Титус Кроу - Ламли Брайан. Страница 24

Все выглядело так, словно наш гость был одет в просторный черный плащ с высоким воротом. И на голове у него тоже что-то было нахлобучено — возможно, этим и объяснялось странное, приглушенное звучание его голоса. Однако я не заметил белого пятна, хоть сколько-нибудь напоминавшего лицо, поверх аморфного тела. Мое сознание, успевшее свободно побродить в иных сферах, теперь было на грани срыва. Мне припомнились безумные высказывания Абдула Альхазреда в «Некрономиконе» — в изложении Иоахима Фири: «… Из разложения возникает жуткая жизнь, и тусклые копатели Земли своими стараниями лепят ее и чудовищно раздувают, дабы обитать в ней…»

Я торопливо овладел своим блуждающим сознанием.

Существо, сидевшее на стуле — и некогда бывшее человеком, — начало отвечать на мой вопрос. Оно рассказывало о том, что с ним происходило с того момента, когда хтонийцы захватили его, что они с ним творили и что они сделают со мной и Кроу, если мы откажемся выполнить их приказ.

— Они… ик… — снова заклокотал сдавленный голос. — Они разрушили мое тело — но сохранили живым мое сознание! Они поместили мое сознание в живую оболочку, изготовленную Ими: бесформенную массу слизи, однако снабженную венами и… ик… капиллярами… и чем-то наподобие сердца… Всем тем, что нужно для поддержания жизни человеческого разума! Не спрашивайте меня, как Они это сделали… ик-ик… Но у них есть многовековой опыт.

— Продолжай, — поторопил Кроу нашего странного гостя, внутри которого обитало сознание Уэнди-Смита. — А зачем они стали поддерживать жизнь твоего разума?

— Чтобы Они могли… ик… его доить. Высасывать все познания. Я был известен как человек ученый, просвещенный, господа. Я… ик-ик… имел знания о многом. И этих знаний Они желали. И для Них мои знания были доступны. Им не было нужды… внедряться в сновидения, чтобы получить желаемое.

— Знания? — вмешался я, чувствуя себя чуть более уверенно. — Какие знания? Что они хотели узнать?

— …ик… Координаты мест… Координаты рудников, копей… в особенности — бездействующих, заброшенных. Вроде тех, какие есть в Хардене и Гритэме. Еще их интересовали проекты, связанные с бурением почвы — вроде тех, что были начаты на пустошах в Йоркшире и в Северном море, где были начаты поиски газа и нефти. Подробности о населении крупных и малых городов… ик… и научный прогресс в области атомной энергии, и…

— В области атомной энергии? — вмешался Кроу. — При чем тут атомная энергия? И еще, кстати: разработки в Хардене закрылись только после вашего… исчезновения. И в ваше время нефть в Северном море не добывали, и никакого проекта по началу добычи газа на пустошах в Йоркшире не существовало. Вы лжете!

— Нет, нет… ик! Я упоминаю об этих моментах потому, что они являются современными отражениями тех подробностей, которые Их интересовали в то время. О современных разработках я узнал из Их сознания. Они постоянно поддерживают контакт. Даже прямо сейчас…

— А как насчет атомной энергетики? — не отступался Кроу. Похоже, пока что ответ Уэнди-Смита на первую часть вопроса его удовлетворил.

— На это у меня ответа нет. Я только… ик!.. знаю, что Их интересует… а не почему. За годы Они вытащили все из моего сознания. Все, что мне известно, все. Теперь у меня нет ничего… ик!.. Их интересует… и это конец. Слава Богу!

Страшное темное пятно, сидевшее на стуле, умолкло и раскачивалось из стороны в сторону сильнее.

— А теперь мне… пора…

— Пора? Но куда? — пробормотал я. — Обратно… к Ним?

— Нет… ик-ик-ик… не к Ним. Все это… ик… кончено. Я это чувствую. И Они гневаются. Я сказал слишком много. Еще несколько минут, и я буду… ик… свободен!

Ужасный черный силуэт медленно поднялся на ноги, сильно накренился вбок, оступился и еле сумел сохранить равновесие.

Титус Кроу испуганно встал со стула.

— Погодите, вы можете нам помочь! Вы должны знать, чего они боятся. Нам нужно об этом узнать. Нам нужно оружие против них!

— Ик, ик, ик… нет времени… Они перестали управлять… этим телом! Протоплазма… ик, ик, иииккк… распадается. Простите… Кроу… иииккк… аааах… Простите.

Черное существо начало морщиться, сжиматься. Во все стороны от него исходили волны чудовищного зловония. Тень качалась из стороны в сторону, делала шаг и оступалась, расплывалась снизу и становилась все тоньше сверху — таяла, будто сосулька в пламени паяльной лампы.

— Атомная энергетика… да! Иииккк, ургххх, аааххх-аааххх! Наверное… вы… ик!.. правы! Людвиг Принн об… иииккк-ууугххх… Азатоте!

Вонь стала невыносимой. Клубы черного пара буквально сочились из раскачивающейся и тающей фигуры, стоящей в проеме открытой двери. Я последовал примеру Кроу и закрыл носовым платком нос и рот. Последними словами призрака Уэнди-Смита — перед тем, как он истаял почти окончательно и растекся по половицам, — были такие:

— Да, Кроу… гларгххх, аргххх, ургххх:… прочтите «Тайны червя» Принна!

Еще пара мгновений — и на полу осталось только расползающееся пятно… но… помоги мне, Господи! — посередине этого пятна остался комок слизи весьма узнаваемой формы!

Человеческий мозг в чужеродном, протоплазматическом теле!

Я остолбенел — вынужден в этом признаться, а вот Кроу начал действовать. Керосиновая лампа уже горела на полную мощь, каюта была залита светом, и до меня наконец начал доходить смысл приказов друга:

— Выходи, де Мариньи! Бегом на трап! Эта вонь наверняка ядовита!

С этими словами он меня наполовину вытолкал, наполовину выволок через порог. И меня стошнило. Жутко стошнило за борт. Было полное впечатление, что река то ли чавкает, то ли смеется надо мной.

Кроу, как ни подействовали на него все кошмарные события прошедшего часа, довольно быстро овладел собой. Я услышал, как хлопают створки открываемых нараспашку окон, услышал сдавленный кашель Кроу, передвигавшегося в отравленном зловонием плавучем доме, услышал его шаги и тяжелое дыхание, когда он наконец выскочил на палубу, перебежал к другому борту и швырнул в реку что-то, что издало громкий шлепающий звук.

Когда тошнота отступила, я расслышал, как Кроу льет воду и драит пол в каюте. Я поблагодарил свои счастливые звезды за то, что в свое время не постелил в каютах ковры! Подул свежий ветер и помог прогнать с «Морехода» ядовитое зловоние нашего недавнего гостя. Когда я смог выпрямиться и удержаться на ногах, мне стало ясно, что вскоре в моем плавучем доме все станет, как было.

Незадолго до полуночи, когда Кроу вышел на палубу в рубашке, с закатанными до локтя рукавами, на дороге, идущей вдоль берега, прямо напротив нашего трапа, остановилось такси. Из машины вышел пассажир с большим портфелем. Водитель вытащил из багажника его увесистый чемодан.

Когда пассажир расплачивался, я отчетливо расслышал его голос:

— Большое вам спасибо. Они дома, как я вижу, так что ждать вам не придется.

В этом возвышенном, горделивом голосе я различил едва заметный североамериканский акцент. Кроу удивленно нахмурился. Второй за этот вечер гость неуверенно зашагал по доскам трапа. Такси уехало в ночную тьму.

— Здравствуйте, — шагая по трапу, поприветствовал нас гость. — Мистер Титус Кроу, полагаю, и мистер Анри-Лоран де Мариньи?

Свет озарил нашего посетителя, и я разглядел пожилого джентльмена, седина которого чудесно сочеталась с умным лицом, бровями вразлет и широкопоставленными, пытливыми глазами. Я отметил для себя, что одет он в самом консервативном американском стиле.

— Вы застали нас не в самое удачное время, сэр, — произнес Кроу, осторожно протянув руку для приветствия.

— А-а-а, ну конечно, — улыбнулся незнакомец. — Пожалуйста, извините меня. Мы никогда с вами не встречались лично, хотя многократно переписывались!

На миг мой друг нахмурился еще сильнее, но вдруг в его глазах вспыхнули искорки узнавания. Он ахнул и крепче сжал руку гостя.