Я был нищим — стал богатым. Прочитай, и ты тоже сможешь - Довгань Владимир. Страница 49

На этом примере, дорогой читатель, я хотел показать вам, что не всегда теория и бизнес-план могут обеспечить вам продвижение вперед. Иногда нужно идти на смелые эксперименты, на смелые действия, чтобы главный ваш проект, главное дело жизни развивалось успешно. Иногда нужно потерпеть поражение, заранее просчитав риски, чтобы сохранить в будущем то главное, ради чего ты живешь на земле.

МОЕ ОТКРЫТИЕ АМЕРИКИ

(В качестве отступления от главной темы)

Когда мы запускали в Нью-Йорке наш экспериментальный продукт «HOP-GO», у нас не было ни секунды на отдых, никаких культурных мероприятий, а из развлечений была только обязательная утренняя зарядка, пробежка, купание в океане и те несколько минут, которые мы могли выделить на еду. Все остальное время занимала работа. Но в памяти кроме воспоминаний о нечеловеческих нагрузках и сверхусилиях по продвижению «HOP-GO» остались и чисто житейские наблюдения.

В Нью-Йорке прежде всего изумляет климат. 96 процентов влажности! Совершенно непонятно, как этим можно дышать! Особенно неприятно летом — создается впечатление, будто ты всегда мокрый. Жара и невероятная влажность. Ты просто ощущаешь ее повсюду: влажное постельное белье, влажная одежда, влажное полотенце — будто в тропиках. Нас спасал только постоянно работающий кондиционер. Российскому человеку жить и работать здесь просто невозможно. Идешь по Манхэттену в летний полдень, и кажется, что природа опустила тебе на плечи две гири, да еще и молотком бьет по голове.

Удивляет, конечно, грязь на улицах Нью-Йорка. Казалось бы, финансовая столица мира, деньжищи крутятся просто невероятные — и такая грязь. Если в Манхэттене еще более-менее чисто, то в остальных районах просто беда. Идешь по улице, а под ногами всюду — сигаретные бычки, бумажки, стаканчики от мороженого, банановая кожура и другой мусор — зрелище крайне неприятное.

Мы жили на берегу океана в Бруклине. Этот район мы выбрали не из экономических соображений — аренда офиса в самом центре Манхэттена намного дешевле, чем в Москве, но работать и одновременно жить там же было просто невозможно. Манхэттен — район, где буквально днем и ночью толкутся миллионы людей, воплощение суеты сует, где днем не продохнуть от автомобильных выхлопов, а ночью не уснуть от всполохов рекламы. Несмотря на всю свою непрестижность Бруклин выглядел поспокойнее, а главное — здесь был океан и реальная возможность пробежаться утром вдоль полосы прибоя, искупаться, да и воздух, конечно, был чище.

Нужно понимать, что Бруклин — это маленькая Россия. Не сегодняшняя Россия с супермаркетами, с определенной культурой, а Россия, которая была лет тридцать назад, еще времен СССР. Эти приметы «русской Америки» можно было заметить всюду: шиньоны а-ля Доронина на головах хамоватых продавщиц, скудный ассортимент в магазинах, ценники на витринах написаны по-русски.

Стал свидетелем восхитительного эпизода. В магазин в Бруклине зашел настоящий американец, не говорящий по-русски, и одна продавщица кричит другой: «Клавка! Иди, обслужи иностранца!»

Бруклин — это действительно маленькая Россия, но только в худшем ее проявлении.

Большинство таксистов в Бруклине — русскоговорящие ребята. Труд их просто ужасен. Чтобы прокормить семью, оплатить аренду квартиры, телефон, тепло, газ, социальное страхование и сделать кучу других платежей, им приходится работать по семнадцать часов в сутки. Практически жить в машине. Они даже обедают в машине, перекусывая каким-нибудь сэндвичем и огромным стаканом кока-колы. А ведь многим приходится отсылать деньги и на родину. Жизнь, действительно, очень тяжелая.

Но, на мой взгляд, даже такой тяжелый труд не может оправдать негативного отношения к миру. А бруклинские таксисты в этом смысле — просто какие-то образцы негативности. 9 из 10 русскоговорящих таксистов ругаются шестиэтажным русским матом. Может быть, они делают это от нереализованности, от перегрузок, от бездуховной среды. Может быть, они привыкли, что иностранцы не понимают наш разрушающий и сокрушающий, самый жесткий мат в мире. А может, это такая своеобразная профессиональная традиция, но когда ты едешь в такси, ты слышишь просто поток, извержение, цунами мата. И, знаете, мат не такой, какой употребляют в России — нейтральный или с юмором, а очень злой, именно негативный. В каждом слове какая-то кипящая ненависть к людям, к окружающему миру.

Мы с Александром Коноваловым очень позитивные люди и очень серьезно относимся к своим словам. Нас, конечно, езда в нью-йоркских такси поначалу просто шокировала. Представьте, вы садитесь в такси и куда-то едете. За рулем наш бывший соотечественник. В большинстве случаев эти люди, конечно, неудачники. Удачный, успешный человек никогда не уедет из своей страны, просто нет смысла, особенно в тот период, когда там идет самый быстрый рост экономики. Как бы неожиданно это ни звучало, но сегодня Китай, Индия, Россия — это с точки зрения бизнеса три самые перспективные страны в мире, три страны с самыми большими возможностями.

Естественно, разумный человек никогда не поедет работать из России в Нью-Йорк, а будет добиваться успеха, по крайней мере в Москве, или Санкт-Петербурге, или в другом большом городе, потому что здесь шансов преуспеть несоизмеримо больше. Чтобы это понять, и ума-то особого не надо. Но неудачники, приезжающие в Нью-Йорк, естественно, этого не понимают. Их жизнь превращается в сплошной ад: потеряв родину, они так и не нашли новой. И, по всей видимости, их мат — это гной воспаленного духа, реакция психики, сливающей таким образом свой негатив на окружающий мир.

Когда слышишь этот мат, волосы просто дыбом встают. Поначалу меня разбирал смех, а так как смеяться было неудобно — сочтут сумасшедшим или смертельно обидятся, я закусывал себе губы, иногда до крови, потому что давно уже не общался с такими негативными людьми. Мои друзья, мое окружение, моя команда — все позитивные, жизнерадостные, веселые люди. И таких заковыристых выражений я не слышал лет двадцать, не меньше!

Таксисты готовы ругаться где угодно и по какому угодно поводу. Представьте, вы едете в машине, а рядом с дорогой рабочие ремонтируют полотно асфальта. Вроде бы это нормально — дороги тоже надо чинить. И вот мой таксист, будто злой карлик, поворачивается и с ненавистью бросает: «Вот сволочь, вот фуфло!» и дальше — невоспроизводимый, какой-то действительно гнойный, злобный мат. У тебя глаза лезут на лоб, ты просто не можешь понять, в чем же эти несчастные рабочие, ремонтирующие дорогу, провинились. Откуда столько ненависти, столько яда?

Сначала это меня веселило, потом, конечно, стало раздражать, а под конец я просто перестал это замечать. Опять же и мат бывает разным. Как говорил наш великий академик Лихачев: «Не важно, какие слова ты произносишь, а важно, как ты их произносишь». Даже с помощью интеллигентно, культурно подобранных слов, можно унизить, убить, растоптать человека.

Еще одно интересное наблюдение в Нью-Йорке я сделал в области ресторанного бизнеса. В Японии, если ты даешь чаевые официанту, он обидится на тебя, там это не принято. В Америке — наоборот, официант обидится, если ты не дашь чаевых — 15 процентов от стоимости обеда. Все дело в том, что в Америке эти чаевые заранее облагаются налогом, как реально полученные деньги. Поэтому официанты просто-таки нацелены на то, чтобы дать вам понять, что оставить ему эти чаевые просто необходимо. Они даже готовы продемонстрировать вам фотографии своих детей, которые предусмотрительно носят в бумажниках или кармашках.

Александр Коновалов — очень цепкий, хваткий, прагматичный человек, и он всегда замечает такие мелочи, на которые я даже не обращаю внимания. И вот однажды мы собираемся на обед, а загрузка была такая, что не всегда была возможность пообедать. Мы частенько перебивались в каких-то забегаловках с пережаренной сухой картошкой и невкусными водянистыми стейками. И вот он говорит: «Я здесь нашел китайский ресторанчик в двух кварталах от нашего офиса, удивительно вкусная еда и цены очень низкие. Два огромных живых лобстера, которых вылавливают при тебе из аквариума, приготовленные с овощами, стоят всего 15 долларов». Согласитесь, цена достаточно низкая. Я у него спрашиваю: «Саша, а как ты нашел этот ресторан?» «Иду — говорит, — по улице, забежал перекусить, смотрю — одни китайцы. Ну, если в китайском ресторане собирается столько китайцев, значит, они что-то понимают в китайской кухне». Железная логика. Я бы, честно говоря, на это никогда не обратил внимания. С тех пор мы стали ездить в этот ресторан.