Атлантида. Ступени к власти (СИ) - Бурунова Елена. Страница 23

— Всё готово. Вот чёрный плащ. Ты войдёшь в покои хранителя незаметно. Его человек тебя проводит. Уведи его в спальню и задержи подольше, пока совсем не потеряет голову. Потом он твой. Печать висит на шеи. Мой раб сделает оттиск, когда придёт время. И всё.

— Хорошо, — ели слышно проговорила Атия.

— Милая, я знаю, он тебе противен, но это необходимо. Потом расквитаемся с ним, — и целуя её, он добавил с уже нескрываемой ревностью, — я разорву его на кусочки, обещаю! — оглянувшись на окно, отстранился. — Пора. Времени всё меньше и меньше. Скоро рассвет.

И принцесса скрылась за дверью.

Назир Синх остался опять один. Ждать. Рассвет принесёт новую победу. До первых лучей солнца осталось меньше трёх часов.

Всё — таки он сделал правильный выбор. Из всех детей Аттилы только один достоин править. Арий извращён, избалован и кроме развлечений ему ничего не нужно. Алина слабохарактерна, не решительна, труслива. А вот, Атия другое дело. В ней нет ни грамма императорской крови, только древняя кровь северных вождей, полная жажды повелевать. Её справедливость на границе с кровожадностью. Ради исполнения желаний пойдёт по головам, не жалея никого, даже себя. Поэтому третий советник был спокоен. В успехе предприятия он не сомневался. Его маленькая хищница пойдёт на всё! Копия печати ещё до рассвета будет в руках чужеземца.

ГЛАВА 14. "Счастливая" новость от сестры

Эта роковая для Кампия ничем особым не отличалась. Он как обычно валялся на своём ложе в окружении кулинарных изысков.

Кушать хранитель императорской печати очень любил, а ещё больше любил запивать всё это дорогим вином. Насытившись Кампий засыпал среди своих объедков довольный. А пока он спал, такие же жирные рабы разгребали остатки пищи. Но, в этот раз рабы не пришли. В покоях Кампия стояла почти тишина. Почти, это храп хранителя печати время от времени нарушал её. Жирный хранитель обладал одной особенностью — очень чуткий сон. Казалось вот сейчас он в пал в самый глубокое забвение, но только приблизься к его шеи с тройным подбородком, как хранитель тут же вскакивал и начинал истошно орать: «Воры!». На этот крик быстро сбегалась охрана и воров не разбираясь, рубили. Как не пытался Назир Синх сделать слепок, все попытки оборачивались не удачей. Пока в голове советника не созрел коварный план. И помог ему в этом сам Кампий. Вернее, его грязные приставания к Атии. Хранитель императорской печати был ещё тот извращенец. Любовь втроем излюбленное занятие, но только после еды. Брюхо на первом месте всегда. В игру помимо Атии должен вступить ещё один. Молодой раб уже ждал своего часа. Он-то в пылу любовных ласк с помощью мякиша хлеба сделает оттиск печати.

Если бы принцесса могла представить себе спальню Кампия, то вряд ли так легко согласилась на эту авантюру.

Войдя в опочивальню Кампия принцессу, чуть не вырвало.

Вся спальня Кампия была изрисована фресками с изображением еды, посередине комнаты расположилась огромная кровать, на которой в центре спало что-то жирное, и повсюду разбросаны посуда, кувшины, остатки пищи. И самое отвратительное это вонь, исходившая от этого хряка и его свинарника.

Единственным желанием принцесс после увиденного было убежать, но она собрала всю свою волю в кулак, двинулась к этой помойке. Дело, прежде всего. Назир Синху и ей нужна была печать. От Атии сейчас много зависело.

Отмываться от этой вони принцессе придётся всю жизнь. Тело отмыть легко. Достаточно горячей воды и ароматических масел. А как же память? Её уж точно ничем не вымоешь. Самые противные воспоминания не так легко стереть. Утешало лишь одно. Копия печати у Назир Синха и их триумф близок. Потом Атия избавится от напоминания такого низкого падения.

Войдя в свою спальню, принцесса яростно стала срывать с себя одежду. Сейчас её радовало отсутствие третьего советника. Он никогда не узнает, как эта ночь унизила принцессу. Верный раб собирал лоскуты платья и бросал их в камин. Она даже сорвала с себя все драгоценности. Но и тут Зураб угадал мысли госпожи.

— Я отдам их черни, моя принцесса, — положил ювелирные украшения в мешочек на своём поясе. — Идёмте, ванная готова.

— Да, Зураб, это то, что мне необходимо. Смыть с себя грязь.

— Позвать Тамару?

— Нет! — резко ответила принцесса. Сегодня ей не хотелось никого видеть, только самых преданных. А, самый преданный был Зураб. И только он знал, какая на самом деле Атия. — Поможешь мне сам…

Горячая вода и букет приятных запахов делал своё дело. Принцесса нежилась в ванне, а сильные и нежные руки Зураба расслабляли тело. Его массаж всегда благотворно влиял на Атию.

Она была готова наслаждаться такими минутами как можно дольше, но не в это утро.

В ванную вошла Алина. Её лицо просто сияло радостью. Казалось, что младшая дочь императора светилась изнутри. Зная свою сестру, Атия даже не спросила, что так обрадовало её. Эта маленькая болтушка всё расскажет сама. Жестом руки Атия отослала своего раба за дверь и приготовилась слушать очередной влюблённый лепет своей сестры.

— Я беременна!

После такого заявления Атия резко встала. Что делать дальше она не знала. Решив одну задачу, ей тут же придётся решать другую. Негодования и злость охватили весь разум принцессы, и она закричала:

— Чем ты думала! Ты, что не знаешь законов! Тебя сошлют, Маркуса казнят, ребёнка убьют. Дура!

Выскочив из ванной, Атия заметалась в поисках чего-нибудь прикрыться. Алина стояла словно заколдованная, боясь пошевелиться. Такой реакции сестры она не ожидала. Только ручьями лившиеся слёзы, давали понять, как она разочарована.

— Ну, что ты ревёшь? Не реветь нужно, а действовать. Нужен знающий человек, да ещё и немой. С этим, — указывая на живот Алины, — надо что-то делать пока не поздно.

До младшей дочери императора быстро дошёл смысл сказанных слов Атией. Её лицо побледнело на секунды от ужаса. Это говорит её родная сестра. Но, потом приняв воинствующий вид, принцесса Алина, закричала:

— Нет! Не тебе решать, Атия! Я буду матерью и не ты, никто другой этому не помешают!

Атия всегда привыкла видеть в младшей сестре слабую и безвольную особу. И вот такой протест ошеломил старшую принцессу. Сейчас её маленькая сестричка источала силу, которую может понять мать. В Алине проснулся древний животный инстинкт. Материнский инстинкт — самое загадочное чувство в женщине. Это чувство заставляет оберегать и защищать своё чадо даже ценой собственной жизни. Посмотрев на Алину, Атия словно посмотрела в зеркало. Так сильно они сейчас были похожи. Правда, разница была существенная. В Алине буйствовали материнские чувства, а в Атии жажда повелевать. В голове старшей из принцесс пронеслась гнусная мысль. Если сейчас Алине сказать, что жизнь её ребёнка зависит от трона, то она пойдёт по головам ещё большем рвением, чем Атия. Сомнения в эту одурманенную любовью к ещё неродившемуся дитя голову вряд ли закрадутся. А её союзник Назир Синх может перекинуться в другой лагерь. Атии защищать не чего, кроме собственной гордости, а сестрёнке есть что (вернее кого), жизнь под своим сердцем. Веский аргумент в пользу Алины.

Атия испугалась. Нет, она этого не допустит. Нужно менять тактику. Криками и угрозами она ничего не добьется от сестры. Великая обманщица заставила подавить в себе бушующее негодование и улыбнуться. Эта сплошь притворная улыбка смягчила черты её лица, только не сердце. Подойдя к Алине, Атия обняла её и успокаивающе похлопала по спине ладонями.

— Всё тихо. Нас могут услышать. Сестричка, милая, я же боюсь за тебя. Ты единственная, кто мне дорог и кого я люблю.

Как и предполагала Атия эффект был молниеносный. Разъярённая Алина тут же притихла. На глазах высыхали реки слёз, а гнев улетучился. Перед старшей дочерью императора вновь предстала её маленькая беззащитная сестричка.

— Алина, ты надеюсь, понимаешь всю серьёзность происходящего? — тихо, почти шёпотом, говорила Атия. — Нам нужно придумать, что делать.