Помолвка по расчету. Яд и шоколад - Самсонова Наталья. Страница 4

Ни разу в своей жизни Лиа не испытывала такого всепожирающего отчаяния и боли. Сундук, на котором сидел дедушка, теперь стал прибежищем для плотных волшебных листов. Яркой искрой горели магические печати — заверено. Водяные знаки подмигивали с уголков. Лианон Дэрвогелл была владелицей дома на Яблоневой улице. Документы, заполненные ею лично, были в порядке. Не в порядке был совершенно иной листок.

— Как ты мог? — неверяще спросила леди Дэрвогелл.

Анграм стоял к ней спиной. Широкие плечи напряжены.

Голос подруги заставил его вздрогнуть и повернуться.

— Я люблю тебя, — пожал плечами Кир. — Это мой единственный способ тебя получить. Можно подумать, ты бы обратила на меня внимание.

Лиа провела пальцами по плотной бумаге. Все казалось таким разумным. Отправить деньги в столицу вместе с лучшим другом, чтобы не платить процент за перевод. Что могло пойти не так? Документ Кир магией поклялся оформить на имя Лианон Дэрвогелл. Он и оформил. С небольшой оговоркой — деньги внес Кир Анграм. И он же может потребовать их назад, не ранее чем через три месяца от даты заключения договора.

— Пошел вон, — глухо произнесла Лианон. — У меня есть три месяца, и я буду пытаться. Надо будет, возьму ссуду.

— Лиа, что за глупости? — обескураженно произнес Кир. — Ты станешь моей женой и будешь играть с этим магазином, пока не надоест. Ну или пока у тебя в животе не начнет толкаться наш ребенок.

— Пошел вон! — завизжала Лиа.

Чувствуя, как саднит горло, как подступают к глазам слезы, и понимая: все это ее вина, нет в мире верных и надежных друзей, она сползла на пол, глотая соленые слезы и растирая по щекам нанесенную на ресницы краску.

— Ну, красавица. Старый я, чтоб с пола тебя поднять, — прокряхтели рядом.

Лиа подняла голову. Старик опирался на трость двумя руками и тяжело дышал. Ободряюще улыбнувшись, он хрипловато добавил:

— Вставай, умойся, девонька. Да за работу берись. У тебя, чай, каждый день на счету.

— Спасибо, дедушка. Да только… — Лиа дернула плечом. — Мне, наверное, придется вернуться.

— Даже не поборешься? А такой лихой казалась. Давай-давай, умывайся, у меня чичас и кашка поспеет. Мне-то с моими зубами какие разносолы. Глядишь, и тебе по нраву придется.

Лиа поднялась на ноги и кивнула. Вот уж точно, что за глупости, когда она сдавалась? Когда от ядовитого растительного сока кожа на руках горела и лопалась — только зубами скрежетала. Когда первые солнечные ожоги пузырями пошли — молча вздыхала. А после ко всему притерпелась, ко всему приноровилась. Если не выгорит дело, продаст дом, отдаст долг и возьмет небольшое помещение в аренду. Право слово, она все свои рецепты с тем и разрабатывала, чтоб их в любых условиях изготовить можно было.

— Дедушка-а, — закричала Лиа, — а где вода-то?

— Да вона, ведро стоит, — дед выглянул из-за двери, — мне, уж прости старика, по лестнице-то не втащить. А от колодца я донес, а как же. Не тебе же надрываться. Меня Славом кличут. Дед Слав.

— Хорошее имя, дедушка. А я Лиа. Лианон, если захотите отругать.

— Ну, уж мне не выкай, сиятельная, — хмыкнул дед, — нешто я крови высокой не рассмотрю.

— Так и ты ко мне обращайся по-простому, — улыбнулась Лиа. — Да, дедушка Слав?

На фоне предательства, отчаяния и зарождающейся здоровой злости леди Дэрвогелл отчаянно хотелось хоть кому-то поверить. Так почему не деду? Старику уж точно незачем предавать Лианон.

Холодная вода остудила пылающее лицо. Лиа нашла свою сумку, вытащила из нее тетрадь и карандаш. И нашла старика. Как оказалось, он жил на кухне. Маленькой, тесной кухоньке. Тут поместилась узкая постель, застеленная шерстяным, наверняка колючим одеялом. Небольшой стол, три колченогих табуретки. Маленькая плита, пузатый закопченный чайник. На вбитых в стену крючках висели две сковородки и ковш. Небольшая кастрюля уже стояла на столе. Из нее выглядывала деревянная, обломанная ручка поварешки.

Дед уже разложил жидкую сероватую кашу по двум тарелкам. Две разномастные кружки со сколами на краях исходили парком.

— Проходи, девонька, — засуетился Слав. — Садись, гостей я редко привечаю. Старый, да и смотреть на меня неприятно.

Тут старик улыбнулся, склонив голову. Мол, понимаю я все, не виню. И если уйдет новая хозяйка дома, чего уж тут. Чего обижаться, когда все и так понятно. Пресная, жидкая каша, старый страшный дед с трясущимися руками. Слабый чай — уж больно дорога заварка, а про сахар дед забыл уже давно. Непривлекательная перспектива. Не шибко тратилась на него семья.

Лиа сглотнула и слабо улыбнулась. Она не знала, что сказать, вместо этого села за стол и взяла в руки ложку. Есть и правда было неприятно, чего скрывать. Леди Дэрвогелл была неприхотлива в еде. Но вот чистота… Больная тема для помешанной на гигиене девушки.

— Вкусно? — со странной интонацией поинтересовался дед.

Лианон вздохнула, аккуратно собрала губами немного каши с ложки и пожала плечами:

— Ела и хуже. Кашица из перетертой травы в Степи. Горькая, но питательная.

— Едал, помню. Только я-то с зеленошкурыми воевал, а ты?

— А я там травы собирала, — улыбнулась Лианон. — А еду нам привезли порченую. Хозяин как лучше хотел, купил вкусняшек. А они на жаре в пути все и испортились. С тех пор возил только крупу и воду.

Дедок крякнул. И пустился вспоминать, как славно воевал в Степи. Под разговоры жидкая каша была подъедена, слабый чай выпит. Старик собрал со стола, а Лиа выложила на стол свою тетрадь. Она понимала, что дедушка теперь будет есть вместе с ней, потому что готовить для себя и смотреть, как старик сглатывает голодную слюну, она не сможет. Но и питаться такой кашей, как только что, она не хочет. Нужно найти компромисс.

— Магазин открыть пока не выйдет, — задумчиво произнесла Лиа. — Нет денег на витрины, на ремонт и кассу.

— Я многое слышал из разговора. — Дедушка поднял с плиты старый чайник, долил себе воды. — Только не понял, как же ты так с деньгами-то недосмотрела?

— Не хотела платить проценты за перевод, — вздохнула Лиа. — Два конкурирующих банка… Мне бы не хватило на дом. А Кир… господин Анграм вез ценные бумаги, ему охрану дали. Вот так и вышло.

— Так, — кивнул Слав, огладил бороду худыми пальцами. — А ты деньги откуда взяла?

— Тетушкино наследство.

— А он ведь небогатый? — гнул свою линию дед.

— Я понимаю… — Она подставила свою чашку под струю кипятка и продолжила: — Все понимаю. Можно доказать, что деньги мои. Только вот это дороже выйдет. Да и моя семья имеет некоторую власть надо мной.

— От, я ж говорю, высокая кровь. Входите в тот самый список?

— Да. — Лиа неловко пожала плечами. — Мы обеднели, по счастью. Господи, что я говорю?! Но в том и состоит мое счастье, что в гордыне отца и отсутствии денег на приданое.

— Сложно у вас.

— А то, — вздохнула Лианон. — Приданое должно быть равно сумме выкупа за невесту, то есть две семьи просто обмениваются деньгами. Приданое невесты достается ее детям. В нашем случае приданое матери куда-то делось.

Леди Дэрвогелл сделала крошечный глоток пустой горячей воды и грустно улыбнулась. Она прекрасно представляла, куда делось приданое матери. Приданое, на которое ее должны были собрать на первый бал, а брата — в Военную академию. В итоге Ронан учился в приходской школе, а Лиа свой первый и единственный бал простояла в углу в старом платье матери. Криво перешитом, потому что денег не хватило даже на услуги швеи.

— Но они могут выдать меня замуж, — негромко продолжила Лиа. — Для них любое привлечение внимания — скандал. Я могу быть трижды права, но если обращусь в суд… В этом случае они забудут про равное приданое и все прочее. Главное — выдать замуж, чтобы это уже были проблемы мужа, родовое имя-то изменится. В этом случае, при угрозе скандала, они не будут искать «подходящую кровь». Может, даже за того же Анграма и выдадут, если я не предоставлю им другого жениха, лучше Кира. Только я ведь не этого хотела. Не замуж, а дело свое открыть.