Генератор Кошмаров (СИ) - Шторм Максим. Страница 145

- Не судьба, - эхом отозвался шериф. Не судьба. Интересно, а способен ли простой человек сам вершить свою судьбу наперекор всем невзгодам и напастям? Не взирая ни на что? Кто знает. Тёрнер печально улыбнулся. Попытаться стоит в любом случае.

___________________________________________________________

Сглатывая слёзы, Шелли бездумно нажимала на кнопочки мобильного телефона. С тех пор, как возобновилась сотовая связь, миновало около двух часов, но ожидаемого шквала звонков и сотен смс-сообщений она так и не дождалась. Девочке приходилось чуть ли не ежеминутно напоминать себе, что вне города, в обычном течении времени, пока Хеллвил находился в подвешенном состоянии между двумя мирами, прошло не более нескольких минут. Никто просто не заметил, что она отсутствовала! Никто и не догадывался, что за эти несколько минут она вынесла столько, что другим хватило бы на полжизни вперёд.

Повернув голову, девушка посмотрела в боковое окно. За стеклом приглушенно моросил дождь, часто шлёпая по крыше автомобиля. Рядом с девочкой на заднем сидении тихо посапывал в беспокойном сне Тони. Свернувшись клубочком, мальчик периодически вздрагивал, и тогда Шелли ласково гладила его по густым волосам, успокаивая и отгоняя кошмары. От лежащей на бёдрах головы Тони мышцы девочки основательно затекли и мученически гудели, но она продолжала пропускать меж пальцев волосы мальчика и не помышляя о том, чтобы переменить позу.

Они были одни в машине. Одни наедине со своими гнетущими мыслями и тревожными снами. Служебный «форд» полицейского управления Хеллвила заменил им спальню и монашескую келью разом. Припаркованный возле больницы автомобиль стал для них одним из немногих островков спокойствия посреди взбунтовавшегося после затяжного чудовищного сна города. Их окутывала серая дождливая хмарь робко просыпающегося дня.

Шелли не давали покоя последние слова Бинго. Перед тем, как ретироваться «по важнецким и сверх неотложным делам», арлекин крепко обнял девочку и заговорщики шепнул на ухо, чтобы никто «из посторонних сомнительных личностей» не услышал:

- Прощай, красотка. Скорее всего, мы больше никогда не увидимся, но не печалься… У меня к тебе одна небольшая просьба. Пообещай, что выполнишь её. Договорились?

- Обещаю, - так же шёпотом ответила девочка, едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться у него на плече.

- Оставьте всё, как есть. Понимаешь? Оставьте руины дома Фредерика нетронутыми. Пусть эти старинные камни будут надгробием для Алана. Скажи родителям, что ты так решила. Пусть извлекут тела Дейзи и дяди Фреда, но Алан должен остаться там. Ему будет намного лучше под этими камнями, чем где бы то ни было ещё. Поверь мне. Идёт?

Тогда, терзаемая болью и отчаянием, Шелли растерялась. Просьба арлекина была до нельзя странной и подозрительной, отдавала каким-то скрытым подвохом. Но девочка безропотно кивнула, соглашаясь. Она поверила арлекину. Как до того поверила Алану. Алан НИКОГДА не лгал ей и ни разу не подвёл. И Шелли хотела верить хоть кому-то так же, как погибшему брату. Она отчаянно нуждалась в том, кому можно доверять. И чудаковатый клоун в дурацком шутовском колпаке с грустным размалеванным в чёрно-белые тона лицом и клетчатом трико как никто другой из всех знакомых девочки подошёл на эту роль…

Сейчас, спустя некоторое время, когда мысли немножко пришли в порядок, а слёзные железы напрочь пересохли, она напряжённо размышляла, что же на самом деле стояло за странной просьбой арлекина. Искала и не могла найти внятно объясняющего ответа.

Простонавший во сне Тони на секунду оторвал девочку от тяжких раздумий. Наклонившись, она поцеловала мальчика в висок и прошептала:

- Спи-спи, мой оленёнок. Всё будет хорошо. Теперь всё будет хорошо…

Сколько раз Алан говорил ей эти же слова… Шелли упрямо сжала губы. Она должна быть сильной и стойкой. С этого момента и дальше она сможет рассчитывать только на себя. Ей надо спешно учиться жить одной и думая при этом за двоих. Учиться заботиться и растить. Она должна научиться быть отличной старшей сестрой для своего младшего братишки. Для Тони. Должна стать ему лучшим другом. Таким, каким был для неё всю жизнь Алан.

Шмыгнув носом, девушка вновь глянула на мобильник. Она смотрела на телефон, как будто держала в руке нечто грязное и отталкивающее. Она боялась признаться самой себе, что боится. Боится до чёртиков. Она не могла заставить себя набрать домашний номер и сказать родителям, что… Она не знала, ЧТО им сказать и боялась этого ещё больше. Шелли безумно боялась собственного бессилия. Страх перед неизвестностью овладел её, перехватывая дыхание, путая и без того сумбурные мысли.

Она не знала, что скажет… Девочка запнулась. Кому? Тем, кто воспитал её и вырастил? Или же тем, кто всю жизнь был для неё самыми любимыми и дорогими людьми на свете?

Отбросив с глаз упавшую чёлку, Шелли нажала на вызов и приложила сотовый к уху. Стискивающие телефон пальцы слегка подрагивали, прерывистые гудки звучали в унисон биению сердца.

- Шелли? Шелли, милая моя девочка, как ты? – на том конце провода возник голос Луизы Блейз – такой участливый, родной, мягкий… - Здравствуй, моё солнышко! Уже соскучилась? Как вы там? Шелли?..

Судорожно, со всхлипом втянув в лёгкие воздух, Шелли насилу выдавила:

- Привет…

- Шелли, девочка, что с тобой? Что случилось? Ты не заболела?

- С-случилось… Такое случилось!..

- Детка, ты пугаешь меня! – голос Луизы приобрёл встревоженные беспокойные нотки. – Алан что-то натворил, да? Он вляпался в какие-то неприятности?..

Захныкав, Шелли тихонько заскулила. На какое-то мгновение она полностью лишилась дара речи. Ты должна быть сильной! Не только для себя! Что, собралась проиграть, ещё не начав бой?! Ты же никогда не была слабачкой, Шелли! Не смей сдаваться, не смей! Эти ярко вспыхнувшие слова обожгли сознание девочки. Ей показалось, что с ней заговорил Алан. Он-то вполне мог сказать нечто подобное, чтобы подстегнуть её и заставить поверить в себя. Он – мог. И, собравшись с духом, Шейла торопливо заговорила, натужно дыша в трубку:

- М-мама?.. Мама, мамочка… Я… Я очень, очень-очень люблю тебя!.. Слышишь – ЛЮБЛЮ! И всегда буду любить. И папу я люблю… И… Мамочка-а-а…

Не выдержав, Шелли разрыдалась. Горькие слёзы ручьём хлынули из потемневших огромных синих глаз и закапали на голову спящего Тони. Одна, видимо особо горькая слезинка скользнула по щеке мальчика и растеклась по губам, заставив Тони немедленно проснуться. Он заворочался и, приоткрыв глаза, недоумённо приподнял голову.

- Ты опять плачешь? – с укором спросил он, хотя у самого вокруг покрасневших глаз были огромные тёмные круги. – Не плачь, пожалуйста…

- Это в последний раз, Тони. В последний раз… - давясь слезами, пообещала Шелли, прислушиваясь к встревоженному маминому голосу в трубке телефона. – Всё будет хорошо.

________________________________________________________

Ночь выдалась тихой, прохладной и светлой. Тучи на зачернённом небе, словно повинуясь удару пастушьего бича, расползлись кто куда, давая свободу неестественно ярким звёздам и серебристому серпу нарастающей луны. Окраина Хеллвила погрузилась в умиротворяющий сон. В окнах не горела не одна лампочка. За шторами не было ни одного отблеска света. Заснули все. Даже обычно брехливые собаки до того были измотаны и напуганы событиями последних дней, что дрыхли без задних ног, забившись в будки, и не высовывая носа, наплевательски относясь к своим непосредственным обязанностям по охране дворов.

После поливавшего целый день дождя было сыро и свежо. Глубокая октябрьская ночь болезненно пощипывала колючими промозглыми пальцами за нос и превращала вырывающееся дыхание в пар.

Было тихо и зябко. Сонно и тоскливо. Эта была первая спокойная ночь после затронувших город изменений.

Внезапно в тишину сонной улицы вклинился посторонний звук. Очень странный, вызывающий удивление необычный звук.

Тишину ночи разбил чистый хрустальный перезвон бронзовых колокольчиков. Бубенцы суматошно тренькали, разбавляя насторожившуюся тишину ночи весёлыми руладами. Потом послышались шаги. Кто-то быстрым шагом, громко стуча каблуками, топал по мокрым булыжникам тротуара. Этот некто шёл свободно и раскованно, забавной подпрыгивающей походкой. И колокольчики дружно звенели на голове этого человека в такт быстрым шагам.