Бои на Карельском перешейке - Гурвич М. "Составитель". Страница 53

За ночь на доте выросла целая гора из ящиков с взрывчаткой. Пехота отошла в траншеи. По моему сигналу поднесли огонь к запальным трубкам.

Потрясающий грохот. Громадное пламя ударило в небо. Все мы были засыпаны землей. В ушах долго звенело, кружилась голова.

Подошли к месту взрыва. На всю его глубину — воронка диаметром до 10 метров. Железная арматура разлетелась вирах. Кругом метров на пятьдесят все почернело.

Громадный дот вместе со своим гарнизоном кончил существование.

Это было в 5 часов утра 12 февраля 1940 года.

В период подготовки штурма линии Маннергейма связисты стрелкового полка майора Рослого с большим успехом работали по организации связи штаба полка с батальонами.

Все линии связи, как к батальонам, так и во второй эшелон и к соседу, были исключительно двухпроводные. Каждая линия проводилась отдельно и подвешивалась на шестах и на деревьях не ниже 3,5–4 метров от земли, на расстоянии 50–60 метров от дорог. От узла связи линии расходились в разных направлениях, по канавам, вырытым в земле на протяжении 60–80 метров. Эти мероприятия исключали возможность одновременного повреждения нескольких линий от разрывов снарядов, мин или при движении танков.

Работа радиостанций была ограничена до минимума. Для дублирования применялись делегаты связи и пешие посыльные.

Несмотря на жестокие морозы, глубокий снег, а также сильный артиллерийский огонь противника, связь действовала без перерывов. Если и случались перебои в телефонной связи, главным образом от артиллерийского обстрела, то они быстро устранялись.

11 февраля, когда батальоны после артиллерийской подготовки стремительно двинулись на прорыв линии Маннергейма, отважные связисты ни на шаг не отставали от передовых подразделений.

Устанавливая связь с батальонами, телефонисты ползком, по глубокому снегу, под ураганным артиллерийским и пулеметным огнем противника тащили на себе и на лыжных установках катушки кабеля и телефонные аппараты.

12 февраля лейтенант Вашаткин, командир отделения Погодин и красноармеец Суволин в течение нескольких часов, под убийственным огнем исправляли многочисленные обрывы кабеля, пробираясь по глубокому снегу от одного повреждения к другому. Снаряды рвались в 10–15 шагах от отважных связистов.

Их засыпало землей, воздухом отбрасывало катушки, рвало провода.

Выбитый из своих железобетонных гнезд, враг делал отчаянные усилия, чтобы удержаться на последнем рубеже обороны линии Маннергейма — в роще «Фигурная». Но отважные батальоны полка майора Рослого выбивали его и оттуда. Враг отлично понимал, какое значение имеет в бою связь, и старался выводить связистов из строя. Их подстерегали «кукушки».

Все три связиста, о которых сказано выше, были ранены. Делая друг другу перевязки, они не уходили с поля боя и отправились на медицинский пункт только тогда, когда белофинны были выбиты с занимаемых ими позиций.

Подразделения быстро продвигались вперед. Начальники направлений связи успевали только прокладывать линии за батальонами. Но надо было еще снимать остающийся кабель.

Чтобы своевременно обеспечить кабелем команды 1-го взвода, начальник связи полка младший лейтенант Епишин поручил командиру 2-го взвода лейтенанту Симагину собрать весь оставшийся на пути движения полка кабель, отремонтировать его и по мере надобности доставлять в 1-й взвод.

С этой ответственной задачей тов. Симагин справился отлично. Днем и ночью, в мороз и метель собирали связисты кабель. Порванный снарядами и минами, спутанный танками, казалось бы негодный, кабель быстро ремонтировали, перематывали на катушки и в срок доставляли его туда, где он был нужен. Немало собрали и трофейного финского кабеля, который также использовали на пополнение убыли.

Когда был ранен командир отделения Погодин, младший командир тов. Виноградов принял командование отделением, обеспечивавшим связь со 2-м батальоном. От высоты 65,5 до станции Тали и дальше вел Виноградов свое отделение, ни разу не теряя связи с полком.

13 февраля, под огнем засевшей на правом фланге группы белофиннов, это отделение установило связь с командиром батальона. Ночью связь была прервана. Ежеминутно рискуя жизнью, бойцы Егоров и Васильков быстро восстановили линию.

В бою в районе станции Кямяря, находясь под беспрерывным обстрелом из орудий, минометов и пулеметов, Виноградов со своим отделением поддерживал бесперебойную связь командира полка с батальоном. Снаряды противника один за другим рвали кабель, пули свистели над головой, но бойцы, руководимые отважным Виноградовым, продвигались — где ползком, где перебежками — от укрытия к укрытию, от одной воронки к другой. Они быстро находили и устраняли повреждения.

От сильного мороза микрофон отказывал в работе — мембрана обмерзала, угольный порошок отсыревал. Но и здесь находил выход командир отделения. Он дал указание надсмотрщикам — держать трубку телефонного аппарата за пазухой, чтобы порошок и мембрана просыхали, согреваемые теплотой тела.

Станция Тали, переправа через реку и весь путь, по которому была проложена линия к командиру 2-го батальона, непрерывно обстреливались белофиннами. Враг применил здесь против нас новую преграду — воду; он пытался затопить местность и остановить наше движение. Но большевики привыкли преодолевать любые преграды. Прошли стрелки, прошли и связисты.

Пробираясь через водные преграды, под огнем снайперов и разрывами снарядов, Виноградов со своим отделением в жестокую стужу проложил линию по кустам и деревьям, а в затопленном пространстве — на жердях, и снова связь была бесперебойной.

В трудные минуты всегда воодушевлял связистов заместитель политрука Пиксаев. Сильный, смелый и энергичный, он, продвигаясь ползком, тащил на себе 3–4 катушки кабеля. Когда требовалось срочно исправить повреждение под огнем противника, — заместитель политрука шел с надсмотрщиком на линию. Бойцы гордились им, заражались его кипучей энергией и творили чудеса отваги.

Все связисты отделения Виноградова награждены орденами и медалями. Сам тов. Виноградов удостоен высшей награды страны — звания Героя Советского Союза.

Когда я вспоминаю боевой поход, совершенный нашей легкой танковой бригадой во время боев против белофиннов, в моей памяти всегда возникает образ неутомимого командира бригады товарища Лелюшенко.

Этот человек успевал бывать всюду. В один и тот же день его плотную фигуру могли видеть и в землянке, где помещался наш штаб, и в боевой машине у танкистов, и на передовой линии у пехотинцев, и на узкой дороге к позициям, где возникала очередная «пробка»… Бесстрашный в бою, простой и заботливый к бойцам и вместе с тем беспощадно требовательный, таким остался в памяти участников похода этот замечательный командир, ныне Герой Советского Союза генерал-майор Лелюшенко.

Стремление постоянно повышать боевую выучку людей — характерная черта тов. Лелюшенко. Еще до начала военных действий он нередко заставлял меня и других политработников посещать полигон, участвовать в учебной стрельбе или же усаживал вместе с собой и заставлял по винтику разбирать прицельные приспособления и затем снова собирать их, чтобы заучить наизусть. Случалось, что командир бригады неожиданно вызывал к себе танкистов или заходил к ним в землянку и учинял им настоящий экзамен.