Фагоцит (СИ) - Величко Андрей Феликсович. Страница 36

- Ваш труд тоже должен быть оплачен. И потом, какая разница, сколько это стоит у вас? У нас подобного не купить даже за в тысячу раз большие деньги.

- Хорошо, согласен. Первый экземпляр будет у вас через две недели. Кстати, как нам осуществлять связь? И чтобы при этом не очень светиться.

- У вашего... гм... вашей аватары есть телефон?

- Разумеется, нет. Откуда?

- Напишите заявление, поставят. И последний на сегодня вопрос. Вы, кажется, говорили, что, возможно, сможете как-то помочь Клавдии Андревне, но точно скажете только при личной встрече. Она сейчас здесь.

- Ну так пошли, чего же откладывать.

Ну надо же, какая невезуха, подумал я. Жена Косыгина тоже из тех восьми, которых я лечить не могу. Стоп, каких еще восьми? У Скворцова их всего шесть! Да, но я-то сейчас Антонов... так это что, у меня и способности как у него? Надо срочно проверить.

- Алексей Николаевич, где бы мне тут присесть минуты на три?

- Да где хотите... вам плохо?

- Нет, спасибо за беспокойство, мне хорошо. И все объяснения потом, ладно?

Чтобы снова почувствовать себя Скворцовым, хватило минуты. Я встал, молча подошел к женщине и взял ее за руки. Ох и ни хрена же себе... да куда этот старый пень Антонов смотрел... она же «десятая»! Так, что с ней? Побаливает голова, какая-то не очень хорошая тяжесть в желудке... и левом колене какой-то застарелый очаг не пойми чего. Итак, приступаем...

Сеанс занял всего минут пятнадцать, все-таки работать с «десятыми» одно удовольствие. Кстати, а Косыгина-то, наверное, тоже надо еще раз проверить. Это он для Антонова никакой, а для меня... да, так и есть. «Седьмой»!

- Что с вами? - поинтересовался Алексей Николаевич. - Вы как будто стали каким-то другим.

Не отвечая, я плюхнулся на стул. И вскоре встал с него уже Антоновым.

- Да, конечно, пришлось для пользы дела немного измениться, задействовать скрытые возможности организма, но сейчас я снова прежний. Клавдия Андреевна, как самочувствие?

- Я не знаю... такое впечатление, что сбросила лет десять.

- Увы, это только кажется. Вы просто начали избавляться от пары болячек. Сами, я только запустил этот процесс.

- И мне сможете? - это уже спросил Косыгин.

- И вам тоже, только это будет потруднее и займет существенно больше времени.

- Надо же, какой вы, оказывается, приятный при ближайшем рассмотрении человек. А поначалу маскировались, про партию какую-то ахинею несли... в общем, мы с Клавдией Андреевной приглашаем вас в гости и на следующее воскресенье. А сейчас не хотите ли пообедать с нами? Не знаю, как вам, а нам уже пора.

Глава 20

Я сижу у окна и любуюсь открывшимся мне видом. Листья с ранее закрывавших обзор кустов облетели, и теперь виден двор, а если скосить глаза направо, то и кусок ограды закутка, где стоят мусорные баки. Вчера выпал первый снег, а завтра будет седьмое ноября, выходной день, хотя и суббота. С восьмым числом трудящимся в этом году несколько не повезло, оно выпало на воскресенье, а перенос выходных на потом тут не практикуется. Впрочем, меня это не очень волнует. Зато в этом году на работе никого принудительно на демонстрацию не гонят, хотя в прошлом я такой чести все-таки удостоился. Оказывается, этакую честь надо еще заслужить - ну или получить ее в порядке очереди, точно не знаю.

В общем, я сижу у окна и любуюсь заснеженным двором. Я прочитал в архиве погоды, что этот снег растает девятого, а снова выпадет семнадцатого и будет лежать уже до апреля. Но все равно красиво.

Вера сидит у меня на коленях. Чем она любуется, я точно не знаю. В поле ее зрения рабочий стол с разложенными на нем внутренностями ящика для калькулятора, диван и левая половина моей физиономии. Мы только что затащили «Яву» в квартиру и теперь отдыхаем. Все-таки для зимних поездок этот мотоцикл приспособлен очень плохо, на мопеде ездить по льду и снегу гораздо удобней.

Разумеется, его шины на морозе дубеют, а возможности притащить зимние из двадцать первого века нет, они значительно превышают лимит по размеру даже в предельно свернутом виде. Зато шипы для велопокрышек прошли прекрасно. Они почти такие же, как автомобильные, только совсем маленькие. И вот, значит, теперь шины на моем моторном велосипеде с шипами.

- Вить, - потеребила меня Вера, - мне ведь совсем скоро исполнится шестнадцать лет.

- Думаешь, забыл?

- Нет, что ты, я не про подарок. Просто...

Тут она отчаянно покраснела, но все же закончила свою мысль:

- С шестнадцати лет при каких-то условиях уже можно выходить замуж!

- При каких-то? - удивился я. - При наличии беременности! А как ты тогда школу закончишь?

- Можно потом ходить в вечернюю.

- Вер, ну чему там тебя научат - как ты с такими знаниями будешь в институт поступать? Потерпи еще немного. Как только исполнится восемнадцать лет, в тот же день пойдем в загс.

- В тот же не получится, первого января ничего не работает. Зато второго - прямо с утра! Ты, пожалуйста, заранее отпросись с работы.

- Обязательно.

- И костюм купи, не в рабочих же брюках и в куртке ты пойдешь жениться!

- А вот это уже придется тебе. Не мне ведь на самого себя любоваться! Вот и выбирай по своему вкусу.

- Хорошо, сразу после праздников начну.

- А вдруг я до свадьбы подрасту или растолстею?

- Так я же только выбирать начну! А куплю костюм за пару месяцев до свадьбы, чтобы ты успел к нему привыкнуть.

Но долго разговаривать на одну и ту же тему, даже если это ее грядущая свадьба, Вера была не в состоянии, и следующие пять минут мне пришлось объяснять, что это за недоделанная железная коробка у меня на столе, что она будет уметь делать и зачем все это вообще нужно. Тут из коридора донеся бодрый клич тети Нины «Вер, ты где!», и я, поцеловав девушку, ссадил ее с колен и отправил помогать матери готовить.

К слову, ее способность удивляться, кажется, достигла предела, выше которого просто некуда. Уж если спустя всего два дня после того, как Нина Александровна поставила свою подпись рядом с моей на заявлении об установке телефона, его нам провели, то теперь она, пожалуй, примет как должное, даже если Косыгин под ручку с Брежневым заедут ко мне в гости.

Понятное дело, и телефон, и проводку я внимательнейшим образом исследовал, однако никаких признаков элементов для прослушивания не обнаружил. Ну да, Косыгин явно решил не рисковать и предупредил кого следует, чтобы не проявляли активности. А то мало ли чего они тут могут услышать!

Хотя, конечно, на самом деле ничего интересного. Сам с собой я если и разговариваю, то мысленно, Ефремов сюда приезжал один раз и больше не собирается, а болтовню Веры пусть слушают и пишут сколько угодно, пока у них от перегрузок не погорят все магнитофоны.

Ефремовым тоже наконец-то поставили телефон, и, естественно, его я проверил ничуть не менее тщательно, чем свой. Результат был тем же самым. Однако на всякий случай мы с ним решили для бесед на серьезные темы выходить на улицу. Рядом парк Дворца Пионеров, а чуть дальше, в нескольких остановках троллейбуса, Нескучный сад.

Перед началом работы я еще раз полюбовался на документы, присланные Антоновым, и убрал их подальше, в тайник под столом. Что интересно, я довольно смутно помнил, как он их раздобывал - тамошний Виктор включал тот же режим, что и с теткой из «Рыбы». Причем почти по тому же самому поводу.

Первая бумага была доверенностью на «Москвич», и от настоящей она отличалась только тем, что была выписана некоему Александру Фроловичу Козлову от владельца машины Фрола Романовича Козлова. Да он что, хочет косить под сына члена Президиума ЦК, хоть уже опального и почти оттуда выгнанного? Да и вообще этот Козлов должен скоро помереть. Но наличие всякого «импорта» вроде очков и зажигалок в легенду укладывается очень неплохо.

Второй документ был техпаспортом, а третий - правами на имя все того же Александра Козлова. Все документы были исполнены на достаточно высоком уровне и даже выглядели слегка потертыми. Для непосвященного человека сойдет. Насколько я понял, предназначалось все это для якобы случайного показа рыбной даме сердца Антонова, которой он с первого момента знакомства представился как Саша. Правильно, еще не хватало, чтобы она меня начала искать! А сына такой серьезной шишки небось и не начнет, поостережется.