Воин Донбасса (СИ) - Пересвет Александр Анатольевич. Страница 16

Пока суд да дело, 13 июля появились сообщения об охвате Луганска как раз, как отец и предсказывал, со стороны посёлков Металлист, Роскошное, Юбилейное и Александровск. Прорвавшись к окружённому аэропорту, войска хунты тем самым завершили практически полуокружение города.

Алчевск оказывался у них в непосредственной близости. И отец решил вывозить бабушку в любом случае. При этом даже не стал дожидаться сына, чтобы поехать вместе. И пока Алексей сидел с нужными людьми в продвинутом ресторанчике недалеко от Рижского порта да демонстрировал силу воли, шлёпая по холоднющей — сгонный ветер поработал — воде взморья до положения «по шейку», когда даже ногти на ногах замёрзли, — в эти дни отец и уехал в Алчевск.

Что было дальше, Алексей мог заключить из разговора с ним по телефону — очень трудного в смысле качества связи. Тем более что и разговор вёлся через какого-то украинского оператора — российскую симку настоятельно попросили сменить. Дескать, любят укры пустить снарядик по месту, где локализуют выход в эфир с российской «симки». Всё рассчитывают таким образом разгромить штаб «оккупантов».

В том, что удалось разобрать, значилось, что бабка уезжать по-прежнему не хочет, но отец её практически додавил. Только за это время ситуация опять изменилась, местами осложнилась, и как теперь выбираться, непонятно. По сообщениям, от Краснодона укров уже отбили и даже окружили близ Изварино. С другой стороны, обстреливают они Луганск из миномётов, а также держат Лутугино и аэропорт. И там не проехать, получается. Последнее, что разобрал Алексей, это фразу отца о намерении выбираться через Петровское — Ивановку — Красный Луч — Свердловск и Краснопартизанск на Гуково. Сразу же, как только убедит упрямую мать…

Как выяснилось вскоре, в конце концов отец избрал всё же другой маршрут. Который и привёл его к гибели…

Потом уже Алексей установил, что у того были более чем весомые основания нервничать и менять решения. Вокруг пунктов пропуска на границе творилась полная катавасия. Ещё утром 10 июля с таможенного поста «Донецк», что напротив украинского «Изварино», из-за интенсивной стрельбы на сопредельной территории были вынуждены эвакуироваться сотрудники. Тогда же обстрелян был КПП «Гуково». На следующий день Киев заявил, что украинские войска взяли под контроль пограничные пункты пропуска «Изварино» и «Червонопартизанск». Российские пункты пропуска «Донецк», «Новошахтинск» и «Гуково» тогда же приостановили работу. Оно и понятно: на том же «Гуково» снаряды стали залетать уже на украинскую территорию.

Так и продолжалось: то один переход объявлялся не функционирующим, то другой. А укропы уже проявлялись на самых подступах к Алчевску, замыкая кольцо окружения Луганска через Александровку, Юбилейное, Лутугино, Георгиевку. И как раз 17 числа как раз снова эвакуировали «Гуково» из-за взрывов и автоматных очередей на сопредельном «Червонопартизанске»…

Попытку сына, всего лишь на следующий день вернувшегося из Риги, заикнуться о помощи отец решительно отверг. Но Алексей всё равно решил срочно выехать в Алчевск.

Он опоздал всего на день. Если бы папка с бабушкой его дождались, возможно, ничего бы и не случилось: уже 20 июля погранпункт «Изварино» вернулся под контроль сил ЛНР. И пройти и проехать через него не составляло больше никакой проблемы…

Ященко три дня отгула тогда разрешил сразу же. Но от себя заявил, что пока в личной поездке Алексея смысла нет. Потому как отца отыскать можно только в двух местах: у бабки в Алчевске либо уже на погранпереходе. Во всех иных случаях остаётся только кататься по донбасским просёлкам, договариваясь о рандеву по плохой связи и рискуя угодить в лапы непонятных вооружённых формирований. А их реакция непредсказуема. Во всяком случае, бандитизма много. Люди пропадают, особенно мужчины на хороших машинах. Иные попадают «на подвал» — и хорошо, если к ополченцам или казакам. Тогда есть шанс выпутаться. Иные люди попадают на деньги или квартиры. Бизнесы тоже отжимают.

Глава Луганской республики Волоков человечком оказался то ли не способным к государственному управлению, то ли действительно, как про него говорят, с криминальными замашками. В последнее Ященко, по его словам, не верил. Но некомпетентность Волокова действительно достала многих в Москве, не говоря уже о Луганске, где даже в местном «Союзе ветеранов ВДВ» все мгновенно замолкали, когда заходила речь о нём. А ведь он был председателем областного союза бывших десантников. Во всяком случае, ситуацию он контролирует плохо, а боевыми действиями командует ещё хуже. Так что на защиту официальных властей рассчитывать нечего, подытожил Тихон.

Со стороны же Москвы информацией о реальном положении на Донбассе владеют единицы. Да и те собраны в министерстве обороны. А министр если с кем и делится информацией, то не менее как с президентом. А уж как президент поставил режим защиты информации в своей работе, ты и сам знаешь, намекнул Ященко на известные им обоим обстоятельства, в которых пару раз приходилось работать.

Во втором же случае, если отцу удастся добраться до погранперехода, помочь ему проще отсюда, добавил шеф. «Пара звонков нашим партнёрам в ЦК — и их встретят, переведут через «ноль», отвезут в Ростов и посадят на самолёт. Ты только точно скажи, когда и где они будут выходить», — распорядился Ященко. А ещё лучше, добавил он, убеди отца подождать день, пока мы тут с партнёрами не переговорим с кем надо, чтобы наши люди их прямо на месте приняли и сопроводили до «нуля».

На это можно было полагаться твёрдо. Слово шефа было даже не железным — титановым. И с «партнёрами из ЦК» у него были отношения взаимно обязательные. Так что в этом отношении Алексей мог успокоиться. И что по «минусу» — то есть по ту сторону «нуля», границы — продираться лучше вместе, в этом он тоже был уверен. Так что осталось только дозвониться отцу, назначить день и место рандеву и вылетать в Ростов.

Вот только связи в тот вечер не было. Отец на звонки то не отвечал, то в трубке повисало неживое молчание, после чего она сама отсоединялась и переключалась на обычный режим. Такое бывало, и Алексей ещё не очень беспокоился. Червячок начал точить сердце со следующего полудня. Связи не было как явления.

Он заказал билет на утро.

А потом позвонил тот таксист…

Дальнейшие несколько дней были самыми чёрными в жизни Алексея Кравченко. Он и вспоминать их старался пореже.

Да, собственно, вспоминать было и нечего: ощущение сплошной темноты со спорадическими проблесками зацепившихся за сознание сцен.

Ященко оказался… Ященко. Без его помощи ничего у Алексея с розыском, эксгумацией тела отца и вывозом его в Брянск не вышло бы. Не то время и не то место было в Донбассе в во второй декаде июля 2014 года, чтобы даже подготовленный военный мог в одиночку справиться с таким делом.

Во-первых, шеф организовал всё с документами, билетами и прочими бумагами, необходимыми для вывоза умершего с сопредельной территории. Во-вторых, он связался по своим каналам с активистами. Ну, назвал он их так, а в остальное Алексей не вникал. Не до того ему было. Те дали связь с министром обороны ЛНР Сотницким, а тот, в свою очередь, выделил людей из прежнего своего батальона «Заря». Те и встретили Алексея на «нуле» возле Изварино, докуда его доставили трое молчаливых ростовских ребят. Сильно похожих на бандюганов из 90-х годов. Да, может, они ими и были — связи шефа и ЦК неисповедимы. Скорее всего, участием шефа объяснялось и то, что главный из «бандюганов» переговорил тихо о чём-то с пограничником, после чего перед ним подняли шлагбаум, заповедовав выходить здесь же не позднее послезавтра.

От Изварино укров уже отогнали и где-то в стороне дожёвывали огнём. Проезд на Луганск по прямой был, однако, очень рискован. Из-за укров, которые давят на этом направлении, периодически вываливаются на саму дорогу и тогда расстреливают там машины из пушек. Всё равно какие — хоть гражданские, хоть коммерческие. Впрочем, в Луганске и делать было нечего. Целью Кравченко была дорога недалеко от Новофёдоровки. Хотя в Луганск всё равно заехали — всё ж не на частном уровне вопрос решался…