Трудное время (ЛП) - МакКенна Кара. Страница 52

— Хорошо.

— Ты уже прочитала мое письмо?

— Нет. Кстати, а что случилось прошлой ночью.

— Мы поговорим об этом, когда ты будешь здесь. Сейчас, купи сексуальное белье, вернись домой, выпей бокал вина посреди белого дня, а затем прочитай мое письмо. Ладно? Забудь того парня. И не вздумай переживать, о том, что ты ему сказала.

— Хороший план.

— Мне пора. Нужно убрать у муниципальных зданий.

— О, значит, был снег, на который ты надеялся? Повезло. Здесь сухо как в пустыне. Под пятьдесят.

Он засмеялся.

— Да, продолжай напоминать мне об этом.

— Спасибо, что позволил мне выплакаться тебе в ухо, — сказала я. — Я эм… я люблю тебя.

Теплое хмм.

— Я могу привыкнуть к этим словам.

— Хорошо. Привыкай.

— Я тоже тебя люблю. До скорого.

— Пока.

Я сделала именно то, что он прописал. Вернулась в торговый центр, и нашла самое идеальное нижнее белье из возможного, небесно-голубого цвета с шикарными маленькими акварельными цветочками. Мне было предназначено купить его, серьезно, Джастин отвел меня от этих достойных, но в тоже время не правильных красных бюстгальтеров. Я вернулась домой к одиннадцати, и приятно провела время за ланчем со своими родителями, не упоминая, что произошло в торговом центре. После я отправилась на патруль с отцом, и слушала его любимые рассказы, о невероятно скучных строительных проектах в округе. Дедушкин аналог сплетен. Мы повернули на его любимую стоянку для грузовиков, и я почувствовала себя как в старые времена, разъезжая вокруг в поисках добычи. Только теперь в моем стаканчике вместо какао был кофе.

Мы направились к Маунт Плезант, и на трассе 526 мы проехали мимо бригады рассредоточенной вдоль медианы в оранжевой униформе.

— Нет покоя нечестивым, — сказал отец.

Я закусила губу. Я встречаюсь с одним из них, представила я, как говорю ему. Молчание начало давить на меня.

— Я теперь иначе смотрю на этих парней, — предложила я. — С тех пор, как стала работать с заключенными. Они казались мне двухмерными. Я почти не замечала их. А если замечала, то думала. Хорошо. Так вам и надо преступники. Но теперь для меня они, как обычные люди.

— Обычные люди с кучей погрешностей, — сказал отец, немного саркастично.

— Да, я знаю. Но у них всех есть надежды и планы, и сожаления, как и у всех. — И я влюблена в одного из них. А он любит меня.

Мой отец не казался особо заинтересованным в этом разговоре, и указал на появившийся указатель.

— Видишь? Этот мост собираются закрыть на следующее лето на реконструкцию. И обещают управиться за два месяца, но помяни мое слово, на это уйдет не меньше шести.

Я вздохнула самой себе, шанс на разговор упущен. Я откинулась на сиденье, попивая кофе, и слушала обсуждения моего отца, о вещах, которые волновали его больше всего.

* * *

Вернувшись домой, я продолжила следовать указаниям Эрика.

Выпей бокал вина посреди белого дня.

В полчетвертого, я налила, себе приличную порцию мерло, и отнесла его и телефон в большую ванную комнату своих родителей и включила ванную джакузи. Пока она набиралась, я отыскала письмо Эрика, мое сердце вдруг бешено застучало, так же как и с бумажными письмами. Я положила телефон на широкий край ванной, и зажгла свечи моей мамы, выключив свет.

Я опустилась в горячую воду, закрыла глаза, привыкая. С долгим выдохом я оттолкнула все беспокойства из-за драмы в торговом центре, и навсегда отпустила Джастина. Отпустила свою обиду. Освобождая место под более приятные эмоции, вызванные достойным мужчиной.

Вытерев руки, я взяла телефон и прочитала.

«Дорогая… о, что со мной делали эти семь маленьких букв.

Сейчас ты в воздухе, направляешься в теплое место. Не могу выразить, как я завидую тебе. Но, по крайней мере, ты оставила меня с множеством воспоминаний. Моя комната, теперь, менее депрессивная, с тех пор, как ты навестила меня здесь, спала рядом со мной в этой кровати. Я даже могу чувствовать твой запах на простынях. Или я внушил себе это.

Я никогда не был таким парнем, который пишет любовные письма, пока не встретил тебя. Черт, да я никогда не был парнем, который бы вообще писал, и точка. Теперь мне кажется, что я не могу жить без этого, когда ты не здесь. Это унизительно, по-хорошему унизительно, все-то малое, что ты изменила во мне. И хорошо, что есть электронная почта. Это настолько, чертовски, быстрей, чем когда я писал тебе на той машине, а затем переписывал на листок. У меня сводило руку судорогой от всей этой писанины. Кажется, я не говорил тебе об этом. Но мне все равно это нравилось. Было приятно. Тебе не кажется, что прошло уже несколько лет? С тех пор, когда мы писали друг другу те тайные письма? Мне кажется. Невероятно, что прошло всего несколько недель.

Я не могу представить, какой бы была моя жизнь, если бы у меня не было тебя, здесь на свободе. Вероятно, депрессивной. Пустой. Надежда увидеть тебя и воспоминания всех тех вещей, что мы делали, помогали мне пережить дни. Рядом с тобой эти длинные, темные ночи стали намного теплей. Это словно маленькое путешествие в лето, в этой постели с тобой.

Все что мы делали с тех пор, как мы вместе… это намного лучше, чем я представлял тогда. И намного лучше, чем все получилось, как получилось, эти болезненные несколько недель. Но если это то, что требовалось, чтобы ты стала доверять моим намерениям, то я не стал бы ничего менять.

Я задаюсь вопросом, где ты находишься, когда читаешь это. Возможно, стоишь у аэропорта, ожидая поездки. Или, возможно, в кровати. Мне бы хотелось знать, где представлять тебя. Чтобы, возможно, представить себя рядом с тобой.

Уже поздно, и мне скоро пора ложится. К счастью у меня есть ты, о ком я могу помечтать. После того, как я отправлю это, я пойду в кровать и возьму себя в кулак, представив, что это ты прикасаешься ко мне. Возможно, представлю, что ты сверху. Представлю твое обнаженное тело, и, то, как ты выглядишь в свете моей настольной лампы. Теперь-то я знаю наверняка. Я произнесу твое имя, когда кончу, затем засну, и мне приснишься ты. Если вообще что-то приснится. Иногда ты отправляешь меня спать таким удовлетворенным, что мой мозг такой пустой. Как безоблачное небо. Ты, вероятно, не знаешь какого это для мужчины, который провел пять лет взаперти с таким количеством света, шума, и злости. Чувство умиротворенности и свободы. А ты заставляешь меня чувствовать это, только при одной мысли о тебе.

Надеюсь, ты хорошо выспишься, возможно, тебе даже приснюсь я. Уже скучаю.

Твой, Эрик».

Я положила телефон на выступ, и погрузила все кроме носа и рта в горячую, бурлящую воду. В ушах клокотало, словно оргазм физического хаоса. Мне до боли хотелось, чтобы Эрик был здесь со мной. Его большое тело в этой ванной, талантливые пальцы сморщились, от ласк под водой.

Я позволила своим кончикам пальцев сыграть его роль, и, когда я кончила, то мир вокруг меня был теплой, плескающейся водой, а мысли заполнены теплым телом Эрика двигающимся во мне.

Когда я поднялась из ванной на шатких ногах, то я осознала, что даже не отпила своего вина.

Ни у одного напитка в мире не было шанса доставить мне и половину того блаженства, когда этот мужчина был в моей крови.

Глава 16

Мой рейс в Детройт прибыл рано, но Эрик был раньше. Я заметила его возле выдачи багажа, как раз в тот момент, когда достала телефон и собиралась написать ему.

Как мой дом детства казался странно маленьким после стольких месяцев отсутствия, Эрик казался чересчур большим, когда обнял меня. Твердым, теплым, и невероятным. Я так широко улыбалась, когда мы разорвали объятья, что мне пришлось прикусить губу.

— Привет, — сказала я, испытывая приятную застенчивость.

— Добро пожаловать домой.