Воин Донбасса (СИ) - Пересвет Александр Анатольевич. Страница 92

Он со свистом втянул в себя воздух.

— Но покарать я их должен в любом случае!

Михаил посмотрел на него внимательно:

— Ты чё, в партизаны подался?

— В смысле?

— Ты же вроде как в армии служишь. В ОРБ.

Алексей ухмыльнулся.

— Это я без тебя знаю. Фигня вопрос на самом деле. Так и так со дня на день на выходы ходить начну. С Персом всё согласовано. Да и группы в деле посмотреть-обкатать надо. Его мысль. Так чего бы не соединить полезное с приятным? Так или иначе по Бахмутке поныкаемся. Да, считай, Станица да Счастье — очевидный театр боевых действий. Вот заодно и по тылам «Айдара» пошариться можно будет. Мне только поточнее бы информацию получить по гадёнышу этому. Чтобы знать, где искать. Очень уж мне хочется спросить с него за Иркину контузию…

Митридат задумался.

— Не так много мы про него и знаем, — наконец, произнёс он. — Про его луганский период — ладно, знаем. Кое-что с той стороны получаем. Но ребята наши не всесильны.

Те, кто работает в Киеве, сам понимаешь, мелочами вроде Гадилова не занимаются. Да если бы и занимались, — не моего уровня вопрос. Даже не уровня Луганска. У нас — то, что вокруг нас. Вот тут что-то знаем, чего-то — нет. И знаем не так много, как хотелось бы.

Он помолчал, подбирая слова. Потом признался:

— Подполье наше в Счастье, Станице, Трёхизбенке и других близких к интересующему тебя району населённых пунктах зачищено. Тем же «Айдаром» в том числе. Информация поэтому поступает оттуда отрывочная.

Это если по нашему сектору смотреть. Что там у военных, ты лучше должен знать, вы же, разведка, им и носите. С нами они практически не делятся.

Из Северодонецка… Опять же ничего тебе не скажу: не мой сектор. Да и права не имею. Но и там по «Айдару» вряд ли работают. Есть более важные цели, чем сборище фашиков, ввинтившихся в дороги и собирающих мзду на блок-постах. В общем, сам понимаешь…

По мере того как Мишка говорил, разочарование, смешанное с гневом, постепенно заполняло Алексея. Когда оно поднялось, казалось, до ноздрей, он длинно выдохнул. Через нос, будто выпуская пар.

Мишка замолчал.

Но пар действительно удалось выпустить.

— Ну, что ж, — ровно произнёс Кравченко. — Я тебя понимаю. Тайна и всё такое прочее. Ладно, сам я его разыщу…

— Ты давай не кипятись, — оборвал его Митридат. — А ты как думал? Конечно, тайна. Люди там ежеминутно жизнью рискуют. И на любом этапе может палево случиться. Вот вышел ты, к примеру, к пионерлагерю «Маяк», а на той стороне сразу вопросы: откуда сепарская ДРГ узнала, что там ППД «Айдара» находится?

— Это все знают, — мрачно буркнул Алексей. — И пункт постоянной дислокации, и маршруты их давно срисовали…

— Ну, так это я к примеру сказал, — едва ли не ласково возразил Мишка. — Но ведь где в данный момент их командование и штаб размещается, ты же с такой же уверенностью не скажешь? В Половинкино? Или, может, они на ТЭЦ сейчас сидят, в расположении нацгадов? Или на техстанции? А скажи я тебе — к примеру, к примеру, потому как я и сам не знаю, правда, не злись на меня!.. Скажи я тебе, где засел твой враг… Так у них там сразу лампочка красная в мозгах замигает — откуда знает грязный колорад Буран такие данные? Кто слил? И вычислят! В смысле информаторов наших. Оно нам надо? И это я ещё не исхожу из того, что ты или кто-то из твоих в плен попадёт. А я из этого исходить обязан, понимаешь?..

Да понимал Алексей, понимал, конечно! Но всё равно досадно было!

Оба помолчали.

— И что, правда, есть? Ну, информатор? В «Айдаре»? — спросил Алексей. Без надежды, впрочем, зная, что если и захочет, то всё равно не имеет права Мишка рассказать об этом.

А тот действительно остро взглянул на друга.

— Нет, нету, — сказал он после паузы. — Был бы, до тебя уже довели бы, куда ты лезть не должен и на кого охотиться не будешь ни при каких обстоятельствах.

Снова помолчали. Да, наверное, Лёшка переоценивал возможности луганской контрразведки. И разведки. Жалко… Придётся добывать информацию самому.

— А можешь помочь хотя бы ребят несколько из моих перетащить в ОРБ? — спросил он после паузы. — Я имею в виду — через Тараса твоего в штабе? А то сколько времени пройдёт, пока я тут группу сколочу и натаскаю. Ребята сильные есть, уже видел, но не тебе же рассказывать, сколько времени наработка взаимодействия требует…

Мишка искоса взглянул на него. Алексей понял невысказанное.

— В принципе, Перс — за. Но только сам же и сказал, что официальный запрос будет ходить по штабам неведомо как долго. А мне хотя бы четверых выцарапать. Помнишь, как с Еланчиком гладко вышло?

— Потому что тогда ещё не злоупотребляли, — буркнул в ответ Митридат. — Попросили впервые и вежливо. Да Бэтмен слово замолвил. А тут уже… Обнаглели, скажут, в третий раз им людишек нужных отдавай! Просто из вредности отказать могут…

— Если надо, Перс запрос напишет… — заикнулся было Кравченко.

— Разумеется, напишет, — бросил Михаил. — Без его запроса ничего и не двинется. Даже в проекте. Я ж тебе говорю — прошли времена. Нынче вон даже Головной опять по штабу взмыленный бегал, всё пытался своих стариков отстоять…

Алексей был в курсе этой истории — как, наверное, каждый офицер луганского корпуса. Бригаду Головного усиленно втаскивали в Луганский корпус Народной милиции. В полном соответствии с текущей политикой строительства вооружённых сил ЛНР. Головной соглашался войти в состав корпуса, соглашался по всем пунктам, кроме одного. Он никак не хотел увольнять из своих рядов ветеранов — реально пожилых бойцов, — которые вошли когда-то добровольцами в его отряд. И воевали в целом достойно, смело и надёжно. Из них получились лучшие офицеры. Что было неудивительно — отставными офицерами они в основном и были. Даже вон сам начальник артиллерии в бригаде Головного был дядька за шестьдесят, но при этом совершеннейший виртуоз своего дела, как про него говорили.

Но проблема была в том, что армия республики формировалась так, как положено по, фигурально говоря, уставам. А в них про 60-летних капитанов ничего не говорится. А есть раскладка того, в каком возрасте и с какой выслугой офицеры должны увольняться в запас. И пенсионерам в армии делать нечего.

А ведь у Головного в его «Призраке» не только среди офицеров были пожилые дядьки. Среди рядового состава — тоже. Но при этом дядьки — очень полезные, составляющие реально костяк иных подразделений. Можно сказать — «отцы» их. И Головной этого костяка лишаться не хотел, отчего вливание его в состав корпуса всё откладывалось, а сам он получал всё больше косых взглядов и в штабе корпуса, и в, условно говоря, кабинете главнокомандующего на третьем этаже здания бывшей областной администрации…

— А кого ты хочешь взять с собой? — спросил Михаил.

— Всех, — быстро ответил Лёшка. И добавил, увидев закономерную гримасу на Мишкином лице. — Понимаю, что невозможно. Но хотя бы на группу. Хотя бы четыре расчёта…

Митридат поднял руки:

— Ты только меня-то не уговаривай! Я не из вашего ведомства. Ничего не решаю. Мне просто знать нужно, о чём с Тарасом договариваться. Я примерно прикидываю: создать в рамках ОРБ особую элитную разведгруппу для особо важных заданий. Ну, то есть разведывательно-диверсионную. Типа спецназа ГРУ. Это может прокатить. А может — и нет. Это уже как твои начальники будут решать, не мои…

Вот после этого разговора и всплыла история со ссорой Алексея сначала с Настей, а затем с Юркой. Потому как Митридат удивился, отчего в списке «хотя бы минимально необходимых» бойцов Кравченко не указал Семёнова.

— Не пойдёт он, — хмуро бросил тогда Алексей — Уже сказал.

— С чего бы? — удивился Михаил. — Поругались, что ль? Так вы ж мужики, помиритесь…

Алексей пожал плечами:

— Да я-то что, я бы только за. Только вот сам он намекнул, что боится не захотеть прикрыть меня при каком-нибудь атасе.

— Тю! — хоть и крымский по происхождению и русский по крови, Митридат впитал за время жизни в украинском Крыму немало «хохлицизмов». Хотя, может, это были «казачизмы». — Это с чего так? Он часом не приохренел, такие вещи обещать?