Пепельная столица (СИ) - Ишбулатов Юрий Михайлович. Страница 61

— Сарран Страж, тоннельные скитальцы с младенчества сжимают в руке копье. К тому же Нуаркх точно способен сопротивляться зову оружия, — вклинился Гаор, затмевая ропот рокотом своего мощного баса.

— О каком плане идет речь? Ты что хочешь доверить мою жизнь костяшке? — внезапно в комнату ворвался мелодичный голос Накрисса, парившего снаружи.

— Зародыша защищает рой, а мы сильно ослабнем рядом с ним и не сможем поддерживать купол, — сообщил Гаор, не отрывая взгляда от планов, — кто-то, неспособный к искусству, должен подобраться к зародышу без нашей защиты. Рой состоит из относительно мелких существ. Близость к напитанному копью Синагара их прикончит или, по крайней мере, дезориентирует.

— Неужели я удостоен чести лично принести Пяти Копьям триумф? — прощелкал Нуаркх, нарочито поклонился и неторопливо направился к столу.

— Тобой не жалко пожертвовать! — отозвался Накрисс и брезгливо скривил губы.

— «Кулаки» проложат путь к зародышу, — перешел к делу капитан Нар'дринцев, ведя пальцем вдоль синей линии на плане.

— Необходимо снарядить ваших солдат и их саламандр оберегами, иначе напитанное Теплом копье проникнет им в головы, — предупредил Гаор.

— Нет ничего, с чем может справиться костяшка, но не могут справиться мои люди. Тем более, в головах большинства из них копье найдет лишь сплошную кость, — браво прогремел огромный солдат и зашелся хрипловатым смехом.

— Ваши солдаты должны отдать все силы сражению с ловчими, а не борьбе с наваждениями, — твердо отрезала Рикиоти.

— Сделаем, как скажете Сарран Страж, но не лишайте нас права на безобидную браваду. Продолжим обсуждения? Не хочу заставлять ловчих ждать, — ответил капитан, ухмыляясь еще шире.

— Накрисс тебе видно? — осведомился Гаор, поднимая карту. Накрисс утвердительно кивнул, несмотря на густой полумрак и две дюжины метров, которые разделяли Лим'нейвен, — итак, «Кулаки» войдут под арку первыми…

Высокую арку, ведущую в застойный, густой мрак Каэт'Анара, подводили останки проломленных врат. Солнечные лучи боялись касаться монолитных стен, голых после эр разграбления и мародерства. Широкую улицу обрамляли развороченные остовы зданий, которые тянулись друг к другу обвалившимися переходами и порвавшимися цепями из голубых и серых колец. Даже тени сгнивших полотен давно обратились в пыль. Только переломанные кости, дремавшие в опаленных кратерах, напоминали о жизни, когда-то процветавший под сводами Черно-Синего города, и вторжении Лаанара Золотого, который ее оборвал.

Яркая белоснежная искра возникла над ладонью Накрисса, и взмыла под своды пещеры, зиждущиеся на могучих колоннах. Свет жирно заблестел на слизи, оставленной прошедшей армией ловчих, и подвел провалы разгромленной дороги, которая вновь загремела под сотней лап и латаных сапогов. Пепельные углублялись в некрополь неохотно, до рези в глазах изучая узкие подворотни и тающие во мраке перекрестки. Только «Кулаки», окружавшие Гаора и Мракоцвета, прятали за опущенными забралами бравые улыбки и прибавляли к лязгу железа скандирование боевых кличей.

Накрисс расслабленно плыл над каменным стражем. Эллин, которую не слишком тепло приняло Нар'дринское подкрепление, ехала в тени платиновых крыльев. Изящная пика покоилась на крупе ее Ходока, а левое бедро купались в мягком жемчужном свечении Анафель. Девушка смутилась, когда поймала на груди взгляд тоннельника:

— Что-то не так? — спросила она, непроизвольно прикрываясь поводьями.

— Расслабься, для меня твое тело, в лучшем случае, запас мяса. У тебя там охладительный жезл? — спросил Нуаркх, видевший опустошенную слезу под сталью чешуи. Кристалл вбирал Тепло и представлялся симбионту непроницаемо черным пятном.

— Да, чтобы бороться с жарой, — напряглась девушка.

— Когда слеза лопнет, ты останешься без обожаемых жировых мешков, и это еще лучший вариант. Тепло может завить ребра или сплавить грудную клетку с доспехом, — медленно перечислял Нуаркх, приближая прищуренный грязно-желтый глаз к забинтованному лицу девушки.

— Я знаю, что это опасно. Но наш интендант подыскал мне новый подлатник со специальным карманом, — поспешила неуверенно оправдаться полукровка.

— Эл, я понимаю, что тебе приходиться несладко среди всей этой ненависти. Но манера бросаться с объятьями на любого, кто показывает сострадание, прикончит тебя. Вероятно, довольно скоро, — прощелкал Нуаркх, пристально наблюдая за тем, как на лице девушке проявляется обида и страх.

— Не бывает специальных карманов. Это кусок рукава, — подтвердил Накрисс и расплылся в насмешливой ухмылке. Затем он опустился рядом с Нар'дринкой, подмигнул и добавил более интимным голосом, — вытащи эту дрянь, будет очень жаль, если что-нибудь случиться с этими чудесными… жировыми мешками.

— Кажется, на нем уже начинают появляться трещинки. Ребра определенно вонзятся тебе в легкие, — продолжил Нуаркх, внимательно всматриваясь в грудь девушки.

— О, Нар! О чем вы! Интендант не мог так меня подставить, — воскликнула сгорбившаяся Эллин и плотно обхватила плечи. Подливало масло и то, что Саантирские всадники, немного обвыкшиеся с гнетущей атмосферой Каэт'Анара, нашли выходку интенданта забавной и осклабились. Кто-то выкрикнул: «Чего ты ожидала, полукровка?!».

— Меня удивляет только то, что он не пожалел оторванный рукав, — процедил Нуаркх, язвительность в его взгляде уступила месту мрачной убежденности. Нар'дринка, наконец, поддалась и вцепилась в застежки доспеха. Сумбурные движения вынудили ее потерять равновесие, и девушка чуть было не соскользнула с седла.

— Не дергайся так, с ходока свалишься, — дрожа от смеха, окликнул ее Накрисс, придерживая рукой за плечо. Неуклюжие движения вызвали у всадников взрыв хохота. Однако холодный взгляд Накрисса, который дотягивался всаднице до плеча, вынудил их испуганно притихнуть.

— Не переживай, я все сделаю, — галантно пообещал Лим'нейвен и прислонил ладонь к груди девушки. Не скрывая подтекста, он действовал так уверенно и быстро, что Эллин не успела его отстранить. Уже через секунду жезл покоился в когтистой латной рукавице, — а ты боялась.

— Впереди ловчие! Около пяти-шести сотен! — пророкотал Гаор. Солдаты мгновенно потеряли интерес к Эллин и повернули головы в направлении, которое указал змей. Там их взгляды наткнулись на танцы тусклых пурпурных искр, которые с каждым шагом становились ярче. Даже в стройных рядах Нар'дринцев зашелестел встревоженный шепот.

— Разверните аркбаллисты в зданиях перед площадью! Всадники вас прикроют! — отдала приказы Рикиоти, повернувшись к не слишком обрадовавшимся пепельным.

— Ловчие затаились в домах, будьте осторожны! — предупредил Гаор, из толпы арбалетчиков посыпались тихие речи крайне грубой и непристойной формы.

— Выжгите их бомбами! — дополнила Рикиоти.

— Чтобы вы не мазали, я освещу цели! — сказал Накрисс. Искра, парившая над ним, вспыхнула с новой силой и бросилась к границе Железного Озера.

— Саррин Гаор, приступайте к маневру! — распорядилась каменная страж и бросила раздраженный взгляд на тоннельника, который подмигнул ей и поравнялся со змеем.

— Накрисс, я возьму двух Мракозверей? — попросил Гаор, но его голос не предполагал отказа, и массивные хищники сорвались с места, не дожидаясь ответа.

— Я, в отличие от тебя, справлюсь и без их клыков! — начал бахвалиться Лим'нейвен, а затем обратил взор на Эллин и спросил, — а ты, Эл? Рискнешь отправиться со Змеем?

— Я не… — девушка запнулась, а после решительно кивнула и пришпорила Ходока.

— Не отставай, — согласился Гаор и потерял к полукровке интерес. Сверкающие шеренги Кулаков слаженно изогнулись и нырнули на соседнюю улицу.

— Время пришло? — глубоко вздохнул Нуаркх, когда Саантирцы остались позади. Сгорая от нетерпения и тревоги, тоннельник уложил копье на круп насторожившегося ходока и осторожно отворил замок на массивном коробе из черного железа, которой запечатывало наконечник. Лезвие влажно заблестело в ярком свете Накрисса. Обереги спасали окружающих от тошнотворных кошмаров, но не позволяли закрыть глаза на жестокость и угрозу, которые сочились из пор сточенных зубов. Мракоцвет поморщился, а Эллин непроизвольно отпрянула. Нуаркх не сдержал нервного свиста, когда разум попытались утопить волны накатившей жестокости. Копье завибрировало, лезвие засочилось слюной и, по собственной воле, потянулось к взмокшей шее ходока. Четвероногий партнер, прежде демонстративно не проявлявший к тоннельнику интерес, повернул оскалившуюся пасть и предостерегающе зарычал. В следующее мгновенье широко раскрытые глаза ходока приковало чудовищное лезвие, и зверь начал неспокойно топтаться на месте, пытаясь вырвать поводья. Нуаркх не сдержал хищной улыбки и приложил непокрытую ладонь к шее непокорного животного, зверь прекратил вырываться и крупно задрожал. Даже удары острых пяток не смогли вывести его из оцепенения. Страх Нуаркх начал тлеть в пламени ярости вместе с омерзительными наваждениями, которые мерещились на краю поля зрения. Когти затряслись, желая впиться в плоть застывшего ходока. Тоннельник глубоко вздохнул и тряхнул головой, возвращая контроль над телом и мыслями. Стоило влиянию копья отступить, как пугающие миражи вновь возникли в тенях Каэт'Анара.