Пепельная столица (СИ) - Ишбулатов Юрий Михайлович. Страница 16

Тоннельник, наконец, потерял силы сопротивляться уговорам торговцев, когда оказался перед горой пестрых фруктов, томившихся в крепких железных клетках. Горло саднило от жажды, и Нуаркх расстался с дневным заработком рудокопа ради горсти вялых афри и фляги теплой воды. Тучный лавочник подобострастно улыбнулся и потянулся к водяной бочке, которую массивная цепь приковывала к его лодыжке.

В упряжку Нуаркх вернулся в новом кремовом халате с закрытым капюшоном и окулярами из чистейшего горного хрусталя. Халат дополнял бурый бишт, отороченный золотым шитьем. Резное кольцо удерживало «волосы» в тугом хвосте, а растрепанная «борода» улеглась в пару косичек. Ухоженный образ оттеняли веко, зашитое потертым кожаным шнуром, и рассыпанные по телу шипы. Тоннельник все еще напоминал бандита, но теперь более удачливого. Такой вид открывал доступ в состоятельные районы Саантира, где он намеривался провести ночь.

Обзавелся Нуаркх и заплечной сумкой, в которой позвякивали четыре бутылки. Два сосуда были настоящими произведениями искусства. Чистый как слеза хрусталь принял утонченную форму с вытянутым горлышком. За безупречно прозрачными стенками плескался золотистый Ориекский африт пятилетней выдержки. Нуаркх, растянувшийся на сиденье, предпочел утонченному напитку дешевый и во всех отношениях довольно скверный сидр из неказистой, мутной бутылки.

Дорога до района зажиточных ремесленников заняла совсем немного времени. Нуаркх вновь ступил на землю, не успев осушить и трети бутылки. Террасы района взбирались на укручивающийся склон западного ущелья и темнели застойным полумраком. Старательно помассировав ноги и жадно отхлебнув сидра, Нуаркх распрощался с облегченно выдохнувшим извозчиком и принялся форсировать последнюю преграду.

Поначалу склон был довольно пологим и здания ютились на неровных площадках, окантованных невысокими железными заборами. Многие дома служили одновременно жилищами и магазинами, подобная двойственность передавалась и их внешнему виду. Жилые помещения были невзрачными каменными коробками, в то время как лавки завлекали чрезмерно пестрыми украшениями. Не оставалась без декорации и скудная прилегающая территория, также разделенная пополам. Благодаря этому, Нуаркху попались сад из изогнутых мечей и огромная пустынная змея с чешуей из кровельной черепицы.

Лестницы, тянувшиеся вокруг неровных платформ, складывались в изодранную рыбацкую сеть. Сложно сказать сколько раз Нуаркх успел зайти в тупик, прежде чем склон стал слишком крутым для построек, а выпрямившиеся дороги нырнули в скалу. Одолев отвесный лестничный пролет, тускло освещенный масляными светильниками, Нуаркх, наконец, оказался на широкой пешеходной улице. Правая сторона упиралась в резной парапет высотой в половину хинаринского роста. Нуаркх не устоял перед соблазном облокотиться на него, чтобы перевести дух и поглазеть на Саантир, величественно раскинувшийся далеко внизу.

Вдоль противоположного тротуара бежал узкий квартал глубиной в три дома. Двухэтажные особняки упирались в каменный потолок, служа своеобразными колоннами. Тесное расположение оставляло хозяевам не слишком много пространства для творчества, поэтому декорации были довольно умеренными. Каждый особняк придерживался определенного стиля, зачастую оригинального и немного чудаковатого. Попадались здания подражающие жилищам со всех уголков Четырех Миров, а также их Перекрестка. Хозяева украшали и прилегающий тротуар, благодаря чему тут выросли, например, каменные деревья с Нар'Кренти. Со времен теплых отношений с Надоблачными Аллодами сохранились несколько уютных домиков, украшенных закругленными декоративными кирпичами и черепичными козырьками.

Дом, подражавший постройкам с Перекрестка Миров, выделялся смешением несовместимых архитектурных течений и изломанным силуэтом. До полного соответствия не хватало только постоянного изменения формы. Судя по вывеске над кривой дверью, особняк приютил лавку барахольщика, и символичность этой детали вызвала у тоннельника-изгнанника ухмылку.

К сожалению, обитель Викковаро и Хати, гостеприимством которых намеривался воспользоваться Нуаркх, была расположена еще тремя уровнями выше. Только преодолев множество ступеней и похромав полкилометра, Нуаркх смог достигнуть пункта назначения.

Глава 3. Кипящий камень

Несмотря на неисчислимые неудобства, вызванные распространением болезни каменной кожи, Ларканти из клана Хан Ката с каждым днем обнаруживал в своем состоянии новые положительные моменты. Он был временно освобожден от обязанностей командира западного бастиона Саантира и имел полное право скидывать рутинные проблемы на младших офицеров. Из прохладного полумрака кабинета Ларканти могли вырвать только редкие экстренные ситуации. К тому же его сестра — Линфри стала той дочерью Нара, которой храм Черной Крови поручил неустанно следить за состоянием будущего каменного стража. Служба не оставляла много времени на общение с кланом, и Ларканти был рад возможности провести пару недель в компании Линфри. Сейчас они праздно беседовали за основательным столом из Галафейского афритового дерева. Лакированная столешница, украшенная цветочной гравировкой, ломилась от графинов с афритом, запотевших кувшинов воды и чаш с фруктами. Многие караванщики старались заполучить расположения командира западного бастиона Внешнего Кольца. Ларканти, будучи каменным пока лишь наполовину, не всегда находил силы устоять.

Внешне Ларканти и Линфри объединяли только раскосые глаза цвета раскаленных каминных камней и кожа, черная как каменное масло. Ларканти был высок и массивен. Рост болезненно худой Линфри унесла песчаная лихорадка, перенесенная в детстве. Ларканти двигался обманчиво медленно и несколько лениво, подсознательно копируя покойного отца, который с возрастом основательно располнел. Линфри не могла и минуты продержаться без проворных, резких движений. Привычка закрепилась за годы оперативного латания ран и метаний между койками. Сдержанная и тихая дочь Нара чувствовала себя комфортно в невзрачной робе. Страж привык быть центром внимания и предпочитал вычурные халаты серо-янтарных цветов клана Хан Ката.

— …И этот щенок Тарк забрал у несчастного караванщика целую корзину перышек Хина. Правда, фрукты оказались немного несвежими, — усмехнувшись, Ларканти жадно пригубил медную пиалу сильно разбавленного африта. Кисло-сладкий напиток приятно горчил на опухшем языке и щипал глубоко потрескавшиеся губы, — Тарк и его друзья, учувствовавшие в дележе, так часто отлучались к выгребным ямам, что перестали нормально застегивать оружейную перевязь.

Линфри, налегавшая на сочные перышки Хина, поперхнулась и замерла с плоской дугой фрукта в руке.

— Этот караванщик клялся, что фрукты свежие. У него не хватило бы духу обманывать каменного стража. Хотя, с бледными никогда нельзя быть уверенным.

— Даже если перышки несвежие, то останавливаться поздно, — невнятно пробормотала Линфри и, нахмурив густые бровки, решительно отправила перышко в набитый рот. В каждом движении миниатюрной девушки прослеживалась по-детски комичная нарочитость. Миловидные черты, подсвеченные мягким мерцанием камина, поддерживали иллюзию юного возраста. Наблюдая за сестрой, Ларканти до сих пор не видел в ней взрослую женщину с десятилетием непростой и очерствляющей службы за спиной.

— На чем я остановился? Ах да. Настроение в тот день было хорошее, и показательную экзекуцию я провел лично, — продолжил рассказ страж, — внезапно нагрянув на пост Тарка, я застал идиота без штанов. Юнец начал что-то мямлить про потерянную пуговицу. Жалкие оправдания вылились в то, что несчастную и несуществующую пуговицу он, вместе с половиной бастиона, искал в песке у стен крепости. Поиски велись, к слову, до глубокой ночи, но так и не увенчались успехом.

— Твои истории становятся очень похожими на байки отца, — утомленно пробормотала Линфри, дожевывая очередное перышко. Расправившись с фруктом, она скривила влажные от кислого сока губы в не слишком убедительную улыбку.