Книга 4. Фаворит (СИ) - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич. Страница 5

–И что теперь делать собираешься?–Вновь окидывая взором военный лагерь, поинтересовался купец.

–Ждать,–пожав плечами, ответил боярин.

–Ясно. Знаешь, а я ведь, признаться, думал, что ты прикажешь разрушить шлюзы, дабы они шведу не достались,–решил перевести разговор в другое русло купец.

Н-да. Ну и наболевшим получалось, чего уж там. Сегодня вся торговля с Новгородом, Москвой и Речью-Посполитой проходила по нему. И тому, что сейчас канал пуст, виной война. А еще, это были его, да Карпова вложения, которые к слову сказать еще и не окупились полностью. Так что, с одной стороны и разговор перевел, а с другой все дно о наболевшем.

–К чему такие крайности,–возразил Иван.

–Ну так, Карл по этой дорожке может к Пскову повести не только свою армию, но и осадный припас.

–Пусть попробует,–ухмыльнувшись, возразил Иван.–Во-первых, не для того мы тот канал строили, чтобы сейчас рушить. Пригодится еще. Во-вторых, верстах в двух, попрек русла затопим один дощаник. Чтобы никакого прохода. Ну и в-третьих, мы тут крепостцу поставили, так что, поди пройди этими местами.

–И где та крепость?–Удивленно поводя вокруг взглядом, удивился купец.

–Нешто не видишь?–Лукаво, поинтересовался Иван.

–Не вижу.

–Так вот она,–указал боярин на холм справа.

–Что-то я не понимаю.

–Да просто все. Вырыли ходы да котлованы, устроили в них из бревен ходы, стрелковые галереи да казематы. А потом сверху все это дело опять землей завалили. Ну и сверху дерном обложили. Подземная крепость получилась. Никакой каменной не сравниться по прочности. Тут у меня усиленная рота стоит, при четырех орудиях, шести картечницах и минометной батареи. Да огненного припаса с избытком, так что и год простоят.

–Эка невидаль,–удивился купец.–Хм. А ить временная крепостца-то получается.

–С чего бы это?

–Ну так, дерево в земле пусть десять лет простоит. И все. Гниль свое возьмет, даже если смолой все обработаешь. А трудов тут положено преизрядное. Пусть и с твоими механизмами, с коими канал копали. Знать, не вечно ты собираешься хорониться от Карла.

–О до чего ты додумался,–хохотнул Иван, ступая на ступени лестницы.

–Да уж додумался. Ты ить ничегошеньки не делаешь на скорую руку. Всегда и все основательно, на века. А тут серебром разбрасываешься.

–Твоя правда. То мера временная. Но и выхода иного нет. Ворог в любой момент подступиться может. Такое же укрепление возвести быстрее всего. И без правильной осады его не взять. А это время, которое можно использовать с толком и намылить ворогу холку. Я еще пять таких же поставил у Замятлино. У меня там целый укрепрайон получился.

–Чего у тебя там?–Удивился купец.

–Несколько отдельных укреплений, поддерживая друг друга огнем, образуют единую оборону.

–Да это-то я понял. Чай не глупый. Просто словечко это мудреное. Укреп-район,–раздельно произнес Ерохин, словно смакуя незнакомое и в то же время понятное слово.

Н-да. Словечко для нынешних времен и впрямь необычное. А главное оно не просто из будущего, но еще и из другого мира. Как так? Ну тут все просто и сложно одновременно.

Боярин Карпов Иван Архипович, он ведь в прошлом своем Рогозин Иван Степанович, представитель первой четверти двадцать первого века. Вот так вот, ни много ни мало. И хотя ему сейчас всего лишь двадцать семь лет, вместе с прошлой жизнью получаются все семь десятков.

В своем мире он был предпринимателем средней руки, особо не стремившимся ни к каким высотам. Не было у него в том желания, вот и все. Заработка вполне хватало на достаток чуть выше среднего, семья обеспечена, перспективы на будущее вполне радужные. Вот и поставил он мастерскую для души, где на практике отрабатывал различные технологии, при искусственно поддерживаемом минимуме. Даже станки там все были построены только на основе доступных технологий восемнадцатого века и никак иначе.

Потом его сбил автомобиль и случилось нечто непостижимое, благодаря чему он оказался в теле семнадцатилетнего юноши. Причем в прошлом. И не просто в прошлом, а в альтернативном. Сегодня на дворе июнь одна тысяча семисотого года. Но на престоле восседает царь реформатор Николай Рюрикович.

России как таковой нет. Есть Русское царство со столицей в Москве. Новгородская и Псковская республики, причем первая раза в два превосходит Московию. Хм. Вернее, превосходила. Теперь-то шведы шороху наведут. Ну и Николай наверняка не растеряется. А иначе грош ему цена. Еще имеются Гетманщина и земли Донских казаков. Вот такие расклады.

За прошедшие десять лет Карпов успел пройти путь от подмастерья в кузнице своего отца, до псковского боярина. Многое случилось за эти годы. Он бы и рад не высовываться и жить спокойной тихой жизнью, как это было в прежнем мире. Да не получается.

За что не возьмется, так обязательно выпячивается. А там и завистники и жаждущие заполучить такого разумника себе под руку. Вот и пришлось, чтобы жить спокойно, начать строить для этого свой собственный дом. В размерах Псковской республики. Меньше никак не получится.

Ну и как в той поговорке. Воровать так миллион, любить, так королеву. С воровством не заладилось. Ну да не беда. Сумел заработать. И даже побольше, если учесть все его активы, да добавить батины. Тот кстати, разбогател благодаря все тому же Ивану. До того, как сын взялся за дело, батюшка пробавлялся кузнецом средней руки.

Ну и с королевой не срослось. Он сегодня в фаворитах у великой княгини Трубецкой, что на княжеском столе в Пскове сидит. Правда в девичестве она была Рюрикович. Угу. Младшая сестра Николая, ныне царствующего на Московском престоле. Так что разница не особо и велика.

Правда, пожениться им не суждено. Иван может хоть королевский трон себе отвоевать, но не имея за собой дворянского рода в седьмом колене, и помыслить о ее руке не может. Ну да и не больно-то надо. Они и так вполне себе счастливы, после гибели ее супруга. И даже сынишку общего прижили. Словом, удалась жизнь, чего уж там.

Во всяком случае, пока все выглядит именно так. В общих чертах. Просто есть кое-какие частности. Король шведский Карл Двенадцатый уж больно на Карпова сердит. Тот два года назад устроил шведам кровавую баню и после Нарвского инцидента, отжал одноименный город с прилегающими территориями.

Иезуиты волком смотрят. Он вишь ли поднял руку на их брата. А он меж тем никого не убивал. Тот сам себя порешил, чтобы тайну с собой в могилу унести. Но да. Заговор против московского престола Иван раскрыл. Ну так, дело-то житейское. В смысле, он ведь на службе тогда был, стрельцом Дмитриевского полка.

Н-да. Так себе оправдание в глазах членов Общества Иисуса. Да им они в общем-то и не нужны. У них принцип простой. Кто не с нами, тот против нас. Отсюда и выводы неутешительные. В средствах же, для достижения своих целей они не стесняются. Яд, кинжал, пуля, клятвопреступление, прелюбодеяние и вообще любой смертный грех, лишь на благо общего дела в борьбе с еретиками и иноверцами.

Впрочем, прошли те времена, когда от одной только мысли об иезуитах он начинал оглядываться и внимательно всматриваться в окружающих. Да, эти змеи умели нанести удар там, где не ждешь. Задействовать в своих хитросплетениях близких и казалось бы верных людей.

Но и Иван не пальцем деланый. Есть у него своя служба безопасности, готовая заблаговременно обезвредить любого хитромудрого иезуита. Все же, что не говори, но пока они берут по большей части отсутствием брезгливости по части средств и способов достижения цели.

Служба же безопасности Карпова, опирается на профессиональный подход. Отчасти, благодаря уникуму Кузьме Платоновичу, бывшему нищему побирушке, оказавшемуся с двойным дном. Отчасти, стараниями самого Ивана, дающему советы Овечкину основываясь на своих скромных познаниях в этой области, почерпнутые по большей части из книг и фильмов в прошлой жизни. Но как ни странно, здесь это работало. Правда, Карпов был склонен полагать, что все же благодаря талантам Кузьмы.

Но в любом случае, с этой стороны боярин чувствовал себя в большей мере защищенным. А потому мог сосредоточиться на другом противнике. Карл Двенадцатый. Этот молодой король и гениальный полководец очень даже наличествовал в этом мире. И уже начал свою войну, весной буквально пригвоздив Данию, одним молниеносным и внезапным ударом.