Андрогин. Новая эра (СИ) - Эм Джексон. Страница 15

Допустим, ты ушел со старой работы. Там ты ненавидел босса, его методы. С чего твой новый босс так свято уверен в том, что с ним все будет не так? А чем он лучше? Может, ты вообще ненавидишь работать в команде!

Или новый поклонник, пытаясь покорить девушку, думает, что все с ним будет не так, как с другими. Что ее шаблоны поведения с мужчинами вдруг резко изменятся только ради него. И потом он так удивляется тому, чего же его теперь бросают и почему ему так больно?

Так ведь предупреждали! Или ты даже не удосужился спросить?

Вот так и в случае с Эриком. Порой одного желания, подкрепленного действием и полной верой в то, что так и должно быть, что это осуществимо и это и есть так, правда, хватает для того, чтобы начать кардинально менять свою жизнь.

Эрик не хотел становиться другим. Он просто не заметил, как он стал им, оставшись в принципе тем же Эриком.

Знал бы он сейчас, что в то время, как он услышал этот, настолько значимый и желанный для него голос, прояснивший ему правду, Жанна, о существовании которой он уже забыл и молча прошел бы мимо нее, даже не заметив ее в толпе, тоже проснулась от странного ощущения присутствия кого-то рядом с ней. Ее панические атаки продолжались, но голосов она еще не слышала. До этого момента.

Ей показалось, что какой-то молодой человек, в легкой спортивной одежде, присел на невидимую ступеньку возле ее головы. Выглядел он, как уменьшенная проекция настоящего парня. Он был как живой. Вот только где-то вдалеке, и спокойно стал с ней разговаривать. Она вторила ему.

– Твой Эрик уже понял, что ему надо делать. Ты должна решить для себя: сможешь ли ты взять себя в руки и поддерживать его или продолжишь страдать непонятно чем. Я не понимаю лишь одного: с кем ты борешься? Сама с собой и своим предназначением? Ты не можешь с этим смириться?

– Я не чувствую себя нормальной. Мне кажется, что все это происходит в моей голове, – яростно сжала она себя руками, затем попыталась вырвать на себе прядь волос, – моя жизнь не будет прежней после нашей с ним встречи. Но я ему ничем не помогу. Я слишком слаба, – руки Жанны тряслись. Она разговаривала с собой вслух, переходя почти на крик. Мать услышала это из кухни и замерла под дверью в ее комнату. В это время Жанна продолжала говорить:

– Я больна! Я ему ничем не помогу. У него свой путь. И хоть я и понимаю, что может, нужна ему, нет, нет, нет! – закричала она.

Мать ворвалась в комнату. Образ этого парня в голове Жанны взорвался, лопнул, как мыльный пузырь. Она сначала вся сжалась, затем бессильно легла на своей кровати, уставившись в потолок.

Мать присела на краешек. Она даже не знала, о чем ей спросить свою дочь. Их тихая размеренная жизнь очень поменялась в последнее время. Она пыталась отгонять от себя плохие мысли, но все равно думала о самом худшем. Да и как она могла закрывать глаза на то, что ее дочь, как ей казалось, сходила с ума.

Увидев, что Жанна отключается и засыпает, она тихо покинула ее комнату, но дверь в нее не закрыла, продолжая каждую секунду прислушиваться, не настигнет ли Жанну какой-то новый приступ.

Мать Жанны Леся была низенькой, хрупкой женщиной с тусклой, но запоминающейся специфической внешностью. Что-то мечтательное было во взгляде ее узких серых глаз. В молодости русые, а сейчас полуседые волосы, волнами падающие на плечи, обрамляли овальное лицо с длинным ртом, который так и желал расплыться в улыбку. Лицо было обтянуто кожей цвета слоновой кости, и в глаза всем бросался длинный прямой нос, немного выступающий вперед, если присматриваться в профиль, и слишком заостренный, как для ее лица.

Она почти никогда не пользовалась косметикой. Предпочитала лишь пудру и натуральные помады, и подводила пышные брови не броскими оттенками. В одежде всегда придерживалась минимализма, но выглядело это чрезвычайно элегантно. Она была давно женщиной нового типа. Свободной, быстрой, раскрепощённой и как-то по-своему красивой. До модели ей было далеко, в силу как невысокого роста, какого-то мышиного цвета лица, волос, да и одежды,так и какого-то вовсе лишенного мышц мягкого тела. Но ее воля отнюдь не была таким зефиром, как ее фигура. В этой жизни ей пришлось претерпеть множество лишений. И все это она выстояла, как скала. Ее сточила вода жизненного потока, и она научилась сглаживать острые углы. Она не только осталась настоящей женщиной, она ей стала.

Жанну она родила вне брака. Молодой поклонник испарился, как только узнал про ее беременность. Затем она узнала, что он и другим девушкам дарил похожие сюрпризы.

Сама она выросла в семье с одной матерью. Так они и жили втроем. Эти две женщины и маленькая девочка. Когда Жанне было пятнадцать, а ей сорок, она встретила Виктора, нынешнего отчима Жанны. Они познакомились по работе. Он переехал из другого города. Как-то раз он пришел к ним в гости и остался там навсегда, быстро перевез вещи из съемной квартиры и стал наводить свои порядки. Квартира была большой, осталась от деда. В ней наконец появился мужчина. Вроде бы все стало налаживаться. Если бы не чрезмерный контроль со стороны Виктора. Он был ужасным собственником, постоянно ревновал и притеснял всех домочадцев.

Бесспорно, он любил свою жену, и она была с ним счастлива, чувствуя себя как за каменной стеной. Да и к этой несвободе она тоже привыкла, даже была рада, после стольких лет одиночества. Единственной, на кого это плохо повлияло, была ее дочь, красавица Жанна. Рыжеволосая, как и ее, так и не удавшийся в жизни, биологический отец, который, по сведениямОлеси, нынче спился.

«Это то, что он заслужил», – безжалостно констатировала она, узнав об этом.

Виктор, бесспорно, любил Жанну, как свою собственную дочь. Переболев свинкой в детстве, детей он своих иметь не мог. С женщинами до Леси его отношения могли бы сложиться, но он их не хотел. Был таким себе Казановой, который жил сам для себя. До того момента, пока не встретил Олесю. Он переживал за Жанну, как за своего ребенка. Ему на каждом углу мерещились ее обидчики. Она была такой умной и красивой, что ему казалось, что у нее только и есть что завистники да враги.

Ему все казалось, что когда-то он устроит конкурс ее женихов, которые будут приходить, и он всех будет сравнивать и выбирать. И отберет ей в итоге самого лучшего. Но время шло. Женихи так и не приходили. И, что самое ужасное, он не замечал этого. Он наоборот втайне радовался, что она еще живет с ними. И хоть сейчас ей было уже далеко не двадцать лет, он все хотел оттянуть момент ее ухода из семьи. Каждый возможный кавалер казался ему угрозой их такому уже устоявшемуся быту. Как он мог доверять другому мужчине? Ведь тот мог обидеть его маленькую Жанночку.

Вот и сейчас, проснувшись этим утром и застав свою жену на кухне в ужасном состоянии, он понял, что, по всей видимости, у Жанны, пока он спал, снова случился приступ. Он лишь подошел к своей любимой жене и обнял ее за плечи.

Выглядел он очень молодо. Никто бы не смог определить его настоящий возраст. Волос пятидесятисемилетнего Виктора еще не коснулась седина. Вернее, чего таить, уже коснулась, вот только взорам это не было доступно, так как он всегда следил за своим внешним видом, молодился и красил их в насыщенный черный цвет. Они были не коротко стрижены и отливали блеском и на улице, и в помещении.

Виктор был высоким, статным, пышущим здоровьем мужчиной с мужественными руками. Дополняли его образ черные аккуратные бакенбарды. Лицо же его было начисто выбрито. Подбородок разделяла черта. Морщины, невзирая на возраст, были заметны лишь в уголках глаз и на лбу. Ясные, широко открытые глаза смотрели прямо на собеседника, намекая, что этот человек не боится ничего и никого. Он был абсолютно уверен в собственных силах, правоте и непогрешимости. Уголки рта его были приподняты, но не в насмешке, а в надменной улыбке. Да, он чувствовал себя властелином мира, и был им.

Виктора отличал хищный взгляд карих круглых быстрых глаз, который, казалось, играл и пронизывал всех насквозь. В одежде же он предпочитал выдержанный простой стиль четких контрастных оттенков. Виктор питал страсть к различным шарфикам, обрамляющим его шею. Он был главой семьи. Надежной опорой. Но часто он слишком передергивал палку и давил на жену. Сначала он покорил ее своим авторитетом, статусом, выдержанностью, упорством и спокойствием характера. Но годы изменили его. Он все более стал превращаться в занудного и недоверчивого тирана, который хоть и был опорой для жены, но контролировал каждый ее шаг, не доверяя ей.