Иллюзия Истории (СИ) - Галечян Михаил Гаикович. Страница 51

— Зайдем в шатер, — по-хозяйски предложил тот, сделав вид, что не расслышал вопроса.

Харон переглянулся с караванщиками, застывшими в недоумении, возразить незнакомцу не решился и первым вошел в шатер.

Походный шатер хозяина каравана смотрелся аскетически скромно. Несколько обтрепанных соломенных циновок, грубые серые подушки, бурдюк с водой, большой глиняный кувшин. Пахло потом, верблюжьим молоком, тухлостью. Обстановка никак не вязалась с идеально чистым нарядом путника, но, казалось, его ничего не смутило. Молодой человек деловито оглядел скудное убранство шатра, сел на циновку скрестив ноги, сделал приглашающий жест, словно это он здесь хозяин. Вызывающее поведение странника раздражало, но чутье опытного хитрого торговца подсказывало Харону дождаться понимания ситуации, после чего действовать решительно и без промедления.

— Коль известно мое имя, назови свое, досточтимый странник, — сказал он.

Собеседник отвел глаза, хитро усмехнувшись.

— Зови меня Стив, — произнес он после паузы. — Хочу обсудить одно выгодное дело. Выслушай меня очень внимательно. Скоро здесь появится группа людей. Шестнадцать хорошо вооруженных воинов под командованием Аполлодора, телохранителя Клеопатры, объявившей себя царицей Египта. Тебе наверно известно, что царь Египта — Птолемей Теос Филопатор, сын умершего царя Птолемея Неоса Дионисия. Теосу тринадцать лет, но только он является законным наследником престола. А Клеопатра, его девятнадцатилетняя сестра, самозванка и заслуживает смерти. Ты согласен с этим, Харон?

Караванщик оторопел, не зная, что ответить. Не хватало оказаться вовлеченным в политические разборки. Он просто торговец, интересующийся деньгами и хорошей жизнью, которую можно на них купить. Нельзя позволить какому-то наглому проходимцу втянуть себя в политическую дискуссию. Пора кончать с этим горлохватом! Харон принял суровый вид и угрожающе произнес:

— В караване пять сильных воинов, охраняющих меня и товар от разбойников. Стоит хлопнуть в ладоши и они займутся тобой. А потом я решу, что делать дальше: скормить твое тело гиенам или доставить в Царский Дворец Птолемеев.

Стив посмотрел Харону в глаза так, будто не понял угрозу. Достал из кармана рубашки трубку размером с палец, сделал короткое движение ладонью. Раздался тихий хлопок и верхняя половина глиняного кувшина сползла по косому гладкому срезу. Словно срубленная мастерским ударом острой секиры. Верблюжье молоко разлилось по циновкам, расползлось обширной лужей, быстро впитавшейся через матерчатый пол в песок.

Харон побледнел, покосившись на трубку, шумно сглотнул.

— Согласен со мной? — повторил вопрос Стив.

— Чего ты добиваешься, богоравный Стив? — глухо произнес караванщик.

— Смерти Клеопатры.

Харон потерял дар речи, застыв в оцепенении.

— Двадцать талантов золотом, если убьешь ее, — прибавил Стив и замолчал, терпеливо дожидаясь, пока несчастный караванщик придет в себя.

Лицо египтянина медленно менялось по мере осмысления «делового предложения».

— Я никогда не убивал людей, — выдавил Харон.

— Не так сложно, как кажется, — рассмеялся Стив. — Кроме того, услуга хорошо оплачивается.

— Нет, не смогу, поверь, это выше моих сил.

Стив резко поднялся.

— При твоем могуществе, убить самозванку проще простого, — торопливо произнес Харон. — И дешевле.

Стив покачал головой.

— Убийство должен совершить человек, а не боги.

Египтянин с ужасом посмотрел на него, отшатнувшись. Неужели он прогневал богов и перед ним их посланник? Или даже один из богов сам явился покарать его?! Харона прошиб холодный пот. Только Ра распоряжается жизнью фараонов, но он не может выглядеть таким странным образом. Мальчишка вообще не похож ни на одного из богов пантеона, успокаивал себя караванщик. Но он волшебным образом разрезал кувшин. Харон много слышал о могуществе жрецов, о творимых ими чудесах, но проделанное Стивом неподвластно человеку.

Тем временем, Стив продолжал невозмутимо рассуждать:

— Никто ничего не заподозрит. Известный в царских кругах купец предлагает хороший товар, случайно повстречавшись с богатым покупателем. Торговые сделки не обязаны совершаться только на городских рынках. Можно ведь и в пустыне. Разве это чему-то противоречит? — развел он руками. — Подойдешь и всадишь кинжал ей в сердце. Потом я заберу тебя. Ни Аполлодор, ни другие телохранителю ничего не успеют сделать — ты уже будешь далеко. И с хорошими деньгами. Весь твой бизнес не составит и десятой доли того, что предлагаю я.

Казалось, Стив даже не замечает панического страха Харона. Караванщик лихорадочно соображал, что возразить, как убедить посланника богов изменить решение. Но ничего не мог придумать. Глухое молчание Стив расценил как покорное согласие.

— Вот и хорошо, — фамильярно хлопнул он египтянина по плечу.

Посланник богов деловито отряхнулся, похлопав по бедрам, и вышел. Харон остался один, подавленный свалившимся несчастьем, совершенно не представляя, что делать. Рано устроили привал, подумал он. Конечно, все выбились из сил после ночного перехода, но пройти бы еще сехен, и посланник богов мог их не найти. Харон криво усмехнулся собственным наивным мыслям. Покосился на разрезанный кувшин, тяжело вздохнул. Встал, оправил одежды, висевший на поясе кинжал спрятал в складках.

Выйдя из шатра столкнулся с первым телохранителем.

— Твое отсутствие уже обеспокоило нас, хозяин, — почтительно склонил он голову.

Харон посмотрел на остальных телохранителей стоявших в стороне с обнаженными клинками и караванщиков, переминавшихся в нерешительности. На бледных лицах отразился суеверный страх.

— Что произошло? — спросил Харон.

— Когда странник вышел из шатра, я преградил путь, приставив клинок к горлу, — сказал первый телохранитель. — Но он вдруг исчез, просто растворился в воздухе!

Люди зашептали молитвы, осеняя себя отворотными жестами. Харон растеряно потоптался на месте, потом молча прошел к верблюдам, снова проверил упряжь, больше расслабил. За ним терпеливо следили телохранители и караванщики. Они надеялись услышать объяснения, но напряженное лицо Харона выражало только тревогу и непонимание.

— Приготовь товар, разложи как следует, — наконец, приказал Харон помощнику.

Тот уставился на хозяина, но Харон зыркнул и караванщики кинулись распаковывать товары. «Прилавок» посреди пустыни был почти построен, когда из-за дюн послышались голоса и показался отряд на восемнадцати боевых верблюдах. Среди богато одетых всадников выделялись двое: возглавлявший отряд мускулистый воин с волевым лицом в леопардовой шкуре через плечо и тонкий хрупкий юноша. Только когда отряд приблизился, Харон понял, что это девушка. Из-под платка, закрывавшего пол лица, глядели красивые властные глаза.

Цепким взглядом Аполлодор оглядел испуганных караванщиков, задержался на телохранителях. Показав успокаивающий жест своим людям, царский охранник спешился. Подошел к Харону, безошибочно определив хозяина. Подробно расспросил куда, откуда и с чем идет караван.

— В Арсиное крокодила почитаю как нигде в Египте. Как удалось собрать столько изделий из кожи священного животного? — недоверчиво поинтересовался Аполлодор.

Харон смутился.

— В Риме не почитают наших богов, — философски промолвил он, осторожно добавив: — Торговля опирается на выгоду а не на религиозные догмы.

— Не кощунствуй, — сказал Аполлодор.

— За такие товары римлянки хорошо платят. Для купца нет ничего важнее денег.

— У тебя паршивый язык.

— Зато товары хорошие, — вдруг громко произнесла девушка.

Все повернулись к ней. Она нетерпеливо щелкнула пальцами и один из воинов бросился на помочь. Харон заметил, как грациозно девушка позволила обхватить себя, опустить на землю. Коснувшись тонкой ножкой песка, она резко оттолкнула воина, который, не разгибаясь в поклоне, почтительно отступил назад.

Аполлодор велел всем пасть ниц, махнув коротким мечом.

— Покажи лучшие товары, — приказала девушка, подойдя к Харону.