Язычник - Вавилов Иван. Страница 4

— Можно без поводка — разрешил парень псу.

— Гав, — низким голосом, гавкнул недовольно Малыш, положив поводок к ногам, а затем, снова взял в зубы и отнес его на стул.

— Нет, если я тебя сразу не предупредил, так я что, тормоз, по-твоему? — Вадим, казалось, обиделся.

Малыш низко рыкнул и принялся хватать зубами за ступни парня. «Ладно, ладно пойдем. А то все кроссовки сейчас испортишь» — попятился Вадим, и парочка направилась к дверям.

— Иван ты чего? — спросил Алексей, заметив немую сцену на моем лице.

— Блин, совсем как человек, — улыбаясь, ни мало удивленный, ответил я.

— А, он итак член нашей, «семьи», скажем так. Просто они с Вадимом как дети малые. Вечно, то место переднее в машине не поделят, то телевизор.

— Телевизор? — не понял я.

— Ну да, — усмехнулся Алексей. — У Малыша тоже любимые передачи есть. В основном про животных. Особенно канал Дискавери.

— Охренеть можно, наверно Вадиму часто уступать приходится.

— Ну, вообще-то, да. — Алексей с улыбкой кивнул. С улицы раздался веселый лай Малыша.

— Ладно, отвлекся я, — Алексей посмотрел на меня, затем он заглянул в недра журнального столика и извлек оттуда DVD-диск, — Ты когда-нибудь слышал про язычника?

— В смысле фильм, что ли? — не понял я.

— Фильм, да нет, это не фильм, — задумчиво ответил Алексей, прищурив глаза и глядя куда-то вниз мимо меня. Казалось он, что-то вспоминает. Что-то далекое, чего уже нельзя вернуть. — Скорее это жизнь Иван.

— Я уже вообще ничего не понимаю. — Я несколько растерянно смотрел на Алексея.

— Язычник — это человек. Со своей историей, своим прошлым. Ну, так, слышал?

— Нет, — я покачал головой.

— Ладно, смотри. — Алексей поднялся и, подойдя к DVD плееру, отправил туда диск.

Я приготовился к просмотру какого-нибудь фильма, однако ничего не происходило. Вместо этого на экране огромного телевизора, стоящего на отдельной подставке, на высоте примерно в метр от пола, начали появляться какие-то вырезки из газет.

На этих вырезках, некоторых из них, были черно-белые фотографии, изображающие какие-то покалеченные трупы. Крупным шрифтом над фотографиями то над одной то над другой, иногда проскакивали заголовки: «Язычник на тропе войны», «Убийство лидера секты БЕЛЫЙ СТРАЖ», «Кто дал тебе право?»

— Зачем тебе это? — я удивленно смотрел на мигающие кадры. Вскоре снимки кончились и экран замер. Со снимка на меня смотрел обугленный череп своими пустыми, черными глазницами. Часть черепа не успела до конца обгореть. Были видны куски кожи, запекшаяся кровь. Кусок обгоревшей губы приподнят, обнажая неровный ряд зубов. Меня переморщило.

— Верю, что не приятно, — Алексей выключил DVD.

— Зачем, — снова спросил я.

— Просто Иван, я имею некоторое отношение к этим вырезкам, — Алексей кивнул, в сторону экрана, разглядывая кончик тлеющей сигареты.

Я внимательно и уже как-то по-другому посмотрел, на парня: «Тебе пришлось собирать этот материал?»

— Ну, почти, — немного улыбнувшись, а затем, задумчиво закусив уголок нижней губы, ответил Алексей. — Понимаешь Иван, Язычник — это я.

— А, ну. — Я согласно кивнул и принялся пить пиво из горлышка бутылки, через две секунды до меня дошел смысл сказанного и я поперхнулся, проливая пиво на рубашку и брюки, — Че?

— Язычник — это я, — повторил Алексей, чуть улыбаясь, смотря на меня.

Я откашлялся и как-то потерянно посмотрел на пустой экран телевизора. Череп еще довольно живо стоял у меня перед глазами.

— Послушай Иван, я не маньяк, — карие глаза Алексея были грустными и серьезными. — Просто мне нужно кому-то это все рассказать.

— А Вадим, он в курсе?

— Да он знает, иногда он мне даже помогал.

— Почему я? Почему ты пришел ко мне?

— Я сам не знаю. Я же говорю, что ты помог мне, вот я и решил, что ты тот человек, которому можно доверить свою историю. — Алексей припал к бутылке и почти махом осушил ее.

— Алексей, после твоих историй, мне психиатр нужен будет.

— Иван, — парень предупредительно приподнял руку, — подожди, мне нужно собраться с мыслями.

В комнате повисла гробовая тишина я молчал, то затягиваясь сигаретой, то делая большие глотки пива.

— Понимаешь, Иван, все знают Язычника как жестокого убийцу. Но никто не знает, что скрывается за всем этим. Никто не догадывается, что твориться в душе у этого человека. По сути, Язычник — это продукт, порожденный самим обществом и от которого оно же, пытается избавиться, словно нерадивая мать от ребенка инвалида, выносив его в своей утробе.

— Но ведь ребенок не виноват, Алексей, что родился таким.

— Меня поставили в такие условия.

— А что ты хочешь от меня?

— Ты можешь создать «исповедь» Язычника. Загнать в Интернет. Думаю, моя личность заинтересует не только психиатров, но и простых людей. Во всяком случае, кто хоть что-нибудь знает или что-то слышал обо мне.

— А много людей знает о тебе, настоящем?

— Нет. Их можно пересчитать по пальцам одной руки.

— А как ты представляешь себе это? Я имею в виду «создать» исповедь?

— Запишем на флеш-карту, а там уж перенесешь на какой-нибудь бумажный или электронный носитель.

— Понял, — я кивнул.

— По рукам? — Алексей протянул мне ладонь.

— По рукам, — после небольшой паузы кивнул я и пожал протянутую им ладонь.

— Я не знаю, сколько потребуется времени для записи. Мне будет сложно все это пересказать. Ты допиши, то что посчитаешь нужным. У меня не будет к тебе никаких претензий. Может быть я что-то буду забывать и возвращаться назад. Сбиваться, ну ты вообщем, понимаешь?

— Да, — я кивнул.

— Просто мне Иван уже скоро тридцать с лишним будет. Я все время в дороге, как перекати поле. Меня пытались вычислить опера и ФСБэшники. Но я каким-то чудом уходил в самый последний момент. А я хочу спокойной жизни. Такой, какой живешь ты, какой живут миллионы людей. Я потерял практически всех близких и родных. Я устал. Понимаешь? Все вот это, — Алексей обвел руками помещение, — это не мое. Это имущество одного из лидера секты, филиал которой есть у вас в городе. Был. Это все я отдам в детские дома. Вадим очень умело все переводит в наличку и переводит на счета. Поверь Иван, я не Робин Гуд. Я не мало погрел на этом руки, но все что я накопил, я б без раздумий отдал за то чтобы, вернутся на десять лет назад и избежать ошибок и тех жестокостей, которые мне пришлось совершить. Еще пива? — поинтересовался Алексей, видя как я в задумчивости, кручу пустую бутылку в руках.

— Нет, спасибо, ты продолжай, — помотал я головой. Однако Алексей не послушал и сходил за пивом.

— Может это звучит нелепо, но я просто хочу как-то противопоставить своей, я бы сказал, вынужденной жестокости, добрые дела. Постоянно анализируешь, мучаешься вопросами, а стоило ли так поступать, а не иначе. Ты наверно будешь смеяться, но я уже наполовину седой. Приходиться подкрашиваться. — Алексей смущенно улыбнулся, глядя на меня.

— Я сам скоро с тобой седым стану. — Ответил я.

— Ну, на краску я тебе добавлю.

— Спасибо, ты чертовски щедр.

Раздался звук открываемой двери и в холл вошли Вадим с Малышом, отправившись сразу на кухню.

— Вобщем, если ты готов к «сотрудничеству», можно будет завтра начать. Вадим купит, что нужно. Он лучше во всей этой электронике разбирается.

— Хорошо, — кивнул я и повернулся в сторону кухни на раздавшийся с той стороны шорох.

В дверях стоял Вадим и оценивающе смотрел на меня: «Гадает, знаю я уже, или нет»

— Как дела? — поинтересовался он у меня.

— Нормально, — усмехнулся я.

Сзади к Вадиму подкрался Малыш и, встав на задние лапы, толкнул его легонько передними в спину. Вадим по инерции сделал несколько шагов вперед, чтобы не упасть.

— Тебе гад места пройти мало, что ли? — Возмутился он, повернувшись к псу.

— Гав, — огрызнулся пес, довольно виляя хвостом.

— Хватит, — пресек их Алексей, — сейчас накажу обоих.

Малыш развернулся и ушел на кухню, а Вадим отправился досматривать фильм.