Слезы каменной пустыни (СИ) - Абаимов Сергей. Страница 30

— Но почему вы не предупредили нас, что это яйцо? — возмутился Климов.

— И что бы вы сделали? Принесли его на корабль? Нет уж, лучше не надо. А теперь мы видим, куда оно летит, и кто знает, куда нас приведет, — Антон бросил взгляд на экран, где черным пятном на фоне багровых в инфракрасном свете камней плыл маленький объект. — Я вообще склоняюсь к мысли, что это скорее всего и не жизнь вовсе, а что-то вроде роботов. Самоходных автоподзаряжающихся батареек. Видели, как «светлые» окружали «темного» в белом гроте? Разве не похоже на источник питания в радиоприемнике? Еще как похоже! Они имеют одну цель — энергию, и получают ее всеми доступными способами. Хотя почему-то не додумались использовать химические реакции от хотя бы, к примеру, присутствовавших на руднике компонентов топлива спасательного шлюпа, что скорее говорит в пользу их неразумности. А вы с ними воюете…

— Тогда кто же живой? Эти ваши «светлые»?

— Не знаю, — Антон почувствовал, что устал от монолога. Он так хотел обо всем рассказать Павлу. И вот на тебе, не ощущал сейчас никакого удовлетворения. — Может живые, а может просто более сложные машины. А может, они все живые. Кто ж тут разберет?!

— Диспетчеры. Ну что там, не слышу отчета.

— Алмазы! Точно алмазы, командир!

— Похоже, Антон Леонидович, вы во многом правы. Я пока не убежден в вашей гипотезе, но, надо признать, она многое объясняет.

Между тем маленький диск уже миновал черные пески и летел сейчас меж отрогов восточных гор. Он плавно скользил, огибая острые вершины, и зонду приходилось развивать почти максимальную скорость, чтобы не отстать.

Когда на горизонте засияло зарево вулканов, еще один экран, возникший в рубке, стал передавать изображение в обычном свете. Темное пятно диска контрастно выделялось на алом фоне. Еще несколько секунд полета — и, достигнув первой цепи извергающих лаву, огромных исполинов, объект стремительно пошел вниз.

Едва успевший среагировать зонд метнулся следом, спускаясь к подножию одного из вулканов. Там, среди дымных струй вырывающихся из-под земли газов он скользнул вслед за диском в одну из курящихся трещин.

Света было маловато, и зонд включил круговой прожектор.

Узкие черные стены с обеих сторон причудливыми извивами и складками уходили вниз. Диск скрылся из виду в первые же мгновения спуска, и потому зонд, уже неспеша, осторожно двигался вглубь.

Проход становился все шире и шире. У его дна мерцал слабый красный отсвет.

— Командир. Температура слишком высока. Еще несколько минут — и возможна детонация зонда.

— Диспетчеры. Спуск продолжать.

— Есть, командир.

Свет снизу становился все сильнее и за очередной каменной складкой резко ударил в глаза. Алая река расплавленного камня струилась меж черных, колышущихся в горячем мареве воздуха берегов. Но что это?

Океанолог подался вперед в своем кресле. Один из валунов, заинтересовавшийся падающим сверху лучом прожектора, отделился от общей массы и неспеша скользнул вверх. И тут как будто по чьему-то сигналу вся расщелина пришла в движение. Отрывающиеся от стен и дна темные, бесформенные глыбы всплывали во мрак пещеры, объединяясь по пути в общую, плотную массу.

Абсолютная чернота достигла зонда — и передача прекратилась.

— Что скажете на это, Антон Леонидович? — задал вопрос Климов.

— Скажу, что все увиденное не противоречит ничему, сказанному мною ранее. Даровая тепловая энергия от кипящей лавы привлекает их сюда.

— Да, похоже, вы правы, — сказал Павел задумчиво. — Я начинаю верить в ваш рассказ. Но он…

Сигнал тревоги прервал разговор. Вспыхнул и погас под потолком красный огонь. Тут же автоматика доложила:

— Несанкционированное проникновение в энергетический отсек. Повторяю. Несанкционированное проникновение в энергетический отсек.

— Борзых, за мной, — скомандовал Климов, выпрыгивая из амортизатора. — Тактический отряд. Ждите нас у входа.

Высвободившись из своего кресла, Антон бросился бегом за Павлом к переборке пневмолифта и вслед за ним спрыгнул на второй ярус, куда обычно не пускали никого. У входа в энергетический отсек их уже ждали десантники Макса Темнова, возглавляемые своим командиром.

Панель доступа на стене была выжжена, тройная система блокирующих переборок втянута, открывая проход.

Антона грубо оттолкнули в последний ряд, и, двигаясь вслед за бойцами, он видел лишь их мощные спины. Дробный топот подкованных металлом башмаков был прерван легким вскриком — и все стихло.

Протиснувшись вперед, Антон увидел у нависающего над людьми пульта спаренных директоров Артура Михайлова. С заведенными за спину руками, крепко удерживаемый двумя дюжими десантниками, он извивался и скулил. Стоявший рядом Павел разглядывал мощный плазменный резак в своих руках.

— Ну а это как вы объясните? — обратился он к Антону. — Мы взяли Михайлова, когда он уже протянул руку к переключателю ручного обесточивания директоров. Еще мгновение — и защищающее нас поле исчезло бы.

— Возможно, это случайность. Сильные электромагнитные поля новой формы жизни при соприкосновении выжгли его мозг, и он сам не понимает, что делает.

— Случайность? А это вы видели? — поднял в руке Климов плазменный резак. — А консоль доступа он сжег тоже случайно? Уведите Михайлова в медотсек, — повернулся Павел к десантникам. — Принудительное содержание в изоляторе до выяснения обстоятельств.

Бойцы потянулись к выходу. Следовавший за ними Антон поглядывал на идущего рядом хмурого Климова. Наконец океанолог решился заговорить:

— Павел Алексеевич, но не думаете же вы, что Артур осознанно действовал нам во вред?

— Вы, Антон Леонидович, хотели спросить меня совершенно о другом, но не осмелились. Вы хотели спросить, не думаю ли я, что ОНИ подчинили себе сознание геолога. Откровенно говоря, я не знаю, что вам на это ответить.

— Но тут ведь и правда могла быть случайность!

— Послушайте! — сказал остановившийся Климов. — Случайностью могло быть то, что Михайлов пошел погулять во время тревоги, придавив индикаторные датчики в амортизирующем коконе чем-то тяжелым вместо себя. Что он забрел на склад, что нашел плазменный резак и решил поиграть им. Что догадался, как его включить, что оказался перед энергетическим отсеком, что вырезал панель доступа, что хотел нажать именно обесточивающий генераторы переключатель, и что это происходило во время нештатной ситуации. По отдельности все эти факты могли быть случайностью. Но не одновременно! И потом. Я уже давно на этой планете не верю в случайности. Здесь все очень закономерно. На нас нападают и нас убивают вполне закономерно.

— Но не верите же вы в то, что против нас здесь действительно целенаправленно воюют, а не лезут подобно малым детям за сладким? Все, что я рассказал вам, мне казалось, убедило вас…

— Да, Антон Леонидович, я действительно вам очень благодарен. Многое вы объяснили, на многое заставили взглянуть с иной точки зрения. Но по сути ничего не изменилось. Просто нам нужно искать другие средства обороны. Не стрелять антиматерией, а, например, наоборот отбирать энергию. Нужно построить новые системы защиты, новую логику систем безопасности, новое оружие. Но как на нас нападали, так и будут нападать. Как мы раньше оборонялись, так и будем обороняться. Война продолжается. Не мы ее объявили, и, боюсь, не мы ее окончим.

Павел развернулся и, оставив безмолвствующего океанолога, быстрым шагом направился в рубку.

Выходя из изолятора, Климов был в чрезвычайно раздраженном состоянии духа. Из получасовых расспросов Михайлова, зачем тому понадобилось отключать защитное поле крейсера, он не услышал ничего кроме «было интересно узнать, что будет, если…».

Прямо из медблока Павел поднялся в рубку поверить, получен ли ответ на отправленный на Землю отчет, большая часть которого состояла из записи беседы с Антоном Леонидовичем Борзых.

Климов не ошибся в этом человеке, когда набирал состав экспедиции. И хотя всякому участие в полете палеобиолога показалось бы пустой тратой времени и усилий с обеих сторон, Павел был рад, что, подчиняясь своему внутреннему чутью, все-таки взял океанолога в рейд. Как оказалось, и на этот раз интуиция не подвела. Борзых первый смог хоть как-то разобраться в ситуации и расставить все факты по местам.