Иллюзия Истории (СИ) - Галечян Михаил Гаикович. Страница 46
Но «жизнь» Александра продолжалась. Она текла бесконечно долго с бессмысленность камня, летящего в космосе.
Вдруг дремлющее сознание пробудилось от пронзительного скрежета. Послышалось чавканье дизельного стартера, и в его чреве заурчал двигатель. Александр открыл глаза, обнаружив вокруг прежнее багровое дрожащее марево. Склонив голову, он увидел уходящую вниз клепаную броню. Слева и справа вздымались стальные траки. А над головой нависла горбатая спина чешуйчатого туловища гигантского броненосца. Его охватил страх, за которым пришла вскипающая ненависть, и он закричал. Но вместо крика из горла вырвался призывный клич боевого рога.
Обезумев от этого кошмара, он рванулся вперед, пытаясь вырваться из липкого багрового плена. Вокруг лопнули тысячи жил державших могучее тело. Раздался хруст ломающейся стены и в глаза ударил тугой жгут яркого свет.
После сумрака в котором рос Александр, было трудно привыкнуть к солнечному свету. Он глубоко вздохнул, стараясь успокоиться, но мощный двигатель, упрятанный в его чреве, только распалился.
«Теперь он мое сердце!» — с горечью подумал Александр.
Он пошевелил руками. В ответ на мысленное усилие в глубине тела зажужжало, задвигалось. По бокам поднялись сверкающие металлическим глянцем стволы пушек.
«Тарк, тарк, тарк» — услышал он глухой голос, забарабанивший в мозгу.
Александр замотал головой, но голос не прекратил монотонного боя.
«Тарку, тарку, тарку».
Он хотел сжать голову руками, но у него больше не было рук.
«Таркус! Таркус! Таркус!» — с победной истерией пульсировал трубный голос.
Прямо перед собой, далеко внизу он вдруг увидел маленького седого старичка с посохом. Задрав голову он властно смотрел на возвышавшееся над ним циклопическое чудовище.
— Теперь монстр этого мира — ты! Таркус!
2
Какие диковинные мысли и чувства уживались в Александре. Что ощущает танковый тракт, когда крошит деревья? Слышит их предсмертные крики? А как представить чувства перегруженного двигателя? Захлебывающиеся переливы оборотов это его стон? В древнем поверье считалось, что разящий меч — Бог Смерти, живое существо, наделенное высшей властью Убивать. И тот, кто сольется с ним, тоже получит это священное право — Убивать…
Александр очутился посреди развалин на вершине высокого утеса. Вдруг он увидел Роберта. Хотел позвать его, но из горла вырвался трубный рев. И словно в ответ, издали прилетел резкий клекот. К нему приближалась стая каких-то крылатых тварей. Одна из них спикировала ему на голову, но Александр встряхнул ее, резко рванувшись вперед. Раздался хруст и он почувствовал теплую липкую жижу под гусеницами. В туже секунду на него обрушилась вся стая. В мозгу вспыхнула бешеная ненависть, словно эти твари виноваты во всех его бедах. И тогда он открыл огонь.
Кровавые куски разорванных тел посыпались словно град. Гусеницы довершали страшную мясорубку. Вокруг стоял грохот рвущихся снарядов, ритмичное клацанье затворов пушек и пронзительный ор сотен летающих существ. Воздух наполнился приторными запахами гари, пороха и крови. Александра охватило никогда не испытанная жажда убивать. Но его силы иссякали. И когда казалось, что его тело — живое и механическое — раскаленное и израненное вот-вот обессилит, плато озарила ослепительная вспышка ядерного взрыва. И в следующий мгновение все исчезло, мир словно выключили. Но через секунду открылась картина уходящей вдаль стены тропических джунглей. Александр преследует маленький отряд из трех человек. Он напряг размякший разум, но мелькающие образы распадались. И все же за мучительными метаморфозами сознания он углядел некую направленность. Подсказку к разгадке тайны своего бытия. Вдруг перед ним возникло женское лицо — самое сильное воспоминание его прошлой жизни. Только она осталась в его мыслях. Ради встречи с ней он когда-то шагнул за роковые Внешние Ворота. И только она еще может спасти его от нелепой жизни и бессмысленной смерти. Он представил ржавый танковый остов оставшийся после его смерти, похожий на останки доисторического ящера. Или как огромная улитка-броненосец выползает из стальных развалин «английского танка». Как за ползущей к небытию тварью тянется след густой красной крови…
— Саша! — донесся слабый крик из невообразимого далека.
Он уже слышал его. Очень давно. Еще в той жизни, в которую хотел вернуться ради нее. Память боролась с забвением умирающего человеческого мозга.
— Правда, я красивая?
Гладкое бедро прозрачно розовело.
— И страстная, да?
Влажные отзывчивые губы.
— Я не могу от тебя оторваться.
— Я сейчас вернусь.
«Кончается жизнь, но не любовь — неужели лишь красивое изречение древних. Но так должно быть!»
Внезапно, Александр оказался на краю разверзшегося обрыва, на дне которого бушевала огненная жижа, выстреливающая гейзерами.
— Разве это можно назвать жизнью?! — услышал он голос Ступина. — Ты думаешь, Ад — огромный кипящий чан с грешниками, вокруг которого пляшут черти с трезубцами? Ад — это мир Одиночества, в котором нет Любви!
«Я докажу. Есть единственный выход».
Могучее тело киборга задрожало от напряжения, двигатель взревел набирая обороты и Таркус отпустил тормоза. Он сорвался в пропасть, кувыркаясь, полетел в кипящую бездну.
3
Он падал сквозь раскаленное пространство бесконечно долго. Вечное забвенье или затянувшаяся смерть. В сущности одно и тоже. Но снаружи что-то изменилось. Его пробудил странный звук, похожий на шуршание плотной грубой бумаги, словно развернули сверток. Александр увидел перед собой спину человека стоявшего в проеме люка — это был Стив. В руках он сжимал большой армейский аннигилятор.
Александр сделал неуверенный шаг. Стив тотчас обернулся, вскидывая аннигилятор. Это действие вернуло Александра к жесткой реальности. Он собрался, вложившись в резкий удар ногой в живот. Стив охнул, согнувшись пополам и выронил аннигилятор. Александр не собирался терять полученное преимущество с таким сильным противником. Не давая опомниться, несколькими точными сильными ударами разбил ему лицо. Из ран полилась зеленая андроидная кровь. Стив только криво усмехнулся и бросился в атаку. Но Александр ждал выпада, встретив мощным ударом ноги в грудь. Стив буквально влепился в стену и медленно сполз на пол.
Теперь надо было помочь Роберту добраться до спасательного модуля, чтобы он подготовил его к вылету и ждал их. А самому спасти Ольгу от огнедышащих тварей. Александр подобрал армейский аннигилятор и вошел в дверь. На дне голубой сферической комнаты из мембраны торчал он сам из двухдневного прошлого. А над ним сокрушался от бессилия растерянный Роберт.
— Ну здравствуйте, коллеги! — бодро произнес Александр.
Глава 14. 1945 год
1
— Вы верите в Бога, доктор Оппенгеймер? — спросил Понс.
— Увольте от подобных вопросов, мистер Понс, — поморщился Оппенгеймер.
— И все же, — не сдавался генерал.
Оппенгеймер укоризненно посмотрел на Понса.
— Смотря что вы хотите услышать?
— Правду, только правду и ничего кроме правды, — рассмеялся Понс, изобразив патетику театрального судьи.
Оппенгеймер криво усмехнулся.
К столику подошла официантка в белоснежном фартуке. На маленьком подносе стояли два бокала белого вина. Она поставила их на столик и улыбнулась Оппенгеймеру. Из окна ресторана Грея открывался красивый вид на институтский парк. Ветвистые дубы, ухоженные аллеи, удобные скамейки выстроенные в ряд. Сквозь зелень парковых деревьев проглядывалось здание института. Казалось, он прожил здесь всю жизнь.
— Вы меня слышите, доктор? — донесся до него голос Понса.
Лицо генерала приобрело четкость.
— Надо остановить безумие наших военных, — сказал Оппенгеймер.
— Вы с ума сошли! — поднял брови Понс.