Слезы каменной пустыни (СИ) - Абаимов Сергей. Страница 52

Помощник повиновался. Изображение вздрогнуло и, заплясав, сместилось в сторону. В нем вновь возникло лицо Ника, теперь уже вполне различимое.

— Так лучше. Докладывай, что стряслось.

— Еще один труп, сэр. Такой же «уродливый». Обнаружен в дробилке известнякового карьера. Чудом уцелел. В смысле, тело цело, так как техник обслуживания вовремя его заметил. На этот раз кислоты нет, все ткани на месте.

— Где вы?

На миг помощник исчез с экрана, видимо, выясняя координаты. Тут же появился вновь.

— Квадрат 08–98. Поправка 244–099. На юго-запад от Фаэрфилда. Карбонатный комбинат «Эгогис».

— Хорошо, сейчас буду. Вызови мой флаэр к дому.

Полковник, стряхнув последние остатки сна, быстро принял душ и умылся. Переоблачившись из домашнего комбинезона в уличный, он, прыгая через три ступеньки, вылетел в ночную прохладу прямо к подруливающей машине. Вскочив во флаэр, оказавшийся уже запрограммированным на нужные координаты, он смежил веки.

Однако, как ни странно, спать не хотелось. Фрэнк открыл глаза и принялся озираться, выясняя маршрут. Со всех сторон машину окружало безбрежное черное пространство безлунной тьмы. Внизу проплывал ночной город, пустынные улицы которого посверкивали огнями неброских реклам. Светофоры на шпилях зданий были окрашены в фиолетовые и красные цвета с редкими вспышками желтого — пассивная система регулирования уличного движения функционировала в нормальном режиме.

Флаэр поднялся выше, над струей снующих алых огоньков, и вырвался на простор правительственного коридора. Скорость сразу возросла. Постройки внизу слились в неразличимый серый, с цветными блестками, поток.

Окраина мелькнула и исчезла позади, и сразу, казалось, потемнел сам воздух. Хотя, почему казалось? Так и должно было быть. Фрэнк оглянулся назад. Над уплывавшим вдаль городом поднимался призрачный купол света. Здесь же вокруг царила необъятная темнота, расцвеченная лишь яркими, медленно гаснущими и снова вспыхивающими огнями линий энергопередач.

Полковник любил летать ночью. В юности это было его страстью. Да и сейчас еще он испытывал детский восторг от феерии красок. Значительно, правда, омрачаемый предстоящей работой.

Его машина мигнула стоп-огнями и ушла вниз, в бездну тьмы. Еще минут десять полет продолжался вне скоростного шоссе над редкими тусклыми пятнами света жилых построек, погруженных в черное лесное море. Потом вдали наконец замелькали огоньки комбината «Эгогис».

Флаэр снизился у контрольной вышки, подсвеченной прожекторами. Из соседнего корпуса появилась фигурка человека и замахала зеленоватым фонариком. Фрэнк направился туда.

Фигурка оказалась Полом, поджидающим полковника у входа. Он тут же перешел к сбивчивому изложению ситуации.

— Понимаете, сэр, техник-диспетчер заметил тело перед самой дробилкой и успел остановить конвейер. Наблюдатель на вышке сообщил, что видел гражданский флаэр, находившийся над запретной для полетов территорией карьера. Он попытался выйти с нарушителем на связь, но тот молча висел над воронкой сброса. Потом ушел прочь, едва не столкнувшись с каргомодулем, летевшим сбрасывать породу. Ни номера на флаэре, ни его цвета наблюдателю разглядеть не удалось. Да, сэр, тело уже увезли эксперты, не дождавшись вас. Они говорили что-то про временное окисление и еще про что-то.

— Окей, и хорошо, что увезли. Веди к наблюдателю, будем разговаривать.

Но как ни старался полковник, он так больше и не смог ничего вытянуть из последнего. Плотный бритый детина средних лет с наколками на голом торсе, тот упорно твердил как попугай, что было темно, а он боялся направлять на нарушителя прожектор, так как мог ослепить последнего, и тогда флаэр не справился бы с управлением.

От диспетчера дробилки тоже не много узнали. Он вообще не заметил зависшую над воронкой гражданскую машину.

— Что думаете? — обратился к своим помощникам полковник, когда суета закончилась и они мирно летели обратно в город.

— Думаем, сэр, что труп сбросили с зависшего флаэра в приемник породы в надежде, что после дробилки останется мокрое место, — ответил за обоих Ник. — Не рассчитали реакцию персонала.

— Или сам персонал засунул его туда и свалил вину на гипотетическую машину?

Вопрос полковника сбил первого помощника с толку.

— Вы серьезно так думаете, сэр? — спросил тот с целью явно выиграть время на обдумывание.

— Не важно, что я думаю. Мы с тобой проигрываем ситуацию. Отвечай.

— Если б это был персонал, он бы уж не преминул пропустить беднягу через мясорубку. Зачем ему предоставлять нам целехонький труп? Да еще с генетикой!

— А если генетику специально насовали ему под ногти и за отвороты пиджака, насобирав ее предварительно у некоего Николаса Хасана с целью очернить последнего и отстранить от следствия?

— Больно сложно, командир, — не моргнув глазом, ответил в перспективе очерненный. — Ведь не найтфайтеры же они в самом деле!

— Никогда не преуменьшай способностей своего противника. Ошибешься в двух случаях из трех. Итак, почему не персонал?

— Думаю, сэр, не рискнули бы. Не общались же они с ним, в самом деле, в герметичных скафандрах! И потом, мы ведь элементарно определим, был ли выброшен труп из флаэра или предварительно помотался по карьеру. Остатки грунта, их характерное количество и расположение — нашим экспертам это раз плюнуть.

— Не забудь потребовать это в рапорте лаборатории. Хорошо, допустим ты доказал, что тело было сброшено с воздуха. Почему это не мог сделать наблюдатель с вышки?

— Там есть система, выдающая сигнал тревоги при отсутствии человека. Техника безопасности требует.

— У него был напарник, подменивший его на время преступления.

— На карьере всего два человека. Оба не могли отлучаться.

— Напарник прилетел на флаэре, позволил совершить преступление и улетел обратно.

Николас нехорошим взглядом посмотрел на полковника.

— Хотите, чтобы мы установили за ними наблюдение? — спросил он мрачным голосом.

— Окей, тренировки в сторону. Наблюдения не надо. Их генетику я уже попросил незаметно собрать, — полковник потянулся на сидении и зевнул. — Подписку о неразглашении с них взяли?

— Так точно, командир.

— Тогда приказываю — всем спать! День обещает быть бурным, и вы не должны клевать носом.

— Есть, — радостно откликнулись оба помощника.

В этот раз Сэмуэль был более тихим. «Сплетни еще не успели дойти», — решил про себя полковник. Слегка облокотившись на столик, он поглощал завтрак и вел беседу, стараясь выглядеть как можно непринужденнее.

— Скажите, господин Сведенберг, а что вы думаете о человеке вообще и его месте в обществе? — с невинным видом задал он вопрос. Маршалл Галл при этом фыркнул и поморщился, как будто ему наступили на больной мозоль.

— И заметьте себе, господин полицейский, что не я затронул эту тему, — тут же откликнулся Сэмуэль.

— Похоже, ряды озабоченных судьбой человечества в целом пополнились еще и вами, господин Логэн, — недовольно произнес Маршалл. — Неужели вам еще не приелось обсуждение данного вопроса?

— В спорах рождается истина, — отшутился полковник. Он и сам не понимал, зачем затеял этот разговор. Однако уж точно не из-за интереса к данной проблеме. Профессиональные навыки требовали изучить любого собеседника, разложить его психологию на атомы. А что кроме спора на избитую тему морали может лучше раскрыть личность человека. — Мы обсуждали это уже пару раз, но с тех пор изменились и вы, и мы. Было б интересно вновь выслушать ваши доводы.

— Как вам будет угодно, — поднял обе руки Маршалл. — Только не требуйте от меня живого участия.

— Так что, господин Сведенберг?

Сэмуэля не надо было просить дважды.

— Видите ли, господа, я разумеется надоел вам уже своими причитаниями, но, однако, нынешнее положение вещей требует быстрой и адекватной реакции. К тому же вы знаете, я писатель, и общественная мораль не может меня не заботить. Вы согласны со мной, что человечество находится в тупике развития? Я имею в виду не технологический прогресс — с этим у нас все в порядке — а такую зыбкую и неопределенную субстанцию как душевное здоровье и благополучие общества.