Пепельная столица (СИ) - Ишбулатов Юрий Михайлович. Страница 47

Накрисс почувствовал приближение второго гиганта, необходимость поддерживать купол не дала ему пропустить удар сквозь себя. Лим'нейвен рефлекторно поднырнул под ударившую лапу, но массивное плечо ловчего отбросило Накрисса в сторону. Столкновение вывернуло из сустава правое крыло Лим'нейвен и вырвало из него большую часть перьев. Великолепная конечность превратилась в бесполезную кровоточащую культю, три целых крыла не смогли поднять Накрисса достаточно быстро. Граница купола обрушилась вниз, рой поглотил голову Анафель и торс испуганно завопившего Канкойна. Леронц попытался затянуть брата обратно в сферу, но увесистые тела тварей почти сразу переломили его шею и смяли шлем. Самка Хоакса была гораздо больше и выносливее хрупкого Хинаринца, но это лишь растянуло мучительную агонию. Она начала скрести когтями морду и грудь, стараясь отодрать существ, вонзивших в нее иглы. Захлебывающийся визг Анафель и осознание полной беспомощности подкатило комок к горлу Леронца.

Когда вся предыдущая жизнь уже не имела для Анафель смысла и единственной мыслью должна была остаться мечта о скорой смерти, она старалась не дергать хостом и спиной. Хоакс не позволил себе задеть всадников и лишить их призрачного шанса на спасение. Сердце Леронца лопалось под непомерным весом утраты и полыхало гневом. Он выплеснул эмоций в хрипящем вопле, а затем выхватил изящную галафейскую шпагу. Тонкое обоюдоострое лезвие отдавало жемчужным свечением и дрожало, словно воздух над раскаленным песком. Свет взобрался по плечу Леронца, и рука бледного сорвалась с места неестественно проворно. За неполную секунду наемник рассек путы седла. Купол защитной сферы опускался на хинаринца, не раздумывая, он поднялся и побежал к копчику Анафель. Разум снова пронзил укол боли, когда самка опустила хвост и задние лапы, чувствуя стальные подошвы небесного всадника. Благодаря этому Леронц не сорвался в бездну и успел разглядеть яростно заоравшего Накрисса, которого искалеченные крылья медленно несли вверх. Увидел он и ловчего, который кружил под животом Анафель и готовился обрушиться на Лим'нейвен. Выдохнув, Леронц отбросил опустошенный арбалет, перехватил эфес шпаги и сбросился вниз. Не чувствуя сопротивления, шпага утонула в шее ловчего. Внимание встрепенувшейся твари теперь принадлежало Леронцу. Удар крылом выбил из бледного остатки дыхания и сломало ребро. Всадник удержался на крупе гиганта и продолжил вгонять лезвие в плоть твари, которая брызгала соленой кровью на лицо, волосы и саднящую грудь. Второй удар крыла подбросил Леронца на несколько метров. Извернувшись, ловчий явил барахтающемуся хинаринцу тощее брюхо и деформированную голову. Сухие челюсти сомкнулись под правым коленом наемника. Тварь готовилась мотнуть головой и швырнуть его на землю, но сознание Леронца еще не угасло от боли, и он утопил шпагу в глазнице чудовища. Отчаянный удар не остановил тварь и не мог сохранить его жизнь, но тут из-под уродливой грудины ловчего вынырнула пика Накрисса. В следующее мгновение Лим'нейвен взмыл правее твари и подхватил теряющего сознание друга. Крыльями и слабеющим Искусством он заслонился от вспышки Тепла, вырвавшейся из пронзенного ядра. Сквозь кровавую пелену Леронц видел, как пурпурное сияние прорывается сквозь тающее платиновое оперение.

— Надеюсь, ты готов, — скрипящий голос Накрисса забрался под темные своды разума небесного всадника, когда пурпурный огонь угас. Леронц ощутил, как кисть Лим'нейвен, стиснутая латной рукавицей, прикасается к безобразной культе и резко наливается испепеляющим жаром. Вместе с тем Тепло заструилось по мускулам небесного всадника, разогнало мрак в голове и дало силы закричать от боли.

— Вопишь, как та девка из пригорода Ориека! — через силу усмехнувшись, просипел Накрисс. Латная перчатка лопнула на массивном предплечье, пластины стали сплелись в подобие тощей ноги и стиснули прижженную культю.

— Ноари пытается поднять Ортисса. Помоги ему, — добавил Накрисс, указывая вниз свободной рукой, — я прикрою с неба.

— Я не успел… — выпалил Леронц сквозь стиснутые зубы, — я мог заметить, мог отвести Анафель…

— Мы оба крупно обделались! — перебил Накрисс. Леронц чувствовал, как напряженные мускулы вибрировали под латами разъяренного Лим'нейвен. А потом он упал вниз.

Ортисс свернулся в огромный дрожащий клубок. Синтра рухнула в раскаленный бело-голубой песок, гудящий череп наткнулся на единственную мраморную плитку в радиусе дюжины метров. Чувствуя подступающую рвоту, женщина перевернулась на живот, обжигающие песчинки прилипли к окровавленному лицу. Огромная ладонь Ноари прижалась к спине Синтры, и струи живительно Тепла заструились по измотанным мускулам, вновь наполняя их силой. Затем могучая лапа подбросила бледную на ноги.

— Прикрой! Я займусь его ранами! — прохрипел взмыленный Ноари, выпуская последние болты в летающих ловчих и останавливая обильное кровотечение Ортисса. Синтра рассеянно кивнула, пытаясь успокоить дыхание, зажала арбалет между ног и неловко зарядила последнюю кассету целой рукой. Ноари сгорбился перед хоаксом, тяжело опираясь на опустошенную аркбаллисту, песок плавно потянулся к конечностям Ортисса. Пот обильно струился по сморщенной пятнистой коже Лим'нейвен, напрягшиеся мускулы растянули тонкие губы в подобие улыбки и обнажили ряды желтоватых клыков. Песок перестал вздыматься, Синит выпустил измученный хрип и выхватил из-за пазухи крупную слезу Урба. Клыки ткача глубоко вонзились в кристалл, раскалывая его и перемалывая осколки. Потоки Тепла хлынули в стороны, но потом изогнулись и устремились в пасть синита. Глаза Ноари вновь замерцали сквозь зажмуренные веки. Казалось, песок закручивается вокруг лап и крыльев зверя, но песчинки не сдвигались с места. Плетение мира менялось вокруг них, искривившиеся свет и тяготение выткали оковы для Хоакса. Не Лим'нейвен вырваться из них было не проще, чем удержать в ладони солнечный свет. Но Ортисс все равно отчаянно забился, когда Ноари приступил к операции.

Поваленная стена, укрывавшая выживших, оказалась в пределах защитного купола. Командным тоном Синтра приказала рудокопам показаться и помочь ей спасти их жалкие жизни. В следующую секунду женщине пришлось отвлечься и сбить несколько пикирующих ловчих, но потом наступил короткий промежуток спокойствия, и неприятное озарение нашло дорогу в ее разум. Летающие ловчие давно таились в тени покинутых руин, они видели, как рудокопы судорожно возводили убежище и не напали. Если исполин использовал пепельных как наживку, то почему рой не поглотил их, стоило ловушке захлопнуться? Почему рудокопы, пережившие нападение Зверерожденных, не поспешили к безопасности Саантирского бастиона? «Слишком много совпадений» мрачно заключила Синтра и взвалила арбалет на раненное предплечье прежде, чем первая когтистая лапа вынырнула из-под песка. Оставшиеся в кассете болты, арбалет загнал под обвалившуюся стену, песок ринулся во все стороны. За бело-голубой завесой поднялись мощные, высокие силуэты, из-под тлеющих одежд блестели доспехи, снятые с мертвецов. Опустошенный арбалет Синтры скользнул за спину, его место в напряженной руке занял черный скимитар, украшенный витиеватой медной резьбой. Ловчие не бросились на жертву по одному, они осторожно заключали ее в сужающийся фронт деформированных тел.

Над головой девушки пронеслась тень. Леронц свалился на мягкие крылья Ортисса, из объятий пышных перьев он выбрался с обнаженным клинком. Тонкий слой крови тянулся за Леронцем, когда он поспешил на выручку Синтре. Болезненные вздохи сочились сквозь зубы в такт хромающей поступи. Жемчужное мерцание рапиры, словно струи дыма, витала вокруг предплечья. Внезапно низкий резонирующий рев впился в раздраженные уши бледных, а за завесой роя вспыхнули тлеющие остовы расправленных крыльев Накрисса.

— Мы сегодня прощаемся с павшими? — не отводя взгляда от осторожных ловчих, спросила Синтра.

— Если и мы умрем, в бастионе не хватит Африта проститься со всеми, — Леронц убрал с лица окровавленные пряди, печально улыбнулся и плавно присел на здоровую ногу. Он кода-то являлся одним из первых фехтовальщиков Аркефальского круга мечей и был лучшим, кого Синтра знала лично. Искусство, заключенное в шпаге, лишь дополняло выдающийся талант небесного всадника. Он неловко похромал вперед, жестом показывая, что прикроет раненную сторону бледной. Синтра кивнула и, кровожадно завопив, бросилась вперед.