Греческая любовь (ЛП) - Фолсом Тина. Страница 27

— Боги, Тритон, что, уже до этого дошло?

Тритон резко отвернулся, сдёрнув полотенце со стеклянной дверцы душа. Обернув его вокруг талии, чтобы скрыть всё ещё каменно твёрдый стояк, он уставился на Гермеса.

— Ты как всегда не вовремя.

— Это я вижу, — ухмыльнулся Гермес.

Тритон проигнорировал комментарий друга.

— Кстати, не припомню, чтобы я тебя звал.

Гермес непринуждённо прислонился к дверному косяку, пока Тритон выходил из душа, роняя капли воды на пол.

— Друг что, не может просто заглянуть, чтобы сказать привет?

— Что-то мне подсказывает, ты сюда не просто поболтать пришёл.

— Ну если ты не хочешь слушать, тогда мне, может быть, стоит уйти. — Гермес сделал вид, что собирается уходить.

— Дай мне одеться. Подожди в спальне.

Гермес развернулся.

— И дверь за собой закрой, — добавил Тритон.

Как только дверь захлопнулась, Тритон выдохнул. Плохо, когда тебя поймали за мастурбацией, словно ты какой-то неудачник, не умеющий заполучить женщину, но ещё хуже, когда прервали за секунду до разрядки. Тритон прижал ладонью выпуклость под полотенцем, но чёртов член взывал об облегчении. Хуже некуда, когда член готов «выстрелить», а времени, чтобы «спустить курок» нет.

Он пообещал себе вернуться к делу позже, когда Гермес уйдёт, и поспешно оделся. Чем быстрее спровадит друга, тем быстрее сможет утолить неугасимую похоть. Потому что всё дело в этом. Это чувство внутри, которое шептало, что ему на самом деле нравится София, видимо, было просто побочным эффектом его желания. И как только он удовлетворит свои нужды, с ним снова всё станет в порядке. Без сомнений. Он абсолютно уверен.

Войдя в спальню, Тритон обнаружил, что Гермес развалился на кровати, подложив руки под голову, и лежал там, уставившись в потолок. И друг явно не собирался менять своего удобного положения, даже когда Тритон откашлялся.

— Ты пришёл сюда говорить — так говори, — произнёс Тритон.

— Я так понимаю с ней, — Гермес кивнул на стену, за которой находилась спальня Софии, — дела продвигаются не так быстро, как хотелось бы?

— Ой, простите, но я только сегодня утром с ней познакомился. — Голос Тритона сочился сарказмом. — И не благодаря тебе.

— Ты отлично знаешь, что мне нельзя помогать тебе.

— Других моих друзей это не остановило…

— Других друзей? — перебил Гермес. — Так как Эрос работает против тебя, я предполагаю, Дионис…

— Что?

Гермес ухмыльнулся и сел.

— Так и знал, что это привлечёт твоё внимание.

— Во имя Гадеса, что Эрос вытворяет? — Тритона охватила ярость.

— Я видел его сегодня с Орионом.

— Он был с моим братом?

— Стояли на облаке, болтали, — кивнул Гермес.

— О чём они говорили? — Тритон свернёт богу любви шею, если тот сорвёт ему миссию.

— О тебе, но я не всё слышал. Держался позади, так чтобы меня не заметили.

Тритон провёл рукой по мокрым волосам.

— Зачем бы Эросу разговаривать с Орионом? Они же терпеть друг друга не могут.

— Может быть, у них появилась какая-то общая цель, — пожал плечами Гермес.

— Например?

— Например, чтобы ты облажался. Мы знаем, чего хочет Орион, и…

— Но Эрос. Он мой друг, ну или был им. — Тритону не хотелось верить, хотя именно совет Эроса отправил его сюда в Чарльстон. — У него должна быть причина.

— Ты имеешь в виду та же, по которой он подсказал тебе выбрать первый вариант, вместо второго? — Язвительное замечание Гермеса произвело на Тритона тот же эффект, как и удар под дых. Предательство всегда приносит боль, особенно предательство друга. На Олимпе это вполне ожидаемо от члена собственной семьи, но от друга?

— Я не сделал ему ничего, чтобы он вдруг так повёл себя, — задумчиво произнёс Тритон.

— За последнее время — нет, — согласился Гермес. — Но кто знает, может, он давно затаил обиду?

Тритон покачал головой:

— Не могу припомнить ничего, что выбесило бы его до такой степени, чтобы объединиться с Орионом против меня. И кроме того, почему Орион стал говорить с ним? Он знает, что мы тесно общаемся. Он вполне мог предположить, что Эрос пытается его обмануть.

— Считаешь, что он ведёт двойную игру?

— Вот именно.

— Но с какой целью? — спросил Гермес.

Тритон начал расхаживать по спальне. Его мозг усиленно работал. У Эроса не было причин злиться на него, так почему он пошёл против? Каков его мотив?

— Ты замечал какие-нибудь перемены в Эросе за последнее время? — спросил Тритон.

— Не считая того факта, что он прыгал с одной постели в другую, как будто за ним Гадес гнался?

Тритон изобразил улыбку.

— Парня нельзя винить. После катастрофы в его последних отношениях ему необходимо было вернуться к холостяцкой жизни.

Гермес внезапно подскочил на кровати.

— Вот оно! Он обозлён на любовь и теперь не хочет, чтобы кто-нибудь влюблялся.

Тритон обернулся, задумавшись на секунду, но затем отбросил эту идею.

— Эрос отказался от любви? Да скорее ад замёрзнет.

— Хммм… — согласно промычал Гермес.

— Да и в этом случае ему не надо было бы ничего предпринимать против меня, так как я последний из нас четверых, кто влюбился бы.

Мысли Тритона мгновенно вернулись к Софии. Она уже спит? Она одевает что-нибудь в постели или спит голая? Думала ли она о нём так, как он думал о ней в душе? Может быть, она тоже мечтает о нём, о том, чтобы нежиться в его объятиях, заниматься с ним любовью?

Проклятье, эта женщина его заводит.

— Не волнуйся, однажды это просто обрушится на тебя, а ты даже не поймёшь, как это произошло, — предсказал Гермес.

Тритон отмахнулся от слов друга, чувствуя дискомфорт от того, что всякий раз, как произносилось слово «любовь», перед его глазами вставал образ Софии. Это было глупо. Всё, чего он хотел — трахнуть её и заставить влюбиться в него, а не наоборот.

— Не жди этого. Только впустую потратишь своё драгоценное время.

Гермес улыбнулся снова.

— Надеюсь твои слова тебе самому по вкусу, потому что однажды ты ими подавишься.

— Хватит. Что нам делать с Эросом?

— Нам? — переспросил Гермес. — Учитывая, что у тебя вообще мало возможностей без божественных сил, пока ты на Земле, ты имеешь в виду — мне?

— Я думал, ты не захочешь злить отца, помогая мне. Может, тебе побыть хорошим сыном и просто держаться подальше от всего этого? — Подкалывая Гермеса его весьма непростой ситуацией в отношениях с отцом, Тритон прекрасно понимал, что подбивал друга на неповиновение.

Гермес сразу же завёлся.

— Не вмешивай сюда Зевса. Он на мои решения не влияет.

— Рад это слышать. Я бы не обрадовался, обнаружив, что ты стал одной из его марионеток. Достаточно того, что Орион выслуживается перед ним, — произнёс Тритон, сдержав улыбку.

— Твой брат тот ещё слюнтяй. А я решаю за себя сам.

— Естественно. Даже если это значит бросать вызов Зевсу, время от времени, — согласился Тритон с едва уловимой насмешкой.

— Верно, и Зевс не может указывать мне, что делать. Больше нет, — выпалил Гермес.

Тритон всё же улыбнулся. Он точно знал, на какие кнопки жать, чтобы расшевелить Гермеса.

— Я просто говорю, что ты не обязан помогать мне, если Зевс потом накажет тебя за это.

Гермес сделал пару шагов к Тритону и остановился прямо перед ним.

— А я говорю, Зевс может засунуть свои запреты сам знаешь куда. Я помогаю своим друзьям, когда они нуждаются во мне, грозит мне это неприятностями или нет. Я не трус.

— Я никогда и не думал так, — ответил Тритон. Отлично, он полностью перетянул друга на свою сторону. Теперь всё, что им нужно — выяснить, что там задумали Эрос и Орион.

Глава 19

В следующие три дня София с головой погрузилась в бурную деятельность. Сперва привезли новую посуду: тарелки и чашки — и надо было их расставить. Потом наконец доставили заказанные ею шторы. С помощью Тритона она распределила их по комнатам. Но вместо того чтобы сразу же развесить шторы, пришлось заставлять Грега добавить везде более прочные карнизы для тяжёлой материи.