысиной стаи», да хоть Крота или Мишу! — неужели стали бы оговаривать «условия что брать из вещей, а что не брать»?.. Да порвали бы на британский флаг! — и как звать не спросили бы! И уже потом бы разбирались с самим накосячившим.

А эти только и озабочены своей выгодой — ишь, один «вспомнил», что «занимал Косте полста талеров», и «хорошо бы сейчас рассчитаться!»

За ним начали, поглядывая на безответного Погара, «вспоминать» и другие, — кто-то уже и за газовый обогреватель уцепился, кто-то глаз на чугунную печку положил, на консервы… соседи! А эта кукла только сидит и хлопает глазами — а ей бы самое время идти куда и вскрывать вены. Или вешаться, — чего уж там сейчас у бывших содержанок принято?..

Впрочем, содержанка она и была содержанкой по самой своей натуре, — пока Олег препирался с соседями за каждый найденный в комнатах «ништяк», Анжелика, с покрасневшим от волнения лицом и наскоро промакнутыми носовым платком глазами, придвинулась к Толику, присевшему рядом с ней на тот же диванчик и наблюдавшим «за всем этим цирком» и, недолго думая, взяла его руку и положила себе на бедро…

Толик на это отреагировал вполне спокойно — как будто он этого и ожидал. Тиснул её за колено так, что та чуть не вскрикнула, ухмыльнулся, окинул ещё раз взглядом её «экстерьер» — та тут же профессионально-модельно изогнулась, оскалила в заученной улыбке белейшие зубы, выгнулась в талии, выпятив грудь — словом, приняла ту позу, что у подобных «дам полусвета» считается неотразимой. Вжикнула молнией курточки спортивного костюма, выпуская на волю высокую грудь под тонким свитерочком. Облизала, чтоб блестели, губы, — и снова заученно оскалилась. «Товар сам себя продаёт» — ухмыльнулся Толик, — «Прямо при своём прошлом владельце!»

Впрочем, Пагар был совершенно безучастен к происходящему.

— …Да забирайте, чёрт вас побери! — услышал он раздражённый голос брата, — Но тогда двенадцать пачек патронов — наши! Да, и магазины к нему. Но патроны — наши! И вообще — нам некогда! Вы, граждане, не по понятиям!

— Как не по понятиям, что вы тут говорите!! — возмутилось сразу несколько, — Всё как полагается: жилец съезжает — долги закрываются.

— Да он нам столько должен теперь за своё кидалово, что ему теперь до конца жизни не рассчитаться!

— А это нас не касается! По понятиям, если он жил не один, а «в Доме» — на «внешние долги» уходит половина имущества, половина остаётся в Доме! — спорил, горячась, один из соседей, явно бывший законник; — И потому давайте делать расклад: кому и сколько. Я вот, например, претендую на …

«— Как стервятники, честное слово!» — брезгливо глядел на спор Олег, — «Труп остыть не успел; да что там остыть, — тушка ещё ходит и что-то даже мекает, — а его уже поделили! Козлы. Рискнул бы к нам кто вот так вот прийти и «по понятиям» на что-то поретендовать!.».