Генератор Кошмаров (СИ) - Шторм Максим. Страница 69

- Ты без телефона жить не можешь? – понимающе улыбнулся Энди. – У меня старшая сестра такая же. Чтобы она не делала, сотовый всегда лежит у неё под ухом, как приклеенный.

- Ха, ты не видел меня годик-другой назад. Сейчас я гораздо меньше просаживаю денег, но тогда… Ух! Я буквально днями напролёт или болтала с подружками или не вылезала из мобильного интернета. У меня было столько друзей, что пока со всеми пообщаешься и не заметишь, как стемнеет!

- А что изменилось?

Шейла, нахмурив тонкие изящные брови, передёрнула плечами.

- Не знаю… Может, я повзрослела, переболев всей этой глупостью? А может, просто стала предпочитать больше общаться с людьми вживую? Вот, например, Алан, так он не переваривает долгие разговоры по телефону! Он говорит, что нужно смотреть собеседнику в глаза, чтобы он видел тебя, а ты его. Так намного честнее, считает мой братишка. Как ты думаешь, насколько он прав?

- Правда, мне кажется, как всегда где-то посередине, - довольно уклончиво ответил Тёрнер. – Всё зависит от того, для чего тебе телефон и как ты его используешь…

- Скажи, а как ты относишься к своей сестре? – прервав Энди на полуслове, неожиданно спросила девушка.

Шериф сложил руки на животе, опираясь о спинку кресла, и задумчиво сказал:

- Аманда хорошая сестра. Добрая, заботливая, сколько я себя помню…

- Охренеть! – Шелли закатила глаза под лоб и поражённо воскликнула: - Энди, ты бы себя со стороны послушал! Что за лапшу ты мне на уши вешаешь? Я спросила, как ты относишься к своей сестре, я ты начинаешь мне тут зачитывать какой-то пошлый, заезженный до дыр текст! Эй, ты чего?..

Тёрнер, нимало не смущённый, открыто заулыбался и со смешинками в голосе сказал:

- Смотрю, тебя на хромой кобыле не объедешь. Ты просто чудо, ты знаешь? Немногие на твоём месте повели бы себя так, как ты.

- Ага, я знаю. Я в своём роде единственная и неповторимая. Само совершенство! Так что я вижу тебя насквозь, и если ты не прекратишь тут мне заливать, я устрою в твоем участке бо-о-ольшой бадабум!

Энди заливисто рассмеялся. Он чувствовал себя превосходно. Эта раскованная, общительная, весёлая и напрочь лишённая комплексов юная девушка действовала на него определённо положительно. При разговоре с Шелли не хотелось что-либо скрывать, изворачиваться, приукрашивать, словом, делать то, на что все мы горазды, общаясь с малознакомыми нам людьми. Шейла была настолько открыто и дружелюбно настроена, что Тернеру было с ней намного легче и приятней, чем с кем бы то ни было до того. Она чертовски сильно располагала к себе, и Энди хотел отвечать такой же взаимностью. Он хотел быть честным с ней.

- Да, ты меня подловила. Ну что я могу сказать о моей сестре? У нас неплохие отношения, мы по-родственному любим друг друга, но, признаюсь, в последнее время она меня достаёт всё больше и больше!

- О! А это уже намного интересней, - Шейла не сводила с Энди своих огромных синих глаз. Тернеру казалось, что он тонет в них.

- Когда мы собираемся всей семьёй в честь какого-нибудь праздника или чьего-то дня рождения, она, объединяя силы с моей мамой, начинают меня коллективно пилить и учить уму разуму. Это привело к тому, что нынче я терпеть не могу всякие домашние застолья, представляешь?

Девушка сочувственно кивнула, поджав розовые губки.

- Ещё бы не представлять. У нас дома такое происходит сплошь и рядом, когда за одним столом оказываются наш папа и Алан. Но я всегда стараюсь по-хорошему разрешить конфликтную ситуацию, пока она не достигла своего апогея. В противном случае кое-то может, плюнув на всех, свалить в армию, кому-то придется месяц сидеть на таблетках, а остальным ничего не остаётся, как бессильно плакать… И после таких вот семейных посиделок поневоле закрадывается мысль, а стоит ли оно вообще того? Стоит ли самой заводить семью и наблюдать подобное снова и снова до скончания дней?

Тёрнер протянул руку и бережно взял помрачневшую Шейлу за ладошку. Девушка благодарно улыбнулась, жадно впитывая пальчиками тепло от разгорячённой крепкой ладони молодого человека.

- Стоит, Шелли, даже не сомневайся в этом. Надо только как следует прочувствовать это и принять всем сердцем, всей душой. Аманда с матерью при каждом удобном случае вбивают мне в голову, что пора жениться, что мне уже без малого двадцать восемь лет (возраст, разумеется, год от года меняется) и что пора прекращать валять дурака и следует задуматься о семейной жизни…

- Теперь я понимаю, почему ты не любишь подобные мероприятия, - заулыбалась Шейла, не торопясь убирать руку.

- Да, в этом-то всё и дело! И ты сидишь, краснея как мальчишка, под сочувственно-осуждающим взором всех присутствующих друзей и родственников. И становится почему-то невероятно стыдно и хочется провалиться на месте. Не знаю, Шелли. Неужели они не понимают, что своими словами делают гораздо хуже, вгоняя меня в краску, и заставляя раздраженно огрызаться? Что они хотят добиться своими действиями? Заставить меня возненавидеть и их тоже? Но я люблю своих родных и понимаю, что они желают мне исключительно добра. Жаль только, что до них не доходит, что между желанием и практическим действием – огромная разница. Они не понимают, что моя жизнь – это моя жизнь. Не принадлежащая им. А жизнь – это самое святое и ценное, что есть у каждого человека. И поделиться ею ты можешь только с тем, кого полюбишь всей душой. Только так и никак иначе!

Энди выдохся и убрал со стола руку. Он отхлебнул давно остывшего кофе, чтобы смочить пересохшее горло и грустно улыбнулся. Его улыбка напомнила Шейле о брате. Очень часто Алан улыбался точно так же – грустно и печально. А ещё она пожалела, что больше не ощущает исходящее от Энди тепло.

- Ты никогда никого не любил? – прошептала Шелли, внимательно глядя на Тёрнера.

Смущённо покраснев, в очередной раз подтверждая собственные вышесказанные слова, шериф нехотя буркнул:

- Нет. Не пришлось как-то.

- Прости, Энди. Наверно, я сую нос не в своё дело, - девочка, повинуясь какому-то внутреннему порыву, сама протянула через стол руку и Энди (ну, слава богу, догадался!) торопливо, словно боясь, что второго шанса не представится, ласково сжал её пальчики.

- Всё нормально. Я думаю, что ещё успею наверстать упущенное.

- Всё возможно, - сказала Шейла, почему-то вспомнив слова дяди Фреда – не упускай свой шанс. Главное, вовремя понять, что это действительно он, тот самый, добавила про себя девушка.

- Ты любишь детей? – Энди несколько виновато улыбнулся.

- Очень, - произнеся это короткое словечко, Шелли запнулась. На этот раз они замолчали оба. И каждый из них подумал о пропавших мальчиках. О Греге Вудворте и Тони Хилле.

- Я боюсь, - внезапно сказал Энди и тяжко вздохнул. – Я боюсь, что не смогу ничего сделать. Что не найду их. И я не знаю, как потом буду смотреть в глаза родителям мальчиков. Что я скажу Дейзи? Она же станется совершенно одна! Кроме Тони, у неё нет никого.

- Я тоже боюсь, - призналась девочка. – Я боюсь за детей, за Алана. Я нутром чувствую, что он задумал что-то… Что-то очень опасное (Энди беспомощно скрипнул зубами, если он и не терпел что более всего в жизни, так это самодеятельность). И я боюсь за всех нас. И… У тебя что, и часы сломались?..

Тёрнер удивлённо вскинул голову. При чём здесь часы? Проследив за взглядом Шелли, он уткнулся в стену. Там, на уровне полутора метров от пола висели большие круглые часы, декорированные под улыбающуюся забавную рожицу. Эти часы подарила Энди на день рожденья три года назад Кейт Симмонс. И с тех пор они торжественно украшали стену его кабинета, ежесекундно отмеряя бегущее время.

Но сейчас часы остановились, показывая замершими стрелками давно убежавшие семь часов двадцать минут вечера. Энди насторожился. Батарейку он менял три недели назад и обычно её хватало на полгода, не меньше. Странно. Странным было и то, что он не обратил на остановившиеся часы никакого внимания. Сколько же сейчас времени? По самым скромным прикидкам шерифа они с Шейлой засиделись далеко за полночь. Тёрнер засучил рукав форменной рубашки и глянул на наручные часы.