Под сенью исполинов (СИ) - Калинин Никита. Страница 9
Майкл Бёрд. Молча пышущий позитивом американец. Видимо, плод восстановления межнационального диалога. Больше о нём расскажет Ординатор, ибо сам он только и делал, что улыбался своей американской улыбкой да разглядывал всё вокруг, будто пришёл в интерактивный театр где-нибудь в старушке Вене.
Леонид Львович. Или Лев Леонидович… В общем – теолог, ректор какой-то там академии и главное «зачем?» к Корстневу по возвращению. Озирался не хуже Бёрда, правда, без идиотской улыбки.
Последним в отсеке появился неуловимый Павлов. Тот самый, что умудрился активно помогать при пробуждении, но так и остался неувиденным и незамеченным.
– Командир! Порядок.
Майор Подопригора кивнул в ответ и взглядом указал тому сесть.
Павлов был якутом. Невысоким, достаточно щуплым, с большой головой и живой мимикой смуглого лица. Разговаривая с такого типа людьми, ежеминутно кажется, что они вот-вот скажут что-то смешное… Александр Александрович поручал ему проверить всё ли в порядке у Милош.
Н-да… Милош Милослава. Вот и закончилась недолгая, но стремительная карьера знаменитой Старстрим… Так, кажется, её называли? Звёздный поток?.. Что ж, даже слегка непритязательное прозвище для единственного-то в мире межпланетного журналиста.
– Итак! – командир привлёк к себе общее внимание. – В результате разведки возникли… непредвиденные обстоятельства. Внутри челнока следы постороннего присутствия. Рома. После всего этого, – Александр Александрович обвёл рукой собравшихся за столом, глядя на Нечаева, – организуй безопасную ревизию арсенала. Всё первонеобходимое – на хранение в пустой склад. Шлюз заблокировать. Чтоб изнутри его было не открыть. Соображения?
Предполагалось, что ответит Буров, но тот, уставившись в стол перед собой, отрешённо молчал. Трипольский недоверчиво покосился на соседа.
– Себя же замуруем, – пожал плечами Нечаев.
– В любом случае, другого выхода я пока не вижу. Тимофей Тимофеевич?
На этот раз Буров пошевелился. Как сказочный Человек-из-горы, он оторвался от кресла, не поднимая головы.
– Я не мог ошибиться, – и с этим сел.
Космопроходцы переглянулись.
– Рисковать я не могу, – через некоторое время подытожил командир, – но и заваривать переборку тоже не выход. Других скафандров нет. А без них на Ясной остаться в себе сложно.
– В смысле?
– Подожди, всё по порядку, – Александр Александрович отмахнулся – Нечаев порой был нетерпелив. – Тимофей Тимофеевич, заблокируйте снаружи арсенал. Мой вам приказ: никому туда не входить. Только в сопровождении офицеров безопасности. Вопросы?
Вопросов не было. Мало кто вообще понимал о чём конкретно шла речь. Ясно было одно: кто-то, помимо самих членов экспедиции, присутствует на челноке. Возможно. Командир не тратил время на версии хотя бы потому, что спустя минуту после инструктажа всем всё будет известно.
– Начнём, – Подопригора сел и сложил руки на стол.
Любой член экспедиции легко мог запросить нужную информацию у Ординатора, но не делал этого. Инструктаж всегда проводил командир. Так уж повелось с самых первых ещё экспедиций по разведке Марса.
– Ясная, дамы и… товарищи, – Подопригора громко прочистил горло. Он чуть не сказал «господа», чему сам безмерно удивился.
С началом войны это слово у народов Союза приобрело крайне негативный эмоциональный окрас. Как во времена Второй Мировой ненавистью советского народа оказалось обезличено немецкое имя Фриц, так и искорёженное слово «господины», применяемое ко всему англо-саксонскому Западу в самом широком смысле, стало более чем ругательством.
В две тысячи тридцать восьмом году, за три года до войны, к орбите Ясной впервые отправился «Герольд», стартовавший с «Восточного». Корабль вели четыре тяжёлых ракеты-носителя «Ангара», блестяще справившиеся с задачей и после жертвенно упавшие в Тихий океан. Полгода две смены станции «Мир-2» доводили корабль до необходимого состояния, а по окончании торжественно оживили двигатель искривления, «включив» чёрную дыру. Когда пришло время, «Герольд» отдалился от «Мир-2» на безопасную дистанцию и включил реактивные двигатели. С их помощью он проделал путь, равный расстоянию до Луны, затем ЭВМ на борту дал команду, и чёрная дыра – слепая пленница корабля – исказила пространство.
Но за всем этим с Земли наблюдали не только восторженные, полные гордости взгляды авторов произведённого пуска. Забросив сначала собственную пилотируемую программу, а потом и отказавшись от всякого участия в проекте международной космической станции, США ударились в кибернетические разработки. Именно поэтому с открытием феномена Антонова Союз и оказался монополистом в области межпланетных сообщений. А возглавляемый американцами Альянс остался не у дел.
Впервые телепортировав фотон света, люди тут же задумались о подобном в отношении самих себя. Феномен, открытый Эдуардом Антоновым – основа основ, породившая космоходство – был до гениальности прост: чем структурно сложнее объект, тем больше шансов на его удачное перемещение. Строго сказать, перемещением-то это не являлось. Уничтожением тела в точке А и воссозданием его копии в точке Б – да. Но не перемещением. Если отправить на Ясную слиток золота высочайшей пробы, то на выходе окажется что угодно, только не аурум. А если живой организм – то ровно тот же организм, разве что с небольшими отклонениями во внешних признаках, но сугубо свойственными виду. Рога у знаменитой подопытной вороны ни разу, в общем, не вырастали.
Ясная. Вся имевшаяся о ней информация передалась на Землю колонистами ещё за два года до войны. Планету опоясывал экватор длиною в тридцать семь с небольшим тысяч километров, вытянувшись вдоль которого, три материка витиеватой диадемой украшали её лик. Из снимков следовало, что преобладающий климат – тропический. Но это только судя по снимкам. В действительности климат планеты описывался как «уникальный и сугубо контрастный».
– Колонию возглавляла доктор Кислых, Валентина Богдановна, – командир недаром упомянул имя выдающегося ксенобиолога в прошедшем времени. На момент «прыжка», в две тысячи тридцать девятом, ей уже стукнуло пятьдесят девять лет. А прошло с тех пор – девятнадцать.
Стоило прозвучать этой фамилии, как сидевший каменным изваянием Буров вдруг ожил, встрепенулся. Видимо, для него Валентина Богдановна была кумиром.
– С первого и единственного отчёта по Ясной, который был также в тридцать девятом, недавно сняли гриф «секретно». У вас есть доступ к нему. Но, моё вам мнение: доктор Кислых не та, кто видел «ксено» даже в «брутто» и «нетто». Если она сообщила в отчёте – контакт второй категории, значит контакт был второй категории. Это нужно уяснить. Что касается безопасников. Мы не на Хиц-2. Палить во всё, что движется, не стоит. С целями экспедиции всё как обычно: наперво восстановим связь с колонистами. Не мне вам рассказывать. Всё, что касается личных задач – второстепенно. Я доступно выразился?
– Так точно, – нестройным хором ответили Нечаев, Иванов и Павлов. Остальные или просто кивнули, или вовсе не отреагировали.
– Теперь про скафандры…
– Я сразу заблокировал переборку, – запоздало, точно очнувшись, прогудел бездонным басом Буров. – Открыть можно только снаружи, из коридора.
Александр Александрович кивнул, присмотрелся к рассеянному и задумчивому Истукану. И продолжил:
– Атмосфера Ясной схожа с Землёй. Почти идеальная температура, пики в минус пятнадцать и плюс пятьдесят пять. Давление земное, с небольшой слабинкой. Сила притяжения тоже комфортная. Рай в общем. Но есть одно «но». В отчёте говорится о неизвестном газе. Прямое дыхание не убьёт вас, но вызовет сильные галлюцинации. Критическое действие не установлено. Короче, если не хотите свихнуться – не гуляйте по планете хотя бы без противогаза, – Подопригора через силу улыбнулся.
Притянутая шутка только прибавила неловкого напряжения. Хорошим самочувствием похвастаться могли единицы, и командир в их число не входил. К тому же он был вынужден ораторствовать, и каждая сформулированная мысль давалась с большим трудом.