Опыт предпринимателя - Довгань Владимир. Страница 27

Очень быстро я убедился, что с рекламной раскруткой в электронных СМИ надо поторопиться. Стоимость минуты эфира в то время даже на первом канале была небольшая – около тысячи долларов. Но стоило вступить в игру крупным западным компаниям – «Нестле», «Кока-Кола», «Проктор энд Гэмбл» и другим, как цены тут же удвоились. Реклама дорожала быстрее любого другого продукта. В нее можно и нужно вкладывать деньги сегодня, сейчас, иначе затраты возрастут неимоверно. И я не ошибся: к двухтысячному году стоимость минуты эфира увеличилась в тридцать раз, и это далеко не предел!

Тот же Валерий Матвейчук свел меня с Николаем Русановым, кинорежиссером, переключившимся на телевизионную рекламу. Хорошо помню знакомство, которое переросло в сотрудничество и дружбу на многие годы.

В Москву мы приехали поздно вечером, уже было темно. Стояла мерзкая зимняя погода, шел снег с дождем. Долго не могли найти нужный дом. А потом словно солнце засияло! Уже через несколько минут у меня возникло ощущение, что я знаю Николая давным-давно. Общаться с ним было очень легко.

Он предложил мне посмотреть свои работы и включил видавший виды видеомагнитофон, большую редкость по тем временам. Честно говоря, я тогда еще не мог профессионально оценить его ролики. Это был мой первый шаг к телевидению. Собираясь в Москву, я даже не перелистал ни одной книги по телевизионной рекламе, поскольку этой литературы еще просто не было.

Оставалось полагаться на интуицию. Я чувствовал сердцем, что буду работать с этим человеком. Он воспринимал мои идеи на лету, и это было самым важным для меня качеством.

Мною овладела уверенность, что мы снимем замечательный ролик Так оно и вышло!

В будущем я убедился, что только так и надо подходить к творческим делам, что именно во взаимопонимании скрыта половина успеха. Поэтому я никогда не скрываю, а, наоборот, полностью раскрываю исполнителям свои замыслы. Готовясь к съемкам ролика, я собираю будущих участников процесса, от продюсера и режиссера до осветителя, и подробно рассказываю о нашей компании, излагаю идеи и планы, стараюсь передать мой душевный настрой, страсть к быстрому продвижению нового продукта. И только если вижу, что люди разделяют мои идеи, что они влюбились в продукт и их глаза загорелись, начинаю работать с ними.

Без этого жара и возвышенных чувств не может быть хорошей рекламы. Убедить потребителей способен только искренний человек, раскрывший им свое сердце. Именно это и приносит самый большой успех, дает фантастический результат.

Конечно, сейчас я обсудил бы и профессиональную сторону вопроса, потребовал сценарий, раскадровку, несколько вариантов текста, долго бы над этим размышлял. А тогда я сразу согласовал с Николаем дату съемок. Мы обязались сразу же выплатить аванс и прислать в Москву комплект оборудования и двух специалистов, чтобы показать все это в действии.

Настал долгожданный день. Я представлял, что Николай с по­мощниками поставит камеру и под стук хлопушки с надписью «дубль такой-то» быстренько запечатлеет на пленке превращение картошки в хрустящие чипсы.

На самом деле русановская кухня оказалась намного сложнее. Сначала Николай удивил меня тем, что ролик будет сниматься ночью. Мол, только при искусственном освещении можно создать эффект сияющего солнечного дня. Ага, значит, лампы поставят, подумал я.

И вот я приезжаю на место действия, к кафе на Комсомольской площади, у трех вокзалов, и едва не падаю в обморок: огромное столпотворение! Арендованную торговую точку окружают огромные грузовики с дизель-генераторами, которые громко тарахтят и рычат. Толстенные кабели тянутся от них к машинам освещения с мощными прожекторами на вышках.

Мне на ходу объясняют технологию того времени: телеролики снимают кинокамерами, а затем в Финляндии или Венгрии переводят изображение на видеопленку. Свет режет глаза, словно сварка, искрится во всевозможных отражателях. Приготовлениями занимается масса людей. Шум, гам, работники стараются перекричать шум работающих моторов. Сумасшедшее зрелище! На этом «пятачке» среди ночи действительно наступил яркий, солнечный день.

Снять предстояло следующее: ловкий, расторопный парень-актер играючи жарит чипсы, потом заканчивает работу, закрывает кассу, садится с юной красавицей на мотоцикл и уезжает. За мотоциклом, словно на буксире, тянется название нашей фирмы – «Дока».

Конечно, без проблем не обошлось. Одно приключение случилось почти по Булгакову. Когда наши механики монтировали оборудование, один из них забыл закрыть кран, через который из фритюрницы, разогретой до 180 градусов, потекло на пол кафе горячее растительное масло.

Наверное, на нашего парня подействовала съемочная суета, прожектора, гвалт. Он отвлекся, и никто не заметил его оплошности. Только во втором часу ночи, когда все кафе утонуло в масле, мы сообразили, что произошла катастрофа. Из жаровни вылилось литров 35-40 ее содержимого, и линию запустить невозможно!

Где взять растительное масло в эту глухую пору? У трех вокзалов, как и по всей столице, круглосуточно продавалась только водка, а ночных супермаркетов с полным набором продуктов тогда еще не было. Николай позвал своего самого смышленого парня-москвича. Я дал ему денег, чтобы он срочно с любой переплатой раздобыл это чертово масло, иначе съемки сорвутся!

Он кинулся к машине и уехал, а мы приуныли – все по уши в масле, а линию запустить не можем. Но наш посланец совершил подвиг: меньше чем через час вернулся в кафе, нагруженный тяжелыми канистрами.

Наконец, звучит классическая команда «Мотор!», и ребята довольно быстро снимают сцены, когда артист, изображающий счастливого владельца нашей линии, ловко жонглирует картофелинами, а потом жестом фокусника высыпает готовые чипсы. На эту роль подобрали высокого парня атлетического сложения, с роскошными длинными волосами, который был просто обязан понравиться публике.

Все оказалось именно так, только замечательные волосы специалисты общепита нам потом поставили в вину: реклама, мол, хорошая, но заниматься приготовлением пищи с такой прической не положено.

А потом нужно было снять эпизод с шикарным иностранным мо­тоциклом. Найти эту диковину стоило больших трудов. В конце концов дорогостоящее и редкое транспортное средство нам дала на время милиция, прислав его в сопровождении сотрудника в погонах.

И вот красавец-актер закрывает кассу (камера фиксирует большую денежную выручку), элегантно оседлывает мотоцикл, девушка усаживается сзади...

Для успешного завершения съемок нужно было проехать несколько десятков метров, чтобы волосы этой парочки красиво затрепетали на ветру. Но парень до этого никогда не ездил на мощных импортных мотоциклах. Он крутанул ручку газа так резко, что заморское чудо взревело и поднялось на дыбы. Наездники полетели в одну сторону, а их машина – в другую. К счастью, никто не пострадал.

Однако бедный страж порядка, головой отвечавший за милицейское сокровище, был в отчаянии. Он кричал, что больше никого не подпустит к мотоциклу.

Между тем, ночь была на исходе. Нужно было торопиться. Толпа возбужденных, перепачканных маслом людей упрашивает милиционера разрешить сделать дубль. В ход идут все аргументы, включая деньги. Наконец, он сдается. Артисты лихо, как в первый раз, садятся на мотоцикл и уже потихонечку, на самом малом газу трогаются с места... Ролик снят!

Раннее утро. Съемочная группа, ошалевшая от ночной работы, сворачивает свое хозяйство. Тут появляются хозяева кафе, видят полный разгром и лишаются дара речи. Больше всего их изумили лужи растительного масла. В их глазах читаю немой укор: и зачем только пустили в свое милое заведение этих варваров! Еще раз открываю бумажник, чтобы компенсировать причиненный ущерб и замять назревающий конфликт. Наверное, хозяева потратили не один день, чтобы привести кафе в прежний порядок.

Полный впечатлениями, я вернулся в Тольятти и погрузился в обычные дела. А отснятый материал начал жить своей сложной са­мостоятельной жизнью. Его увезли за границу, проявили, перевели на видеопленку, а потом, уже на родине, монтировали и озвучивали.